Мое сексуальное напряжение мгновенно превращается в рев ярости.

— Эмили, — с большим трудом сдерживая себя, предупреждаю я.

Она не отвечает, просто обходит вокруг меня, исчезая в коридоре. Я глубоко дышу в течение нескольких минут, прежде чем пойти за ней. Толкаю дверь и нахожу ее спокойно пакующей сумку. Она складывает несколько рубашек и пару джинсов. Затем уходит в ванную, возвращаясь с косметичкой. Когда девушка заканчивает с остальными вещами, она застегивает сумку и идет ко мне.

Эмили отводит взгляд, пока ждет, что я отойду от проема, что бы она могла пройти. Ей больно после того, как я только что пообещал не причинять ей боль. Я болван.

— Это произойдет сегодня, — рычу я.

— Да? — спрашивает она, встречаясь со мной взглядом.

Я выдергиваю сумку из ее рук, поднимаю девушку за задницу и усаживаю в центре кровати. Я снимаю чертову резинку с ее волос, мне нравится снова ощущать эту шелковистость в моих руках. Я целую ее в губы и быстро снимаю ее рубашку через голову. Мои губы мгновенно возвращаются к ее губам, пока я расстёгиваю ее лифчик и тяну его.

Я отстраняюсь от ее губ и тянусь за голову, чтобы сорвать с себя рубашку, кинув ее в кучу одежды на полу. Я смотрю на полные груди Эмили с заострившимися розовыми сосками и рычу, когда мои губы обхватывают один, а большим и указательным пальцем щиплю другой.

— Да, — шепчет она и начинает потираться киской о мой ноющий член в бешеном ритме.

Я целую другой сосок и снимаю с нее джинсы свободной рукой. Я прокладываю путь поцелуями вниз по ее животу, а Эмили проводит ногтями по коже моей головы, стягивает и тянет мои волосы. Затем приподнимает бедра, чтобы помочь мне стянуть с нее джинсы, и я снимаю ее крошечные хлопковые трусики вместе с ними. Без изящества, я скидываю свою оставшуюся одежду.

Я пытаюсь воспользоваться моментом, чтобы оценить ее обнаженную медового цвета кожу, но ее голая киска притягивает меня. Я опускаю плечи между ее бедер и делаю глубокий вдох, наполняя свои легкие ее запахом. Тогда я опускаюсь к ней. Я вхожу языком в ее узкое лоно, обернув руку вокруг ее бедра, чтобы удержать Эмили на месте.

Она стонет и хнычет, ее влажное желание покрывает мое лицо. Я мог бы лизать эту киску весь день, и мне никогда не надоест.

Звуки Эмили становятся более отчаянными, когда я обрушиваюсь на ее клитор, ударяю по нему языком и потираю пальцами. Ее пальцы оставили мои волосы, и я смотрю вверх, чтобы увидеть, что ее локти согнуты, руки сжимают одеяло рядом с ее головой. Она так близко.

Я медленно ввожу грубые, мозолистые пальцы в ее киску, а Эмили сильно сжимает их и кричит.

— Гаррет! — я продолжаю лизать клитор, когда оргазм сотрясает ее крошечное тело.

Когда Эмили возвращается на землю, я поднимаюсь вверх по ее телу, целуя и вылизывая дорожку к ее губам. Эмили погружает свой язык в мой рот, когда мой член находится у ее лона. Прежде чем я успеваю подумать, ее рука обхватывает меня, и она направляет головку члена внутрь.

Она шипит от моего размера, и я заставляю себя остановиться. Я отрываю свои губы от ее губ и вижу самое сексуальное сияние золота в ее глазах. Эмили убеждает меня двигаться, толкая свои бедра вверх. Я вынужден двигаться, погружаясь в нее медленно, сантиметр за сантиметром. Она такая чертовски тугая. Я знаю, что она не девственница, но она чувствуется так же как нетронутая, сжимая меня своими внутренними стенками.

Когда я вхожу в нее до основания, то останавливаюсь. Эмили нужно время, чтобы приспособиться, а мне нужно успокоиться, чтобы не испугать ее своим напором. Она проводит ладонью по моей щеке и улыбается мне с обожанием, к которому я не привык.

— Спасибо, — шепчет она.

— Нет, Сладкая. Спасибо тебе, — говорю я нежно и начинаю двигаться в ней.

— Ох, — стонет она, и ее глаза закатываются.

Я неотрывно смотрю на ее лицо, увеличивая темп, чуть дольше задерживаясь в ее киске. Эмили великолепна. Ее золотисто-рыжеватые волосы, спадающие вокруг нее мягкими волнами, розовые щеки, яркие губы. Когда она открывает глаза, они затуманены и заполнены страстью.

Я целую ее целомудренно, перед тем как глубоко войти в нее. Она оборачивает ноги вокруг моей талии, пока я наклоняюсь, чтобы обхватить ее мягкую задницу. Я касаюсь ее клитора при каждом движении. Эмили впивается ногтями в мою спину, от этого я увеличиваю темп, и ее снова накрывает волной удовольствия.

Экстаз на ее лице — лучшее, что я когда-либо видел раньше. Она выдыхает мое имя и целует меня, прежде чем я опустошаю девять лет ожидания в ней. Я не знал, что ждал именно ее, но в этот момент я уверен. Я хотел быть только с Эмили Гарнер.

Я просто отмечаю, что она моя.

Мои бедра медленно подаются вперед и назад, а она наслаждается моим удовольствием. Мне плевать, что я не воспользовался презервативом. Я не хочу этого дерьма между нами. Когда я внутри нее, ничего не должно стоять между нами. Все будет только так, именно так я хочу ее.

