― Не помешаю? ― жестко спрашиваю я, добавляя в голос негодование и обиду.

Мышцы парня дергаются, и через несколько секунд он поворачивается ко мне, поднимая свои гранитные глаза на меня. Блеск в его глазах затуманивается чередой недовольства, призрачной нежности, которая не могла пробиться сквозь темноту, проницательностью. Ни один мускул не дергается при моем появлении, лишь какое-то не желание видеть меня прослеживается на застывшем лице. Следом за ним поворачивается Лизи с перекосившимся лицом от недовольства, видите ли ей помешали, сверкая огнем сквозь глаза в глубине души.

― Ханна?

― Что происходит, Эрик? ― издаю протяжный выдох, скапливая в нем утраченную картину ситуации. ― Зачем ты мне написал, попросил прийти сюда? Что здесь делает она, в конце концов?

― Я… ― Он сбивается с толку, несколько раз моргает и косо глядит на светловолосую особу. Прочищает горло, поднимается с места, вставая практически вплотную ко мне. ― Я тебе ничего не писал.

― Как? ― отшатываются, будто мне зарядили пощечину. ― Тогда почему мне пришло сообщение с ТВОЕГО номера? Еще скажи, призраки мне написали.

Смех глупой девицы разорвал наш контакт, сопровождая гоготанием и уморой. Бофорт поднялась со своего места, демонстративно поправляя короткую юбочку и стреляя в Эрика многозначительный и кокетливый взгляд. Закатила глаза, раздражаясь тем, что при моем присутствии умудряется кокетничать с моим парнем.

Мельком отметила, что Грейс и ее брат уже с напряжением смотрели в спину девушки, мысленно, видимо, предупреждая не делать какого-то шага.

Якобы милая улыбочка озарила силиконовые губы блондинки, и она сложила руки на груди.

― Поверь, призраки не водятся, глупая. Это я написала тебе, так как нас, то есть тебя, меня и его, ждал самый откровенный разговор…

― Заткнись! ― рявкнул на нее Эрик, вставая передо мной спиной и не позволяя видеть лицо Лизи. Руки так и зачесали от желания дотронуться любимого тела, но вовремя спрятала их за спиной. ― Ты не станешь ей этого рассказывать! Ты не смела даже трогать мой телефон, Лизи!

― Почему же? ― сарказм так и читался в ее речи. ― Не стоит держать свою девушку в неведении. Ей стоит знать о том, как начались именно ваши отношения. Не правда, ребята?

Двое незнакомых парней кивнули пару раз, не отрываясь от телефонов. Кто они такие? Фейны позеленели, услышав в ее словах сигнал к самому сокрушительному моменту. Я сама похолодела, когда поняла, что только что сказала эта девица. Наши отношения…

Отодвинула с дороги высокого парня и встретилась с насмешливым выражением. Она была довольна, что смогла получить эффектный результат со своих слов: стрелять стрелами на поражение и не оставлять никого в живых. Сжала руки в кулаки, набрала в легкие побольше воздуха, не обращая внимания на попытки Росса меня отгородить от информации, что так легко могла меня растоптать. Теперь гневу уступила та слабость, хранящая в себе весь пепел от сильного пожара.

― Что ты хочешь этим сказать, Бофорт? ― сквозь зубы выжала из себя остатки жизни. С каждой секунды грудную клетку сдавливало, в легкие не попадал кислород, что придавал головокружительность. ― Почему наши с Эриком отношения так сильно тебя касаются?

― Я думаю, потому что ты не захочешь встречаться с человеком, что так жалко тебя использовал.

Что?

Мир рухнул в одночасье, в голове закрутились шестеренки, переваривая услышанное. Сердце ушло в пятки, и мои старые раны вновь стали трещать по швам. Только что недавно воскресить и уже быть убитой изнутри, подорванной на мине, ведь я услышала такие знакомые слова прошлого… Самое обманчивое и лживое, что прежде испытывала на себе.

Посмотрела в глаза любимого, стараясь в них найти обман или дурацкую шутку, но нет и капельки намека на то, что она решила устроить розыгрыш. Эрик поникает духом, опускает плечи и смотрит таким щенячьим взглядом, будто в этом он не был никогда виноват, будто это вовсе не он участник игры.

― Что? ― произношу тихим, почти полушепотом, обыкновенный вопрос. Повернулась снова к девушке и почувствовала, как я раскисаю на глазах, как от меня не остается ничего живого. ― Что значит…использовал?

В полутьме своих мыслей всплывает момент школьного времени. Я нахожусь на вечеринке, там мой парень, мои старые друзья, его друзья и все обрывается на том, что каких-то несколько слов втоптали меня в грязь. И мне не слышится музыка, не чувствуется присутствие других людей, я остаюсь одна с собой. Со своими комплексами и проблемами, подчеркнуть которые смог нагло бывший парень с рогами на голове. Нечеткий и громкий смех погружает остаток жизни в бессознательную оболочку, где пришлось проводить бессмысленное время последующие полгода.

― Ханна, не слушай ее. Давай я тебе сам все расскажу, но подальше от нее. Ты должна будешь услышать только от меня. ― Эрик берет бережно мою ладонь, но я резко вырываю, не имея желания ощущать прикосновение этого человека. Кожу покалывает в месте, где он прикоснулся, только игнор позволяет не рухнуть окончательно в пекло. ― Прошу тебя. Детка…

― Как трогательно! ― иронично говорит Бофорт, закатывает глаза, чуть ли не показывая все своим видом, что ее тошнит.

