Злата Тур - Круглосуточно моя

  - Понимаю, когда болит голова, то можно и не думать, что влезаете на чужую территорию, - припечатал он, словно прищемив нахальной  мыши хвост.

     Влада готова была сквозь землю повалиться - и выдала с потрохами себя со своим интересом, и, действительно, влезла, куда не имеет права вообще лезть.    

     Поэтому  попробовала исправить ситуацию, проигнорировав последнюю часть высказывания и придав себе равнодушный вид.

       - С чего вы взяли, что у меня болит голова? – с вызовом вздернула она подбородок.

   - Девушки такого субтильного телосложения обычно плохо переносят выпивку, - сказал он вслух, а про себя издал победный клич индейских воинов  - равнодушие от определения «субтильная» с Влады как рукой сняло. Глаза ее сверкнули обидой, досадой.

    Не став выяснять, откуда ему известно про ее ночной визит в бар, она собрала силы.

     - Не придумывайте себе ничего лишнего, я просматривала записи по работе,-  фыркнула она и, обойдя Дорохова, направилась к лежакам.

             Сегодня

      За неделю их недознакомства  стало понятно, что ничего непонятно. Девчонка, как заноза сидела в сердце и как гвоздь в мозгу. Не говоря уже о том, что не мог забыть теплоту и податливость ее тела. Ладони, являвшиеся хранителями этих воспоминаний, неизменно теплели при мысли о ее красивой попе.

      Но состояние вражды его бесило. После позавчерашней встречи на пляже они не перемолвились и словом.

      И вот сегодня случилось вообще что-то невероятное. Она просто принесла анкету, а он дал волю своей желчности, что впрочем, для него было довольно редким явлением. Отчитывал он подчиненных строго по делу, иногда закрывая глаза на мелочи.  Сегодня же просто хотел расшевелить, заставить вылезти пугливую бабочку из кокона холодно-радушной  деловитости.

      Вот она и вылезла, нечего сказать! Все желание уязвить, засмущать, разозлить пропало, как эрекция в холодной воде. Просто сдулось. Как бы то ни было, нужно пойти и выяснить, что случилось. Успокоить. Паровозиком прицепилась озорная мысль – утешить и приласкать. Ну и это тоже. Как в первую встречу, ему захотелось оберегать ее, защищать и, наконец, увидеть еще раз тот взгляд, сразивший наповал.

     Что купить? Цветы – слишком официально. Вино? Слишком интимно. С намеком. Турецкие сладости? Ее наверно тошнит уже. Не найдя в магазинах отеля ничего подходящего, он не поленился и отправился в супер-маркет. Коробка бельгийских конфет и …Дорохов застыл перед обычным медвежонком белого цвета с пушистой шкуркой из белых ниток. В лапах он держал сердечко с надписью « you're the best».

       Ну конечно, это то, что нужно! Конечно, она самая лучшая! Сам, посмеиваясь над собой, не понимая, почему ему захотелось купить эту зверюшку китайского ширпотреба, он все же положил в корзину.

      Настроение, безнадежно трепыхавшееся где-то в районе нуля, резво поползло вверх. Он почувствовал себя мальчишкой, впервые идущим на день рождения к понравившейся девочке.

      В холле ее не было, поэтому он сначала решил проверить, в комнате ли она, а потом уже позвонить, пользуясь правом гостя на круглосуточную возможность получения помощи.

      Перед комнатой Влады его неожиданно накрыла волна счастья. Внутренний голос утверждал, что все он делает правильно.

      Дорохов нетерпеливо постучал. Открывшая дверь Влада едва не шарахнулась назад. По глазам было видно, что она с трудом удержалась от того, чтобы ее не захлопнуть.

     Дим на всякий случай вставил ногу, чтобы диалог, не успевший начаться, сразу же и закончился.

     - Я войду?! – вопрос прозвучал как констатация факта, и Влада невольно отступила. Ее заплаканные глаза и красный распухший нос вызвали жгучее раскаяние в мужчине.

     Не давая ей сориентироваться, он протянул конфеты и достал из пакета мохнатую зверюшку.

     - Вот, это в качестве извинения. Влада, мне очень жаль, что мои придирки спровоцировали такую реакцию. Честное слово, не хотел.

      Девушка, сначала уколовшая его испуганно-неприязненным взглядом, вдруг растаяла. Казалось, она готова была расплакаться снова, но уже от умиления.

     Дорохов, перехватив ее потеплевший взгляд, почувствовал, что это и есть тот случай, когда лучше оказаться наглецом, чем каким-нибудь шлепком майонезным.

       Не давая девушке опомниться, он обхватил ее одной рукой за талию, а второй, осторожно забрав подарки, положил их на кровать.

        Потрясенная этим вторжением, Влада и не пыталась сопротивляться. Она только коротко и испуганно вдохнула, когда вторая ладонь мужчины легла на талию, оглаживая ее и намереваясь спуститься ниже. Собственно, где уже и была два дня назад.