Мягкий всхлип заставляет меня выпустить ее губы, чтобы посмотреть ей в лицо. Слезы текут из ее глаз.

— Сладкая, — я успокаиваю. — Тебе больно?

Я начинаю отстраняться, чтобы проверить, какой ущерб я нанес, когда Эмили сжимает ноги вокруг моих бедер и притягивает меня своими руками обратно.

— Нет, ты не сделал мне больно. Просто я никогда не чувствовала такого раньше. Ни один человек никогда не давал мне то, что дал мне ты. Я счастлива, Гаррет. Это счастливые слезы, — говорит она, улыбаясь.

Я широко улыбаюсь ей в ответ и начинаю сцеловывать ее слезы.

Телефон Эмили звонит в джинсах на полу, нарушая наш момент. Я знаю, что это Джордан. Это должно быть интересно.

Я все еще глубоко в ней, когда тянусь к ее телефону.

— Эй, Джордан, — говорит она ласково, проведя рукой по моим волосам, когда я утыкаюсь носом в ее шею.

— Нет. Он не трахал меня в гостиной. Мы в постели, — говорит она откровенно.

Я усмехаюсь и целую ее в плечо, когда слышу взволнованный голос Джордана. Не знаю, нормально ли это, что он так взволнован, но он действительно очень взволнован. Я также думаю, что это весело, когда услышал, как она сказала «трахал».

Мой член снова становится твердым, пока я целую и облизываю ее кожу. Я вижу, что ее соски становятся жесткими, и решаю уделить им немного внимания.

— О Господи, — она вздыхает. — Джордан, если ты не хочешь услышать что-то очень личное, ты должен повесить трубку. Мы будем там через некоторое время. Ты не оголодаешь.

Я слышу, как телефон падает на пол, а Эмили начинает тереться о мой теперь уже полностью твердый член. В этот раз я беру ее медленно. Я целую каждый сантиметр ее кожи, до которого дотягиваются мои губы. И заглушаю поцелуем все четыре оргазма, которые я даю ей, прежде чем снова заполнить ее до основания.

Ужин будет поздно.

* * *

— Гребаное дерьмо, Эм, — жалуется Джордан, когда мы заходим в мою гостиную. — Я надеюсь, что вы привезли шесть этих хреней нам, потому что мы тут голодаем.

Я бросаю четыре пиццы на стойку в моей захудалой кухне, а Джордан и Коди слезают с моего кожаного дивана, чтобы поесть. Джордан целует Эмили в лоб, когда проходит мимо нее, прежде чем взглянуть на меня. Я понял его взгляд. Это предупреждение. Он говорит, что я пересек линию невозврата, и если я облажаюсь, он всадит пулю мне в голову. Я киваю с пониманием.

Когда мы забирали Коди, я обо всем рассказал Джордану. Я рассказал ему столько подробностей о моем прошлом, сколько смог. Он не был удивлен. Я мог бы подумать, что Девлин уже рассказывал ему, но я знаю, что он бы не стал. У Джордана есть связь с жизнью, о которой нельзя забывать, неважно, как далеко я уйду от него. Он найдет меня.

Единственное, что он спросил, насколько я был серьезен по отношению к Эмили. Я сказал ему, что я никогда не был более серьезным в своей жизни. Он кивнул, вытряхнул сигареты и предложил мне одну. Его способ дать мне свое благословение.

Я взял ее и наслаждался каждой гребаной затяжкой, что я вдохнул. Благословение чувствовалось почти так же хорошо. Когда я поймал полный желания взгляд Эмили на мне, я чуть не взорвался от напряжения в штанах. С никотином и похотью, проходящей через меня, удивительно, что я был в состоянии остановить машину, избегая аварии, когда она задала вопрос о минете.

Хоть ее магический вопрос и сработал. Я был зол из-за денег. У меня нет сдержанности на эти мелочные споры. Но Эмили не заслуживает моей несдержанности. Мне нужно было заставить ее понять. Я прижал ее к двери, потому что мой член больше не мог ждать ни секунды. Определенно, оказаться рядом с ней было лучше, чем ссориться.

Я буду помнить, что делать в будущем с моей женщиной.

Я стою на кухне, прислонившись бедрами к потрескавшейся кухонной стойке, пока Эмили открывает и закрывает хреновые шкафы. Никакого осуждения на ее лице, пока она, наконец, не находит бумажные тарелки и пластиковые стаканчики.

Она кладет пиццу для Коди и Джордана, когда они рассаживаются за кухонным столом, который я сделал. Это один из красивейших предметов мебели в моем доме. Цельный красный дуб с простыми линиями поблескивает под ужасной уродливой лампой, какая только известна человеку. Иисус, мне нужен ремонт.

— Коди, я принесла кока-колу. Подойдет? — спрашивает Эмили, ставя тарелку перед ним, и поглаживая ладонью по его лохматой голове.

— Да. Спасибо, — ворчит он.

Этот ребенок похож на меня больше, чем должен.

— Пива, — просит Джордан с полным ртом.

Я продолжаю смотреть, как Эмили ухаживает за ними. Она дает мне тарелку, берет мою руку и ведет меня на свободное место во главе стола. Ее сладкие губы целуют мою щеку, прежде чем она снова выходит из-за стола.

Она начинает стучать, копаясь в каждом ящике и шкафчике. Я знаю, что она не ела, потому что не выпускал ее из виду, с того момента как мы оставили ее кровать. И я не знаю, смогу ли когда-нибудь.