Он щурится.

— Могу сказать то же самое о тебе. Я слышал, что ты сделал. Обрюхатил мою девочку, а потом свалил. Что случилось с теми проповедями, которые ты мне читал, а? Те же правила неприменимы к мистеру Суперзвезде?

Он прав. Я действительно дал ему первое место за неправильное обращение с ней, а позже сам вел себя не лучше.

— Вы правы. Я облажался. Но я сделаю все, чтобы вымолить у нее прощение.

Мистер Кортез вздыхает и чешет подбородок.

— Моя дочь простит тебя, потому что она хорошая девочка и знает слова из Хорошей Книги: «Прощайте, и прощены будете».

— Лука, книга шестая, стих тридцать семь.

Когда он цитирует строчку из Священного писания, я вспоминаю, как ребенком читал этот отрывок снова и снова, желая, чтобы бабушка применяла это правило к себе каждый раз, когда говорила, что ненавидит меня.

Он удивленно поднимает брови.

— Ты знаешь Его слово?

Я киваю.

— Да. И верю в то, что он свел нас намеренно. Она мой ангел и охраняла мою жизнь со дня нашей встречи.

Отец Анны зачесывает назад темные волосы, пока обдумывает то, что я говорю.

— Она в комнате четыреста тридцать два.

Мы далеко не друзья, но, кажется, теперь достигли понимания, когда дело доходит до наших с его дочерью отношений.

Мои губы складываются в тонкую линию, и я киваю.

— Спасибо.

Поворачиваюсь и направляюсь к лифтам, вскакиваю в первый открывшийся, нажимая кнопку четвертого этажа. Добираюсь до комнаты и делаю глубокий вдох, прежде чем поднимаю руку и стучу в дверь.

Когда дверь открывается, там стоит не Анна, а парень, которого я был готов убить раньше, и он не выглядит очень радостным при виде меня.

Засовываю руки глубоко в карманы, дабы он знал, я здесь не для того, чтобы создавать проблемы.

— Анна здесь?

Мужчина не делает шаг, чтобы свалить с моего пути, и я впечатлен, даже после того, что я с ним сделал, он настолько отважен, что остается на месте.

— Не думаю, что прямо сейчас она захочет тебя видеть.

Я тяжело сглатываю.

— Знаю, я облажался. Хотя бы позволь войти и извиниться перед ней.

Он качает головой.

— Ты достаточно обидел ее. Почему бы тебе...

— Хорхе, — зовет Анна из глубины комнаты, — все в порядке. Пропусти его.

Хорхе? Тот самый Хорхе, за которого она должна была выйти замуж? Оцениваю его с головы до ног и понимаю, почему ее отец выбрал для нее парня типа него. Он полная моя противоположность во всем и, может, заслуживает ее больше, чем я, но я отказываюсь позволять ему забрать ее.

Хорхе отходит, и я прохожу мимо него. Анна, подогнув под себя ноги, сидит посередине кровати, лицо красное и опухшее от слез. Господи, я кусок дерьма из-за того, что сделал с ней.

Женщина с такими же темными волосами и зелеными глазами, как у Анны, встает с кровати и приближается ко мне с вытянутой рукой.

— Мария Кортез. Мать Анны.

Я киваю, отмечая явное сходство:

— Ксавьер Колд.

— Я поняла, — отвечает она. — Моя дочь хорошая девочка. Поступи с ней правильно. — Она поворачивается к Анне. — Если я тебе понадоблюсь, позвони мне, mija. Наше предложение о возвращении домой всегда в силе.

Анна кивает.

— Ладно.

Мария целует Анну в макушку и направляется к двери.

— Идем, Хорхе.

— Вам не кажется, что мы должны остаться? — спрашивает он, когда она проходит мимо.

Она берется за ручку двери.

— Нет. Они могут все решить сами.

Хорхе вздыхает — несложно заметить, что Анна, может, и не питает к нему больше никаких чувств, но он по-прежнему любит ее, и ему чертовски больно оставлять ее со мной. Однако он послушный парень и делает, как его попросили.

— До свидания, Анна.

Когда мы остаемся одни, я прочищаю горло.

— Когда ты узнала о ребенке?

— После самого первого шоу, на «Напряжении». Я упала, и мне пришлось провериться у тренера. Они проверили меня на наркотики и дали тест на беременность, — она затихает на минутку. — Я пыталась дозвониться и сказать тебе, но ты никогда мне не отвечал.

Все начинает складываться. Она была расстроена не только из-за того, что думала, будто я бросаю ее, но и проходила через какое-то реальное дерьмо, а меня не было рядом.

— Прости меня, Анна, за все. Я поступил неправильно. Хотелось бы мне вернуть время и все исправить. — Она даже не смотрит на меня, и я знаю, что сильно ее обидел, но мне нужно увидеть ее глаза, чтобы я мог сказать, о чем она думает. — Анна...

— Прости, Ксавьер, я не могу...

Еще до того, как у нее будет возможность закончить предложение, я падаю на колени рядом с ней.

— Что бы ты ни собиралась сказать, не надо. Пожалуйста, не надо. Анна, посмотри на меня. — Она неохотно переводит на меня взгляд. — Не заканчивай это. Не заканчивай с нами. Я сделаю все, что захочешь, чтобы ты осталась со мной. Я не могу жить без тебя, Анна.

