Диана Билык - Куколка

— Мир магов коварен, — над головой звучит голос учителя. — Белая невинная бабочка может быть опасней шершня, Виктория.

И я внезапно понимаю, о чем он говорит. Игорь казался мне другом, а поиздевался надо мной, Аким помогал мне в прошлом году, и я верила ему, а сейчас оказалось все наоборот — он просто играл и заманивал меня в ловушку. Марк для меня враг и зверь, но на самом деле я понимаю, что не могу без него. И чувствую, что он любит меня не меньше. Я просто чего-то не знаю, куски закрытой памяти не позволяют мне его простить, но неверно будет не дать ему возможности объясниться. Не позволить себе разобраться в наших отношениях и прошлом.

Я должна дать ему шанс.

Марк

Артем белеет на глазах. Он дрожит и не держится на ногах. Немая просит занести его в дом и уложить на кровать, а затем выгоняет нас с Яном.

— Дальше вам видеть не нужно.

Проходит долгих полчаса, прежде чем бабка возвращается на улицу и замирает под роскошной яблоней. Мы успеваем передумать все возможные варианты дальнейших действий, но так и не можем решить, с чего начать.

— Давно у него это? — спрашивает Немая.

— Что? — я выступаю из тени первый, Ян следом.

Она качает головой.

— Я не смогу помочь. Тьма вытягивает из него силы быстрее, чем я восстанавливаю.

— Суггестор? Это Вика делает?

Бабка ведет худым плечом.

— Я не знаю. Уезжайте. Вот, — она протягивает мобильный брата и стискивает тонкие губы. — Ему нужен тот, кто привязал тьму. Ответ уже сами ищите.

Немая отступает и, как неваляшка, идет к дому.

— Сколько у нас времени? — бросаю ей в сутулую спину.

— Дня три, не больше, — отвечает, не обернувшись. — Такая привязь могла только внестепенником создаться, — подсказывает она.

— Аким? — уточняет Ян.

Бабулька вдруг замирает и вещает утробным голосом:

— Трио собирает войско.

— Против кого? — иду вперед и пресекаю рукой Яна, что раскрывает рот для нового вопроса.

— Он хочет убить суггестора, — вскрикивает женщина и откашливается. Немая вздрагивает, оборачивается и злобно шипит:

— Вон. Слишком много потратила на вас сил! И помни, Марк, — она тычет в меня пальцем и чеканит: — Тот, кто не борется — не жилец!

Мы уходим с Зимой в машину и еще долго сидим около двора. Я беспокоюсь за Артема. Что за тьма привязалась? Ангелина? Аким? Кто мог на него петлю кинуть? Это ведь явно связь. Кто-то через брата питается магической силой. Не верю, что это Вика, не позволяю даже мысли пробраться. Верю ей, как себе.

В мобильном Артема находим последний набранный номер. Отвечает женский голос:

— Десятерых собрала, остальные в пути. Около двадцати магов отказались.

— Это Марк, — говорю, перебивая ее тираду.

— Ну, привет. Я — Настя.

Она замолкает и больше ничего не говорит. Знает, кто я. Знает, что я умею.

— Куда нам подъехать? — спрашиваю, наконец.

— Южный мост, старый склад. Вас встретят.

Не успеваю выключить телефон, как в кармане звенит новый вызов — Злота. Меня уже бесит ее загадочность, но я отвечаю. Уже со своего мобильного.

— Где ты, Стефа?

— Я не могу сказать. Марк, послушай. Все, что ты знал о суггеторе — забудь. Все намного сложней. Не позволь Вике стать им, не позволь. Это опасно. Магический Эфир обрушится на землю, и появятся настоящие мутанты. Всесильные маги. Никто не сможет сдерживать их. Это будет конец.

— Давай встретимся, и ты мне расскажешь об этом, — бросаю взгляд на Яна. Он краснеет и бесится. Крутит пальцы на рулевом колесе и шевелит губами: «Вот же сука!»

