– Ничего подобного, – успокоила ее Дейдра. – Ник сегодня уехал в Чикаго. Мы будем только втроем.

Джульетта все еще колебалась:

– Страшно отпускать Лизу домой одну.

– Ничего, я не боюсь. Честно. Я поеду, пожалуй, пока погода окончательно не испортилась.

– Ладно, – согласилась Джульетта. – Если ты настаиваешь…

Дейдра пришла в восторг – Джульетта и Анна остаются! – и вдруг увидела, как Лиза, такая хрупкая, торопливо идет по улице, стараясь укрыться зонтом от метели. Сердце заныло от жалости. Стыд какой – последние месяцы она почти не думала о Лизином здоровье. С головой ушла в собственные заботы и переживания. Время от времени звонила Лизе, та уверяла, что чувствует себя прекрасно, просто очень занята. И Дейдра со спокойной душой принимала объяснение на веру. Ее, можно сказать, отшивали, а она, дурочка, радовалась.

Дейдра наклонилась над столом:

– Что вообще происходит? Она в порядке?

Джульетта пожала плечами:

– Судя по ней, все нормально. Как обычно, вся в заботах о доме, о детях.

– Она плохо выглядит. Ты не заметила?

– Я ей звоню, звоню, – вмешалась Анна, – а она каждый раз якобы по горло занята, встретиться не может.

– И со мной то же самое, – поддакнула Джульетта.

– Ну, не знаю, – протянула Дейдра.

Что хорошо в Анне и Джульетте, так это то, что они никогда не навязываются и не судят тебя. Просто любят и принимают такой, какая ты есть. Но кто-то же должен выяснить, что происходит с Лизой. Если бы в последнее время Дейдра чаще бывала в Хоумвуде, она бы взяла это на себя.

Впрочем, сегодня она не в состоянии сосредоточиться на ком-то еще. Сегодня ее вечер, ее праздник. Она подозвала официанта и заказала бутылку шампанского. Когда бутылка была торжественно откупорена и три бокала наполнены, Дейдра подняла свой бокал и провозгласила:

– За успехи! За наши успехи!

Сквозь пузырьки в бокале она видела ресторанное окно, а за ним заснеженную улицу. Дейдра выросла в Сан-Франциско и до сих пор не могла привыкнуть к этому чуду – в здешних краях снег такое же обычное дело, как солнечный свет. Но эта мартовская вьюга особенная – непроглядная, настырная. Снег облепил фонари, машины, засыпал плечи прохожих, бредущих по улице против ветра.

Месяц назад Дейдра в первый раз осталась одна ночевать в квартире Ника и жутко нервничала. А теперь весь город принадлежал ей. Она представила собственный портрет в театральном разделе «Тайме». Грандиозно! Валом повалят производители пластинок и кинорежиссеры, на счет в банке потекут денежки. Можно будет купить квартиру в каком-нибудь небоскребе над Гудзоном с видом на Нью-Джерси. Уж лучше смотреть в ту сторону, чем там жить.

Дейдра поднесла бокал к губам и сделала большой глоток. И только тогда увидела, что пьет одна.

– В чем дело? Вы что, не рады за меня?

Тут Джульетта расплакалась:

– Я рада. Наверное. Но мне тебя так не хватает! Ты мне нужна в Хоумвуде, на нашей улице. А не в Кливленде, или Питсбурге, или еще где…

Словно нож в сердце. Дейдра тоже скучала по Джульетте. По всем подругам. Но разве это значит, что в их жизни не должно происходить никаких перемен?

– Я не могу отказаться, Джульетта. Ты лучше всех знаешь, как я об этом мечтала. Мы будем реже видеться, но все равно останемся подругами.

– Да, конечно. – Джульетта старалась унять слезы, но они все текли и текли по щекам. – Я понимаю. Просто…

Слезы заструились с новой силой.

– Ты из-за ребенка? – спросила Дейдра.

– Какого ребенка? – Анна быстро взглянула на Джульетту. – Ты опять думаешь, что беременна?

– Да нет же. Я имею в виду, что она хочет ребенка, – объяснила Дейдра. – Ты из-за этого так расстроилась?

– Наверное. Я уже даже и не знаю. – Джульетта залпом осушила целый бокал шампанского, налила второй и тоже разом выпила его. – Видишь? Я радуюсь за тебя.

Анна лишь пригубила вино.

– Я тоже рада за тебя. Вот в чем отличие городских ресторанов от большинства наших в Нью-Джерси – лицензия на продажу спиртного. Потому они и процветают.

– А что нужно, чтобы получить такую лицензию у нас? – заинтересовалась Дейдра.

– Деньги. Куча денег. Даже не знаю, как я это раскручу.

– Выходит, ты всерьез думаешь о собственном ресторане?

– Пока все равно ничего не получится. Денег не хватает – Дамиан ведь совсем ничего не дает, а мне еще нужна медицинская страховка. Но думать я о нем, о ресторане, все равно думаю. Постоянно.

Дейдра с интересом посмотрела на Анну. Несколько месяцев Анна мучилась из-за разрыва с Дамианом. Но, ни прежде, ни сейчас она не была склонна к противоречащим здравому смыслу, сумасбродным поступкам. Вообще единственное «безумное» исключение из каждодневной рутины, которое она себе позволяла, это несколько свободных часов в пятницу, что бы встретиться с подругами.

– Что с тобой происходит? – не удержалась от вопроса Дейдра. – Ты прямо-таки… не знаю… сияешь.