― Кто-то из вас немедленно признайтесь мне! Какую деталь из-под носа я упустила?

― Хорошо, я скажу. ― Наклонив голову, Лизи расплылась в «доброжелательной» улыбке. Но все мы знали, что скрывалось за формальной улыбочкой: куда страшнее дикая кобра. ― По случаю мне самой только что недавно удалось узнать об этом у Аарена, поэтому не хочу оставлять бедняжку Ханну без ответа.

― Мать твою, Лизи, ты меня достала!

Эрик ухватил ее за локоть и дернул на себя, только вот девушка молниеносно вырвалась, посылая убийственные молнии в броню парня.

Перевела взгляд на Аарена, что молчком следил за дискуссией, превращавшаяся в самую опасную бомбу. Еще немного и тут ничего не останется. Понимаю, что парень Ким практически не принимает в ажиотаже между нами, но предчувствие никогда меня не обманывает: он здесь играл немалую роль.

― А теперь слушай Ханна: вначале года при встрече с тобой парни заключили пари ― если Эрик сможет охмурить тебя, то выигрыш в размере сто тысяч долларов достанется ему, к тому же месяц его будет подвозить водитель Аарен Фейн. А если у него этого не получится, то на растерзание тебя бы отдали милому Аарену.

Пари? Пари?!

На глаза навернулись слезы, вызывая пелену. Уставилась в пол, в самую чистую пустоту, не понятно что там выискивая. Я была очередной ставкой для выигрыша. Меня использовали. Господи, как же я ошибалась насчет Эрика Росса… Вот в чем крылась загадка его вечного присутствия рядом со мной, этих пошлых жестов и заманивание в постель ― девушка на ночь.

― Я тебе верила… ― выговорила осипшим голосом, не поднимая головы. ― Верила так сильно, до боли в коже, что не заметила самого главного в наших отношениях. Зачем?.. Зачем ты так поступил?

Сожмурила глаза, не вынося шума в голове.

Соленая слезинка скатилась по щеке, пропала в уголке губ и только тогда подняла на него полный страданий взгляд. Мне не стоило видеть себя со стороны, чтобы понять, как мною пользовались, играли и вели за нос лишь бы получить один идиотский выигрыш. И не составила сил заметить полосу боли и унижения во взгляде парня: она носила в себе потерявшуюся надежду, скомканную злобу в сердцечности и поддавленную боль.

Я умерла. Снова умерла от чужих рук.

Больше не приходилось сдерживать накопившиеся эмоции, и поток слез обрушился на меня, пока глядела на знакомое и любимое лицо.

― Ты…мерзавец. Ты растоптал мое нежное сердце в своих грубых пальцах. Как ты вообще посмел? Кто ты, чтобы так лицемерно лезть в мою жизнь и рушить стены?

― Ханна, я…

Он сделал шаг.

― Не подходи ко мне! ― выпалила заплаканным голосом. ― Не смей меня трогать пальцем! Не смей даже называть меня по имени.

― Кстати, добавлю, что Эрик победил, но выигрыш не взял. И срок у него рассчитывался на красную розу: до того, как она завянет… ― не в самый лучший момент встряла Бофорт, добавляя дров в огонь. Она наслаждалась этим моментом, радовалась, что так сладко смогла меня задеть.

Красная роза. Тот цветок, подаренным им, был символом того, что смог меня победить?

― Послушай меня, детка! ― взвыл от душераздирающей муки парень и подошел вплотную ко мне. Меня начало воротить от его образа, от запаха, от тепла, исходящее от поджарого тела. ― Давай спокойно с тобой поговорим, только не здесь. Я дурак, всегда влезаю не в самые лучшие ситуации, но, пожалуйста, выслушай меня. Я не хочу тебя терять.

Оттолкнула его от себя и стала пятиться назад, даже не пытаясь смотреть под ноги. Спиной ощущала, что люди смотрят на нашу сцену.

Его подрагивающие ресницы говорили о том, что он весь на нервах. Выражение лица выражало рассеянность, угрюмость, горе и утрату последнего шанса все исправить. Уже ничего не получится исправить, как бы не хотелось. Я не хочу верить ни одному его слову, не хочу видеть его. Не хочу принимать тот факт, что человек, которого люблю, унизил перед этой выскочкой. Сердце трепыхало, благоухало, гамма цветов наполняло его свежестью, а теперь ничего не осталось… Оно разбилось об землю: с криком, с болью и унижением.

Мотала головой, смотря на расплывчатый образ парня. Слезы продолжали литься из глаз, мой бледный вид выдавал мое терзание в глуши леса.

Во всем виноват ты, Эрик. Ты!

― Молодец, Эрик Росс! Ты победил в этой игре. И сейчас больше тебя не должна волновать я, ты же король! Великий и всемогущий! ― Взмахнула руками и рассмеялась каким-то никчемным смехом, что отражал мое состояние. ― Надеюсь, ты доволен? Нет… Счастлив? Поймать такой улов и остаться чистым, не запачкавшись об мою жизнь. Пошел ты к черту!? Ненавижу тебя всем сердцем. Ненавижу!