Виктория Селезнева - Криминальный рыцарь

– Ты о чем? – спросила я, вставая.

– Сядь, – спокойный уверенный голос, от которого мурашки по коже.

Но я тоже, знаете ли, натренирована.

– Я тебе не собака, я чаю хочу, – огрызнулась я.

– Села, я сказал! – уже на интонацию страшнее отозвался Роман.

Я показала ему средний палец и пошла на кухню, ожидая, что мне сейчас за мое поведение прилетит хук слева.

Но сзади послышалось спокойное:

– Если сейчас уйду я, придет кто-то другой, который тебе твой средний палец сначала сломает, а потом в задницу засунет. Но это уже будет не моя проблема.

Рома встал и спокойно пошел к входной двери.

Вот мне бы радоваться, что он уходит, но я пятой точкой почувствовала, что все, что он сказала – правда. А мне мой средний палец дорог, я им часто пользуюсь, хотя стоило бы реже.

– Рома, стой, – окликнула я парня.

Он лишь ухмыльнулся.

– Я не собака, – вернул он мне мою фразу.

– Да что ты обиженку включил? – решила взять его на понт.

Он лишь с улыбкой покачал головой.

– Снова не то, Катя.

Я со злости топнула ногой.

– Ладно, извини, я хочу тебя выслушать.

Мужчина остановился, как бы раздумывая над моими словами.

– Ну, конечно, не искренне, но не хотелось бы зря сюда тащиться.

Он вернулся в комнату, сев в кресло.

– И мне чаю сделай. И бутерброды, я голоден, расстроен и зол. Так что в твоих интересах, чтобы бутерброды были вкусные, чай крепким, а сама ты – образец смирения и послушания.

И если с первыми двумя пунктами я справлюсь без проблем, то, боюсь, с последним может возникнуть проблема. Смирение и послушание – антонимы моей жизни. Но я могу притвориться, по крайней мере, пока не узнаю, что происходит.

Я принесла чай и бутерброды в комнату, осторожно рассматривая мужчину. Он слегка хмурился, читая что-то в телефоне. Я громко стукнула чашкой по стеклянной поверхности журнального столика, привлекая к себе внимание.

Рома поднял на меня глаза, затем так же меланхолично опустил их на экран смартфона.

Я минуту выждала, прихлебывая чай, затем мое терпение кончилось.

– Ром, в молчанку будем играть? – спросила я, нервно тряся ногой. Ему легко, он знает, что происходит. А вот я сейчас изведусь вся. Роман снова поднял на меня глаза, отпил чай и поморщился.

– Чай из пакетика?!

Я сжала кулаки.

– Мне слетать в Индию и отобрать лучшие листочки? – съязвила я.

– Тебе лучше бы рот прикрыть, желательно раз и навсегда, – отрезал Рома, отпивая еще глоток.

Я сжала губы, постукивая ногтем по столешнице. Невовремя вспомнилось, что мне на коррекцию уже пора.

– Короче, – начал, наконец, мой гость, – тебя мне заказали.

Я в этот момент как раз отпивала чай, и не сдержавшись, закашлялась, отчего жидкость некрасиво полетела во все стороны.

– В смысле? – пыталась переварить я. – Ты киллер?

Рома изогнул бровь, усмехаясь, затем ответил:

– Я не убиваю людей, если ты об этом.

Я выдохнула, но ненадолго.

– Тогда что значит, заказали? – я затаила дыхание в ожидании ответа.

– Как я уже сказал, Катя, я не убиваю людей, – медленно, но с громким стеклянным звуком поставил чашку на стол Рома, – но калечу. Иногда просто объясняю перспективы. Иногда запугиваю. Но чаще, все же, приходится применять силу.

– Ты вышибала, – догадалась я.

Он пожал плечами.

– Называй это как хочешь. Я решаю проблемы людей, чаще всего финансовые. Я не работаю ни на кого конкретно, но у меня есть своеобразная защита свыше.

Я кивнула, допивая свою чашку чая. Трындец.

– И кому я помешала? – севшим голосом спросила я.

– Без понятия. Вспоминай, кому навредила, – Рома замолчал, что-то прикидывая, – мне заказали тебя со словами: «Нельзя переходить дорогу важным людям и тем более оскорблять. Объяснить таким образом, чтобы было много следов, напоминающих о месте человека, а также сообщить о долге в миллион рублей, который нужно вернуть через неделю».

Рома посмотрел внимательно на меня.

– Ты же говорил, что не бьешь женщин, – сглотнула я.

Почему-то стало очень неуютно, когда я представила те следы, которые напомнят мне мое место.

– Я этого и не отрицаю, – пожал плечами мужчина.

– Тогда что ты со мной будешь делать? Резать? Насиловать? – я потихоньку начала ударяться в панику.

– Катя, мужика тебе надо, во всем ищешь сексуальный подтекст, – заржал мой киллер.

– Смешно тебе, – прорычала я, – а мне пи…ц как не смешно!

Рома резко стал серьезным.

– Мне тоже. А теперь отложи в сторону эмоции и подумай, если бы я отказался, что произошло бы?

Я задумалась. Осознание приходило постепенно, с некоторым облегчением и благодарностью.

– Согласился бы кто-то другой? – спросила я. – Ты типа меня спас?

Прынц, твою мать.

