Девушка не могла вспомнить тот момент, когда шелковый платок заботы о ней превратился в жесткий ошейник, не дающий даже голову повернуть по своей воле. Сначала он мягко выговаривал ей за промахи. Как школьницу отчитывал по пустякам, делая проблему вселенского масштаба из того, что не стоило выеденного яйца. Как теперь она, наконец-то, поняла – методично насаждал ей чувство вины.

     Затем запретил общаться с подругами –голодранками, мотивируя тем, что такие знакомства могут бросить тень на его репутацию. Да, такое имеет место быть…Как иезуит, он обыгрывал свои требования так, что ослушавшись, она почувствовала бы себя неблагодарной тварью, которую он вытащил с помойки.  Он никогда не заставит свою жену батрачить на кого-то – сам прекрасно сможет обеспечить семью. Мужская позиция. Следовательно, ей нужно бросить институт.. Сколько в стране мужиков, которые сидят на шее у своих жен? А он у нее не такой. Согласилась.

      Дальше больше, пошла грубость. А уж когда ей подписали приговор бесплодия, объясняя, что все женские органы чуть ли не в узел завязаны, у Сергея словно стоп –кран сорвался. Пошли унизительные наказания. Он нещадно подавлял ее волю, заставляя почувствовать себя беспомощной, униженной и абсолютно зависимой. С каждым разом жестокость мужа набирала обороты. Словно снежный ком нарастало его желание доставлять все больше и больше боли и страдания. И он словно упивался этим.

                                               Год назад

     Со всем можно смириться, ко всему можно притерпеться – в конце концов, мужчина главный – в этом она была убеждена. И нужно к нему подстроиться. Так она и делала до сегодняшнего дня.

     Влада хоть и не была достаточно искушенной в интимных вопросах, но знала, что в постели дозволено все, если это нравится обоим. Даже анальный секс при всей своей неэстетичности может добавлять остроту в интимную жизнь. Настрой, подготовка и добровольность. Но сегодняшнее противоестественное проникновение было самым настоящим изнасилованием.


      Травмировал он ее в первую очередь не физически. Он не только поранил ее изнутри, он словно содрал кожу с ее души. И теперь не было той защитной оболочки, которая помогала ей мириться с таким поведением. Все, за что она его оправдывала, теперь предстало в своем истинном, уродливом виде.

     Свернувшись калачиком, она пролежала достаточно долго. Душевная боль и физическая словно соревновались между собой – кто сильней. Затем все словно отступило. Она посмотрела на свою жизнь со стороны.

      Кому она нужна? Мама, словно обрадовавшись, что теперь есть человек , который позаботится о дочери, умерла вскоре после свадьбы. У нее было больное сердце,  и большей частью мягкий характер Влады объяснялся именно этим. Она безумно боялась расстроить мать, и поэтому всегда была образцом прилежания и послушности. И бесплатное поступление в вуз…Чтобы порадовать маму, Влада старалась изо всех сил – едва ли не до обморока, до синевы под глазами и звездочек в самих  глазах.

     . Отец, заведя другую семью, ни разу не вспомнил о ней, ни разу не поздравил с днем рождения. Больше не осталось никого на всем белом свете.

     Так и белого света для нее тоже не существовало. Муж незаметно набросил серую пелену униженного существования на ее жизнерадостность, на ее позитивность и оптимизм. Нет радости, нет надежды, нет жизни.

    Разве можно назвать это жизнью? Решение пришло неожиданно – как яркая вспышка молнии, разорвавшая угольно-черное небо.    


Пошатываясь, она прошла в свою комнату, надела красивое платье и зачем-то туфли. Затем вышла на балкон и невидяще уставилась на звезды.

       Двадцать первый этаж. Один шаг – и свобода от всего. Внизу сверкал огнями не засыпающий, как и Москва, Екатеринбург. Мчатся куда-то машины. Люди любят друг друга. Иногда ссорятся. Мирятся. Все по-разному. Но не так, как у нее. У нее нет выхода. Мама умерла. Да и если бы была жива, противостоять Угличскому она не смогла бы. Ее комнату они продали. Идти некуда. Обратиться за помощью не к кому. И жить так, как живет она, просто невозможно. Уже невозможно. Даже железо нельзя гнуть до бесконечности.

       Свесив одну ногу за балконное ограждение, она собралась перебросить другую и потом отпустить руки.

      - Эй, а чо, у нас лифт сломался? – послышался спокойный, с легкой хрипотцой женский голос. – Тебе так приспичило вниз спуститься?

     Влада вздрогнула. Погруженная в черные мысли, она действовала, как сомнамбула.

     -  Не-е-ет, не сломался, -  растерянно протянула она. – Я хотела..,- и Влада снова заплакала.

     - Так, кончай тут Ниагару разводить. Говори по существу, чем горю помочь можно, - темноволосая, с аккуратным каре, девушка с соседнего балкона, невозмутимо затянулась сигаретой, являя всем своим видом эталон мирового пофигизма.

     Влада видела девушку впервые. Да собственно, они в эту квартиру переехали не так давно, может, поэтому и не встречались.

