Молча поднимаюсь с кровати, натягиваю на себя первые попавшиеся вещи, и так же молча хочу выйти из комнаты. Но мама цепляет меня за локоть в последний момент.

— Доченька, я тебя очень прошу, помирись с ним. Вы же столько лет были вместе, как родные уже стали друг другу! Он такой хороший парень, ты другого такого ведь не найдёшь. Уже все твои одноклассники попереженились давно, а ты так ведь и останешься одна. Будешь потом после тридцати лет с женатыми мужиками крутить, как Любка Смелова, — имя еще одной нашей соседки мама произнесла с особенным презрением.

Я непроизвольно усмехнулась. Ну хоть один человек есть в нашем городе, кто в маминых глазах хуже меня. Выдернула локоть из её руки, и, так ничего и не ответив, вышла из комнаты.

Максим ждал меня на кухне за обеденным столом, на котором раскинулась живописная скатерть-самобранка. Мама расстаралась на славу. И пирожки, и блины, и печенье-конфеты, и варенье в вазочках, и чай, и сливки, и корзинка с фруктами, и чего там только ещё не было. Еще бы — к нам король пожаловал. Самая, что ни на есть, царская персона. Сидит, развалившись на диванчике в вальяжной позе, смотрит на меня, сдвинув брови.

Плотно прикрыла за собой дверь в кухню, пододвинула табурет к столу, и села напротив бывшего, пристально глядя ему в глаза.

С минуту мы играли в гляделки, но поскольку первым взгляд никто отводить не собирался, Макс все же не выдержал и заговорил.

— Когда вчера я увидел на трассе твою и его тачки рядом, и парочку, целующуюся лёжа на капоте, у меня все внутренности будто кипятком обварило, — с презрением произнёс он, продолжая смотреть на меня в упор. — Я был в полном неадеквате.

Скептически изогнула бровь и со злостью спросила:

— Ты хоть понимаешь, что мог покалечить человека? Сделать инвалидом? Даже если бы мы с тобой не расстались, твой поступок ничем нельзя оправдать. Нападать с битой на безоружного — это низко, Макс. Вообще не по-пацански, — ядовито усмехнулась я, вспомнив его любимое выражение.

— Да что ты говоришь, — в тон мне, с издевкой протянул бывший. — Не по-пацански? А ты сама как ведёшь себя? Сосешься с ним на глазах у всех, а вчера, что, трахнуть решила себя дать прямо на капоте его тачки? Да я сдохну от стыда перед пацанами, что столько лет прожил с такой конченой шлюхой!

Изнутри все зажгло от расцветающей в груди ярости, вызванной его словами. Хотелось залепить ему охранительную пощёчину, да только через стол не дотянуться, а пока буду тянуться, он десять раз успеет понять мои намерения и осадить.


– А ну пошёл вон из моего дома, — процедила сквозь зубы, пытаясь уничтожить его взглядом.

К счастью, он не стал спорить, поднялся, толкнув перед собой стол так, что все любовно расставленные мамой чашки и вазочки на нем задрожали, обошёл вокруг, остановился возле меня и наклонился к самому уху.

— Я-то уйду. Но учти, сука, что никто в этом городе к тебе близко подойти не посмеет. И не дай Бог мне ещё раз увидеть или узнать, что ты сосешься с кем-то на людях, клянусь, пожалеешь.

Так вот, оказывается, что надо, чтобы возненавидеть человека до той крайней степени, когда всем сердцем хочется пожелать ему зла. Хотя я никогда и никому еще в этой жизни зла не желала. Но сейчас гнев и ярость захватили все мое существо настолько, что я уже просто не могла себя контролировать. Подскочила с табуретки, как бешеная, замахнулась кулаком, чтобы врезать этому уроду по челюсти, но он быстро среагировал, перехватил мою руку и с брезгливым взглядом оттолкнул от себя.

А меня изнутри так и распирало, хотелось просто убить его, схватить со стола кухонный нож, и воткнуть ему в глаз, но, каким-то чудом, я все же смогла сдержать свой порыв и не стала этого не делать.

— Пошёл вон отсюда, я сказала! — вместо этого с ненавистью процедила ему в лицо. — И засунь, знаешь куда, свои угрозы!

А он в ответ только презрительно хмыкнул.

— Я тебя предупредил.

Взял со стола яблоко, откусил его, и неторопливо пошел на выход.

Аня

Когда Макс скрывается за дверью кухни, я без сил опускаюсь обратно на свою табуретку и закрываю лицо руками. Кожа горит от пережитых негативных эмоций, внутри все раздирает от негодования. Из прихожей доносятся голоса мамы и бывшего, эта скотина еще вежливо разговаривает с ней о чём-то (о чем именно, я никак не могу расслышать), и прощается перед тем, как окончательно свалить.

Я слышу хлопок входной двери, и не проходит минуты после этого, как мама появляется на пороге кухни с воинственным видом.

— Ну что ты за человек такой, — подперши руки в боки, начинает она своё наступление. — Так ведь и знала я, что разговаривать с тобой бесполезно, зря только силы тратить!

— Мама, лучше не лезь ко мне сейчас, — предупреждаю её, глядя исподлобья.

Но мама будто меня не слышит.

— И в кого ты пошла такая упрямая? — продолжает сокрушаться. — Точно не в меня, и не в отца.

— Что ты привязалась ко мне? — резко отодвигаю табурет, громко скребя ножками по паркетному полу, и поднимаюсь на ноги. — Я давно уже не маленькая девочка и сама в состоянии решить, как и с кем мне строить свою личную жизнь!