Анна только улыбнулась и покачала голо вой:

– Ничего такого. Как-нибудь попозже рас скажу.

И вдруг Дейдра поняла. Вот в чем дело! Все стало на свои места. Анна обожает секс, ей одиноко, а брак распался. Следовательно…

– Ты влюбилась? У тебя новый парень?

Улыбаясь, Анна пожала плечами:

– Не волнуйся. Если наметится что-нибудь серьезное – расскажу. А почему, между прочим, ты не думаешь, что это девушка?

– Ого! Решила заделаться лесбиянкой? Так Дамиану и надо.

– Представляете? – засмеялась Анна. – Он наверняка захотел бы посмотреть.

– Ко мне только вчера подкатывала какая-то девица! – хохотнула Дейдра.

Это случилось на занятиях по постановке дыхания. Молоденькая блондиночка в розовом. Дейдра просто обалдела, почувствовав на бедре ее руку.

– Когда мы с Дамианом первый раз оказались в постели, с нами была девчонка-австралийка, с которой он работал в баре. Нимфоманка.

– Вот, значит, когда первый звоночек-то прозвенел. Надо было сразу внимание обратить, – заметила Дейдра.

– Какой там первый! К этому времени – а мы встречались всего несколько месяцев – много чего набралось, на что стоило обратить внимание.

– Ну и как это было? – спросила Джульетта.

– Хм. – Анна состроила гримасу и причмокнула губами. – Я бы сказала – непристойно!

– Фу! – в один голос выдали Дейдра и Джульетта и, сморщившись, переглянулись.

– Согласна. Но если вы не участвуете в теме, считайте – вечеринка окончена.

– Я не уверена… – начала Джульетта, – но в восьмом классе мне страшно хотелось потрогать грудки Мери Пэт.

Дейдра расхохоталась – в этот самый момент официант поставил перед ней тарелку с бифштексом. С громадным бифштексом. Каждый, кто упишет такой кусище мяса, должен почувствовать себя не иначе как лидером всего свободного мира.

– Да! Хотела! – с вызовом повторила Джульетта. – Один раз, когда мы тайком курили у них в гараже, я чуть было не попросила разрешения.

– И что было дальше?

– Струсила.

– Что в данном случае, пожалуй, и к лучшему. – Дейдра отрезала кусок от своего бифштекса-переростка и принялась жевать.

Такая простая вещь – бифштекс, а насколько он в городе лучше, чем в предместье. Почему, интересно?

– Беда, что с вами это случилось до того, как вы, девочки, обзавелись «маленькими дружками».

– Я свой еще не испытала. – Джульетта вылила себе в бокал остатки шампанского, но к еде не притронулась.

– Я тоже, – призналась Дейдра. – Дома все как-то недосуг, а если я беру эту штуковину с собой в город – совесть мучает. Как будто у меня интрижка на стороне.

– Нельзя завести интрижку с пластиковой игрушкой в десять сантиметров длиной, – воз разила Джульетта.

– Добрая католичка. Тебе, конечно, виднее.

– А мой «дружок» работает на износ, бедняжка. – Анна поднесла ко рту вилку со спагетти в сливочном соусе. – Теперь я одна… Думаю, надо приобрести модель помощнее.

– Погоди-ка, ты же сказала…

– Нет, Дейдра, это ты сказала, – возразила Анна, оглядывая зал. – Только посмотрите: здесь больше шикарных парней, чем в целом Хоумвуде. Вон тот, например, около бара, в синем пиджаке.

Дейдра взглянула в ту сторону. Смех, да и только: мужик, на которого пал выбор Анны, – точная копия Дамиана. Просто родной брат-близнец. Голубой близнец.

– Гей. – Дейдра принялась кивать на самых симпатичных мужчин в зале: – Гей, гей. Гей. Гей.

– Боже. Сплошное разочарование.

– Верно, – согласилась Дейдра. – Иногда мне кажется, Ник Руби – единственный нормальный мужчина за Четырнадцатой улицей.

– Кстати, как он? – поинтересовалась Анна. – Что между вами происходит?

– Мы почти не видимся. Я у него ночую, только когда его нет в городе. А когда мы там вдвоем дольше чем несколько минут, я могу думать лишь об одном: что мы никогда не смогли бы жить вместе. Я бы чокнулась.

– Почему? – спросила Джульетта.

– Начать с того, что он просто сдвинут на чистоте и порядке. Пол, конечно, аккуратнее меня, но у Ника, к примеру, оставишь какую-нибудь мелочь на столе, отвернешься на секунду – и ее уже нет. Убрали.

Джульетта улыбнулась:

– Мне это нравится.

– Ну и бери его себе.

Джульетта вспыхнула и, скрывая смущение, принялась обмахиваться ладонью.

– Жарко. Похоже, они включили отопление.

– А говорят, когда подстрижешься, жарко не бывает, – усмехнулась Дейдра и повернулась к Анне: – Как живешь? Как Клементина относится к разводу?

– Нормально. Мы оба стараемся, чтобы она не чувствовала наших натянутых отношений. Во всяком случае, я точно стараюсь. Надеюсь, Дамиан тоже.

– На днях после школы слышала, как она и Зоя спорили, с кем лучше жить – с мамами или с папами, – заговорила Джульетта.

– Моя Зоя? – удивилась Дейдра.

Джульетта кивнула:

– Зоя сказала, что мамы лучше готовят, но с папами веселее, потому что они не заставляют принимать ванну.