     Девушка судорожно сглотнула и хотела что-то сказать, но властные горячие губы уже прикоснулись к ее. В первый миг невесомо, словно знакомясь, и тут же жарко впились, захватывая и завоевывая каждый сантиметр. Дерзкий язык  ворвался во влажную упругость ее губ, настойчиво требуя ответа. Она дернулась, то ли от страха, то ли от неожиданности. Попыталась отстраниться, однако уверенная мужская ладонь крепко зафиксировала ее затылок в сладостном плену.

       Смакуя и терзая ее податливые пухлые губы, мужчина чувствовал, как в томлении изогнулась под его рукой спина, как пойманной птичкой забилось ее сердце, как ладошки, мгновение назад отталкивавшие, цепляются пальчиками за его грудь.

         Он удвоил напор, однако так и не получил жаркого ответа. Влада предприняла неловкую попытку поймать его язык, но сделала это так робко и неуверенно, что тут же растерялась.

       «Господи, она ж и целоваться толком не умеет!»,- эта мысль оказалась для него такой неожиданной, что от умиления он слегка ослабил хватку.

  Этого было достаточно, чтобы девушка вдохнула и пришла в себя. Немного отстранившись, насколько это было возможно в тисках его объятий, она, тяжело дыша, еле выговорила:

     - Дмитрий, отпустите меня, пожалуйста. И не делайте так больше никогда, - попыталась взглянуть твердо, однако тень сожаления четко улавливалась и в голосе, и в глазах.

       - Так… не буду, - забыв, что основная цель визита заключалась в принесении извинений, выделил он слово «так», недвусмысленно давая понять, что в следующий раз все будет горячей. Эйфория накрыла его с головой,  а в ней он уже нарисовал себе много чего.

     Влада с грустью посмотрела на него, не огрызнувшись на наглое заявление.

       - Я на вас не сержусь. Мне нужно привести себя в порядок и заняться делами. И давайте оставим наши отношения в рамках моей работы, - и будто извиняясь, добавила:- Мне жаль.

    - Влада, почему? У тебя есть любимый человек? – Дорохов, сделав первый успешный шаг к завоеванию, теперь недоумевал. Не заметив, перешел на «ты».

      Девушка вздрогнула. Будто оправдываясь, она поспешно покачала головой.

  - Нет, я просто не могу, - выражение страдания мелькнуло на ее лице.

   «Не могу – это не страшно, хуже – не хочу! »

   - Влада, все хорошо, привыкай, - снова проигнорировав протест, закрепил он свои позиции. И его «Привыкай» означало одно – что теперь в ее жизни будет  Он. Хочет она этого или …захочет потом.

      Наклонившись, он еще раз поцеловал ее, коротко и горячо и вышел из комнаты.

 Ощущения, заполнявшие его, были неоднозначными. Неожиданное «нет», когда все уже шло к «да» озадачивало. Но на первом плане был восторг. Это не ледяная, неприступная красавица, которую можно добиваться ради спортивного интереса. Да и то, давно это уже его не интересовало.

     Для поддержания формы и тонуса у него была подруга, которая не претендовала на что-то большее, потому как была замужем. Ну, иногда проверенные девочки из эскорт-агентства. Но душа, как пустой холодильник, требовала наполнения. Наполнения заботой о ком-то и чьей-то заботой. Искренней, преданной, а не потому, что положение обязывает.

      Уважающей его слово. Послушной. Но не запуганной, а просто доверяющей своему мужчине. Без истерик и скандалов. И Влада по всем этим жестким для нынешних нравов параметрам просто идеально подходила. Девочка из его мечты. И… тут сердце Дорохова подпрыгнуло от волнения и еще одной мысли, показавшейся ему просто фантастичной. Неужели и, правда, девочка?!

    Щемящая нежность с привкусом кайфа затопила его душу. Трогательная, неопытная и такая чувственная, отзывающаяся на его ласки, словно музыкальный инструмент на камертон. Шальные мысли понеслись в голове, захватывая воображение, дробя его на сладкие мультикадры.

       Все сходилось к тому, что она получила жесткое воспитание. Будь это позапрошлый век, то подумал бы, что она вышла из монастыря. Ее неумение целоваться, отказ от его ухаживаний, подчеркнутая, пуританская скромность в одежде. Даже выполняя свою непрямую работу, она не надела костюм одалиски  - вместо открытого взорам лифа – закрытый по горло топ. А купальник? То –то он удивился, увидев это чудо текстильной промышленности! Сплошной, почти гимнастический, закрывающий грудь практически под горло, только не с длинными рукавами, а с короткими. Застегнутые почти на все пуговицы блузки.

     Пах и так был словно наэлектризованный, а от сладких фантазий распирало так, что до зубовного скрежета хотелось вернуться и, несмотря на все протесты, подмять ее манящее тело, вбиться в него, что есть силы. Услышать ее жаркие стоны.

      Дим сжал кулаки, усилием воли отгоняя не к месту распоясавшиеся фантазии. Нет, он будет бережным. Он будет деликатно учить свою девочку любить, доставлять и получать удовольствие. Поможет ей раскрепоститься, раскрыться. Научит быть бесстыдной для него. В горле пересохло. Сердце сбилось с ритма и теперь трепыхалось, как после пробежки.