— Вот именно, что уже не маленькая, и жизнь свою надо строить! А ты неизвестно чем занимаешься! — мама поднимает голос и переходит почти на крик. — У меня все спрашивают кругом, как Анечка? Замуж ещё не вышла? Не родила ещё? А я даже не знаю, что и отвечать… Знаете, а Анечка у нас ни замуж, ни рожать не собирается! Ей милее по притонам ночами шляться!

Чувствую себя так, будто мне залепили пощечину. Смотрю ледяным взглядом на мать, понимая, что всё. Это предел.

— Вот, значит, как ты воспринимаешь мою работу, — стараюсь произнести эту фразу ровно, но голос предательски дрожит. — Что ж, если тебе мнение чужих бестактных людей дороже чувств собственной дочери, так лучше откажись от меня совсем. Боюсь, твоих надежд по поводу замужества и внуков я все равно никогда не оправдаю.

Знаю, что зря трачу силы, пытаясь донести до неё словами весь абсурд её взглядов, но ничего не могу с собой поделать. Надежда достучаться до этой женщины, наверное, никогда не оставит меня, ведь несмотря ни на что, она всегда будет моей матерью.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — как и следовало ожидать, был услышан лишь мой пренебрежительный тон, а смысл сказанных слов не достиг пункта назначения.

Я игнорирую этот вопрос, мысленно возвожу вокруг себя броню, и поспешно покидаю кухню, ловко уворачиваясь от мамы, когда она пытается схватить меня за рукав.

Иду в спальню, запираю дверь изнутри, торопливо подхожу к шкафу и выдвигаю нижний ящик. После недолгих поисков, выуживаю оттуда старую спортивную сумку.

Нужно собрать самые необходимые вещи. Зубную щётку, зарядку от телефона, портмоне, косметичку. Джинсы, нижнее белье, пару блузок, футболок, маек, пиджак. Все это летит в сумку, мама снаружи долбится в дверь.

— Аня, открой сейчас же! Мы не договорили! Что за манера вечно закрываться в своей комнате?! Я все ещё твоя мать, и ты должна прислушиваться к моим советам, а не хамить в ответ! Я все-таки добра тебе желаю!

Да, конечно. Все это я уже слышала много раз.

Критичным взглядом окидываю немногочисленное содержимое сумки и решаю, что на первое время этого будет вполне достаточно. Открываю дверь и, не проронив ни слова, прохожу мимо матери, на ходу перекидывая ремень сумки через плечо.

— Ты куда собралась? — доносится мне в спину раздражённое.

— Я съезжаю, — достаю из сумочки свой набор ключей от дома и демонстративно кладу его на шкафчик у входной двери в прихожей.

Мама торопливо семенит за мной.

— Куда ещё ты собралась? А ну прекращай мне эти глупости!

Нет, мам, я уже не маленькая девочка, меня не поставишь в угол и не лишишь карманных денег на неделю.

— У того, что я шляюсь ночами по притонам есть один плюс — могу позволить себе взять квартиру в аренду и жить отдельно, чтобы не раздражать тебя своим непотребным образом жизни.

— Как ты разговариваешь с матерью! — посыл из моих слов снова не достигает цели, и мама, как обычно, в своем репертуаре. — А ну вернись сейчас же!

Но я уже натягиваю ботильоны, чтобы в следующую же минуту переступить порог, и громко хлопнуть дверью.

Хорошо, машину вчера оставила у ограды, хоть выгонять из гаража сейчас не нужно. Не хочу пересекаться с папой.

Бросаю сумку в багажник, сажусь за руль, даю по газам.

Отцу позже позвоню. Он по выходным обычно всегда пропадает в своем гараже с раннего утра. И хорошо. Хоть не слышит нашей с мамой ругани.

Какое-то время я бесцельно катаюсь по городу, приводя в порядок нервы, и прикидывая варианты, в каком районе лучше всего искать квартиру. В идеале рядом должна быть платная парковка, ведь гаража у меня теперь не будет, а ставить свою ласточку во дворе под окнами мне страшно. Будут ночью угонять, а я и выбежать на улицу побоюсь.

Не в самых радужных мыслях торможу у первого попавшегося летника, беру себе кофе и сажусь за столик штудировать интернет в поисках подходящего жилья.

Спустя час поисков и три опустошенных «Латте Макси» выясняется, что даже без расположенной поблизости платной парковки найти нормальную квартиру в нашем городе не такая уж простая задача. Даже довольно высокая цена не гарантирует элементарных нормальных условий и адекватных арендодателей. Одна тетя по телефону заявила мне, что оставляет за собой право приходить в любой день месяца без предупреждения, и проверять, не вожу ли я мужиков в её квартиру. Даже если и вожу, какое ей дело, спрашивается? Ну, ладно. Потом я попала на риэлтора, который заявил, что именно этой квартиры уже нет, но у него есть примерно такая же, только в другом районе, и в два раза дороже. Фотографий, к сожалению, нет, но можно приехать посмотреть. Просмотр, кстати, платный. К счастью, этот развод я уже знаю. В свое время, когда искали квартиру с Максом, сталкивались с этим. Приезжаешь, квартира убогая, цена за нее космическая, конечно, отказываешься, но за просмотр платишь. Не столько жаль денег, сколько потраченного времени. Так эти вот псевдо-риэлторы на просмотрах и зарабатывают.