     - Меня Василисой зовут. Можно просто Вася. А тебя? –  будто разговаривая не с потенциальной суицидницей, а знакомясь на веселой вечеринке, как ни в чем не бывало, продолжила соседка.

    - В-в-лада, - слегка заикаясь от перенесенного стресса, ответила она. -

     -Я хочу уйти от мужа.

 - А, ну это все меняет, конечно! Прямо охренительный способ, - не отдавая должного драматичности момента, присвистнула Вася. – Ты прям так уйти, чтоб не оглядываться. Налегке. Без розовенького чемодана? Чокнулась, что ли? Что случилось? Изменил?

     -Нет.

     -Избил?

    - Почти.

   - Что значит почти? Нельзя быть почти беременной. Нельзя почти успеть на поезд. Нельзя почти избить. Можно ударить. Один раз. Много раз – уже избить. Слушай, давай будем считать, что ты просто дверью ошиблась и поперлась на балкон.  Я так понимаю, муж не обрадуется, если ты ко мне сейчас, посреди ночи, придешь. Да?

     -Да, - неуверенно ответила Влада. От ее новой знакомой веяло таким спокойствием и уверенностью, что она замерла. Впервые за долгое время она разговаривала не с продавцами, не со службой доставки, не с врачами. А с ЧЕЛОВЕКОМ, который поинтересовался, что у нее случилось.

     Затравленным зверьком надежда на то, что ей не привиделась сказочная Василиса, заставила ее переспросить:

     - Я могу прийти к тебе?

     - Ты придешь ко мне! И утро вечера мудренее, - совсем как ее Премудрая  тезка, резюмировала соседка. - Раньше десяти меня не буди, а потом стучи в дверь со всей силы, потому что звонок и вежливый тук-тук не работают. И уходи немедленно с балкона. Спокушки, - бодро попрощалась она и, развернувшись, направилась в комнату, уверенная в том, что девушка не сделает глупости.

          Даже на расстоянии от Василисы исходили такие флюиды уверенности в себе и в своих словах, что Влада, словно загипнотизированная, послушно покинула обещавший быстрое избавление от боли балкон.

     Естественно, она не сомкнула и глаз ночью, с нетерпением ожидая условленного часа.

Глава 4

      На Сергея, собиравшегося на работу, она не могла поднять взгляд, словно боясь, что тот прочитает ее мысли. Слава Богу, ее подавленность и страх быть пойманной, он самодовольно принимал за последствия вчерашнего воспитательного мероприятия.

    Даже если Вася ничем ей не поможет, она сама все равно что-нибудь придумает. Ведь кругом живут люди. У каждого свои проблемы. И как-то все разрешаются. Она же вчера выбрала самый трусливый способ. Сейчас ей стало по-настоящему страшно – не будь Василисы, она не увидела бы уже сегодня солнца, и от нее осталось бы только мокрое пятно. У Влады перехватило горло, сдавило грудь, нечем стало дышать. Мокрое пятно. Расплющенное, обезображенное тело убрали бы, кровь на асфальте смыли из шланга. И это мокрое пятно к полудню высохло бы. Все!!! Неужели для этого она пришла в этот мир? !

       Влада почувствовала, как холодный пот выступил на лбу, и вздрогнула.  Ведь и, правда, утро вечера мудренее.

      Она изнывала от нетерпения. Казалось, что какой-то зловредный карлик повис своим тщедушным тельцем на стрелках часов и не дает им двигаться.

   Наконец десять!!!  Влада пулей выскочила из квартиры. Приготовившись к долгой осаде, она слегка опешила, когда дверь распахнулась после первого же вежливого тук-тука.

    - Привет! Извини, что я тебе надоедаю, но мне не к кому обратиться даже за советом, а ты разрешила прийти, - виновато поздоровалась она.

    - Да о чем ты? Брось! Заходи!- радушно пригласила хозяйка.

     Теперь  у Влады была возможность рассмотреть как следует свою спасительницу. Невысокого роста, довольно худенькая, миниатюрная,  но невооруженным взглядом видно, что эта субтильность только маскировка, а на деле это просто портативная шаровая молния. Что наглядно подтверждало цепкое выражение ее потрясающих васильковых глаз.

   Короткие шорты и майка без лифчика, подчеркивающая красивую упругую грудь – никаких томных пеньюаров или утренних секси – халатиков, видать, она не признавала.

     - Пойдем на кухню, я как раз кофе поставила варить.

     -А ты одна? - опасливо оглядываясь по сторонам, спросила Влада. Ей страшно было подумать, что сейчас выйдет ее муж или любовник.

    - Одна, не волнуйся. Я сама себе хозяйка.

     Разлив в небольшие красивые чашечки сногсшибенно пахнущий кофе, навалив в вазочку кучу вкусных конфет, Василиса указала гостье на стул напротив себя и, поставив локти на стол, требовательно сказала:

     - Ну, рассказывай свою опупею. Ой, пардон, эпопею. И кофе пей, а то остынет.

     Влада, помявшись, ответила, что лучше постоит.

    Василиса непонимающе вздернула бровь. Вопрос открыто читался в ее взгляде.