Она пожимает губы, глядя мне прямо в глаза:

— Тогда расскажи правду, Ксавьер. Расскажи все, что скрываешь от меня. Помоги понять тебя и то, почему ты продолжаешь отталкивать меня.

Я сцепляю пальцы на кровати перед собой, а потом роняю голову на руки. Если я расскажу ей все, ее мнение обо мне может измениться. Не хочу ее жалости, никогда не хотел, но, если демонстрация демонов моего прошлого — это то, что заставит ее остаться, я расскажу все.

Я поднимаю голову и делаю глубокий вдох.

— Откуда ты хочешь, чтобы я начал?

— Сначала, — шепчет она. — Поговори со мной вместо того, чтобы все время злиться.

И так это начинается. Я углубляюсь в ранние детские воспоминания о хороших временах, которые провел с мамой, а потом — как настало действительно тяжелое время, когда она узнала, что отец, кем бы он ни был, никогда не вернется. Я рассказываю ей о наркотиках, о жизни с бабушкой, побоях, которые она мне наносила, и, наконец, о моей жизни на улице, где я ради денег совершал такие поступки, которые сделали из меня монстра.

В конце рассказа я лежу рядом с ней на кровати, лицом к лицу, открывая свое сердце, рассказывая о том, чем не делился ни с кем прежде, а она слушает. Она не пытается судить меня, просто слушает, и это такое приятное ощущение — просто раскрыться.

Последнее, о чем я ей рассказываю, — это единственная вещь, которую я изо всех сил старался скрыть от нее. На этот раз не сдерживаюсь и рассказываю о том дне, когда Кай повел меня к Бишопу.

— Вот почему в тот день я был с Энжи. Бишоп угрожал причинить тебе боль, если я не сделаю так, как он сказал. Я не собираюсь возвращаться к бизнесу с ним, поэтому единственной возможностью обезопасить тебя, было держать подальше.

Анна убирает волосы с моего лица.

— Так вот почему ты пытался порвать со мной — чтобы обеспечить мою безопасность?

— Да. Я знал, что должен, потому что в ту ночь, когда ты поехала к Ларри и напилась, один из лакеев Бишопа был тем парнем, что сидел по соседству и пытался оплатить твой счет. Они показывали мне, что могут добраться до тебя в любой момент, когда пожелают. Я бы не вынес, если бы они обидели тебя. Ты — смысл моей жизни. Единственная проблема в том, что я не могу сделать этого без тебя. Когда ты сегодня сказала мне, что беременна, я растерялся, полагая, что буду тянуть ребенка вниз и превращу его в подобного себе монстра, веря в то, что вам будет лучше без меня. Обоим.

Она смотрит мне в глаза.

— Я лучше, когда с тобой, и знаю, что с ребёнком будет так же. Ты хороший, Ксавьер. Пришло время тебе поверить в себя, увидеть себя таким, каким тебя вижу я. Ты заслуживаешь счастья. Заслуживаешь семьи, и я намерена дать тебе еще один шанс на это, но ты не можешь сбежать от меня снова, независимо от того, что происходит.

— Я больше никогда тебя не оставлю. Буду контролировать свой характер, я обещаю. Это стоило мне слишком многого в моей жизни, и теперь могу потерять больше, чем когда-либо. — Моя рука полностью накрывает ее живот, когда я поддерживаю своего еще нерожденного ребенка. — Я буду любить вас обоих каждой клеточкой своей души до своего самого последнего вздоха на этой земле. Клянусь, с этого момента никаких секретов. Я расскажу тебе все, ничто не встанет между нами снова. Я люблю тебя, Анна.

Ее глаза наполняются слезами.

— И я люблю тебя. Навсегда.

Я обрушиваю на нее свои губы, пока облегчение наполняет меня, и, наконец, снова обретаю свое сердце.

Глава 29

Ксавьер

Возвращение на «Напряжение» с Анной в моих руках ощущается чертовски хорошо. Некоторое время я сомневался, случится ли это вообще, но теперь, после всего, мы сильнее, чем когда-либо.

Фредди приподнимает подбородок, когда замечает нас, понимая, что нынешняя картина сильно отличается от последнего раза, когда он видел нас вместе.

— Как дела, Икс?

Я протягиваю ему руку в знак приветствия. К нам подходит Брайан с завязанными в хвост волосами, с Кэми на бедре и прижатой к другому его боку Лив.

— Вы двое вернулись вместе?

Я киваю.

— Да. Не мог держаться подальше.

Целую Анну в макушку, и она, глядя на меня, улыбается.

— Хорошо вместе смотритесь, — присоединяется к разговору Лив. — Выглядите счастливыми.

— Так ты вернулся навсегда? — спрашивает Брайан.

— Пока нет. Отстранение аннулировано, но мне нельзя участвовать в матчах.

Брайан щурится, немного скривив рот.

— Не пойми меня неправильно с этим вопросом, потому что я чертовски счастлив твоему возвращению, но почему ты вернулся?

И, как по часам, я замечаю, как из-за угла выходит Кори и вызывающе демонстрирует Фредди подаренный им вчера пропуск за кулисы.

Я киваю за спину Брайана:

— Я нашел пацана, который, по моему мнению, хорошо подходит для программы подготовки к «Напряжению». Я познакомился с ним в своем старом зале в Детройте. Парень быстр, вспыльчив и обладает качеством, которое присуще хорошему рестлеру.