– Не спас, – Рома встал, – отсрочил твою расплату. Думай, кто на тебя взъелся и как будешь долг отдавать. Предположим, можешь дома посидеть недельку, на работе сказать, что попала в аварию, чтобы не докопались, типа синяки и ушибы. Если кто будет проверять, их это удовлетворит. Справку с травмы я тебе принесу.

Я кивнула.

– А вот долг лучше вернуть.

– Долг? – до меня только что дошло, что он что-то про лям деревянных говорил, но после указания следов я как-то не слушала.

Я вскочила с кресла, сердце подпрыгнула куда-то в глотку, а затем упало в пятки.

– Какой миллион, Рома?! Похоже, что у меня счета в Швейцарском банке?! – я обвела руками квартиру.

Здесь я живу несколько лет, и вот только пару месяцев назад мои мама и бабушка переехали в другую квартиру, которую каким-то волшебным образом моей бабушке подарило государство. А я осталась в своей двушке, больше походившей на собачью конуру.

Но Рому, похоже, это мало волновало.

– Сделаю тебе скидку за счет своего гонорара, теперь ты должна не миллион, а восемьсот тысяч. Ищи.

Я задумалась. В конце концов, я живу в правомерном государстве. Подам заявление в полицию, пусть ищут, кто тут вымогатель.

– Ничего я не буду отдавать, я никому не должна. Побьешь меня как Валерика? – прищурила я глаза, смотря на собирающегося уйти Рому.

– Катя, у тебя с памятью проблема, я не бью женщин, – подошел ко мне вплотную мужчина, – даже таких язвительных, как ты.

Рома посмотрел на меня внимательно, затем двинулся в сторону прихожей.

– И в чем тогда проблема? Что будет, если я не отдам долг? – я последовала за парнем, желая его вообще не выпускать из квартиры.

С ним почему-то было спокойнее.

– Я тогда откажусь от задания, сошлюсь на занятость, а ты разбирайся сама.

Черт.

– А если я в полицию заявление напишу? – спросила я, ожидая, что со стороны Ромы посыплются угрозы.

– На кого? – меланхолично спросил мужчина. – На меня?

Я отвела взгляд, почему-то стало неудобно.

– Почему, – залепетала я, – на того, кто меня заказывает.

Рома хохотнул, затем открыл дверь, собираясь уйти. Потом затормозил, смотря прямо на меня.

– Ты сначала пойми кто это, а потом подумай, есть у тебя что-то на него, кроме твоих подозрений.

Рома ушел, оставив шлейф дорого парфюма. Он прав, черт побери!

Рома

Я ушел, дав время девчонке прийти в себя. Я не удивлен, что она достала кого-то, с ее-то острым языком. И надеюсь, эта ситуация немного вправит ей мозги. Даже понимая, кто я такой и зачем пришел, все равно продолжает мне дерзить.

После встречи с заказчиком я долго думал и решил воспользоваться своей репутацией. Меня многие опасаются, и не зря, поэтому озвучу тому мужику, чье самолюбие было задето, такой вариант: я проучу Катю, а вместо ее долга предложу свои услуги на пару-тройку раз. Уверен, ему пригодятся. Ну и притащу Катю извиниться и пообещать больше так не делать. Уж не знаю, что она натворила, но явно не просто послала на три буквы.

А если заказчик продолжит настаивать на денежной компенсации, буду думать. Хотя, похоже, проблем с деньгами у него точно нет, а вот самомнение раздуто до гигантских приделов. Обычно так ведут себя тщедушные мужички, на деле оказывающиеся большими трусами и тешащие свое самолюбие за счет страдания тех, кто слабее. Извиняющаяся запуганная девчонка будет песней для его черной душонки.

Но даже если я договорюсь на такой вариант компенсации, то обязательно недельку помучаю Катю, будет ей уроком.

Я усмехнулся, вспоминая злую и удивленную девушку, которую схватил у подъезда. Просто фурия, готовая выцарапать каждому, кто обидит, глаза. Я не слишком люблю такой тип женщин, меня больше привлекают домашние, тихие девочки, видимо, в противовес моей натуре. Хотя последнее время я вообще не жажду никаких отношений, только секс, иногда разовый, иногда затягивающийся на пару месяцев.

Но Катя вопреки всем моим предпочтениям цепляет. Смелая, дерзкая, веселая. Возможно, еще сказался тот факт, что я уже несколько раз ее защищал – от начальницы и от соседа под кайфом. А может, она сама по себе притягательна, непонятно. Но я для себя определил, что хочу ей помочь, хочу ее наказать, но лишь для того, чтобы в следующий раз думала, и, возможно, хочу с ней переспать.

Я был уверен, что она мне позвонит, когда поймет, что идти в полицию не вариант и одной не справиться. Сомневаюсь, что она всерьез будет искать деньги, все-таки сумма достаточно ощутимая для одинокой девушки.

Поэтому со спокойной совестью я поехал домой, ожидая, когда маленькая злючка выйдет со мной на связь.

Катя

Мне надо выпить. Хотя нет, мне нужен трезвый ум. Что делать-то?! Первым желанием было позвонить Олесе, напрячь ее Максика, чтобы он что-то сделал. Но потом я задумалась над словами Ромы, а что Макс собственно сможет сделать? Предложит мне охрану? Навечно? Или выяснит, кто этот человек, что нанял Рому? Так я и так знаю, не нужно быть семи пядей во лбу.