— Нет. Я не могу-у-у! — тянет девушка, линия шумит и плавится от моих эмоций. — Дослушай. Пророчество сбудется — если не вмешаться. Или надо убить Вику, или мага внутри нее.

— Ты думаешь, о чем говоришь?

— Пожертвуй ферзем, но спаси короля.

— Я не позволю!

— Через время ты поймешь меня. Прости, Волюшка. И, чтобы тебе Пестов не обещал — не выполняй заказ!

— Нет! Злота! Не смей! — смотрю на притихший мобильный и снова прикладываю к уху. — Стефа, умоляю, не тронь Вику!

Но Злота не отвечает. Переубедить чаровницу, перенаправить задумки — невозможно. Мы с Яном сталкивались не раз. Из-за этого он ее и не переваривает, слишком уж категорична, слишком отодвигает нас, мужчин, назад, и бросается грудью на копья. Всегда решает сама, что будет дальше делать. Не советуется даже с высшими по рангу. Ей никто не указ, она давно сама по себе.

— Ты прав, Ян, — говорю, понизив голос. — Теперь и я эту тварь ненавижу.

— Быстрее. Найдем Вику раньше Злоты, она не доберется. Можешь представить, что будет, если она ее зачистит?

— Нам не быть вместе, — отвечаю и всматриваюсь в темноту леса за окном. — Я готов выполнить задание Пестова.

— Не лучший выход, — выдыхает Ян.

— Но другого нет, — отворачиваюсь, чтобы не смотреть другу в глаза, и снова крошу эмаль.

— Я буду рядом, Марк. Пусть хоть потоп. Сделаем это вместе?

— Тогда погнали, — протягиваю ему ладонь и сжимаю по-дружески пальцы.

Машина мчит по трассе, сквозь прожаренный солнцем воздух, а я прощаюсь в сердце с моей Викой. Она будет жить, будет идти дальше. Но без меня.

Вика

После раскрытия и показательного обучения Иллиона, я будто выжатый цитрус. Вялая, слабая. Чувствую себя ненужной и грязной тряпкой.

Соглашаюсь на помощь Дарины, чтобы дойти до комнаты: она появилась из темноты леса и подставила свое плечо. Я не обижаюсь, сил просто нет на это.

Падаю на кровать: стекла прибрали, окно отремонтировали. Как у магов все просто и быстро. Вот бы в жизни так. Если бы еще душу можно было излечить, моральные раны заштопать хоть толстыми нитками.

Лежу и смотрю в сторону. Мне кажется, что девушка ушла, тихо в комнате, но через несколько минут слышу рядом слабые шаги.

Не хочу оставаться одна, но не признаюсь. С одной стороны обидно, что она на стороне Акима, с другой — мне так тошно, что я цепляюсь хоть за кого-то знакомого.

— Я тут побуду, — Дарина приседает на край кровати и кладет на плечо теплую руку.

— Прости, Вика, — говорит она сипловато. — Вот, держи.

Что-то звенит над ухом, я сглатываю слезы и поворачиваюсь. Маленький разноцветный браслетик переливается, будто драгоценный.

— Что это?

— Просто… — она пожимает плечом. — Искупление за… Ну, ты понимаешь, — пшеничные волосы просыпаются на плечи девушки и прикрывают ее веснушки. — Меня заставили. Ты же понимаешь?

— Наверное, — отвечаю и, тяжело перевернувшись, сажусь. Сгибаю ноги в коленях. Голова кружится, но чувствую лучше. Только в пальцах до сих пор ощущение тока, словно пульс сошел с ума. — И что теперь?

— Ты — маг. Осталось только подчинить дар и ждать апгрейда.

— До бесконечности?

— Ты будешь внестепенником, это точно. По силе чувствуется. Она у тебя цвета индиго, особенная.

— И зачем она мне?

Дарина смотрит на свои пальцы и снова теребит браслет. Перебирает бусинки по- одному. Щелк, щелк, щелк…

— Дар можно использовать по-разному.

— Но я же темная.

— Не только, — она поднимает глаза и смотрит на меня, будто паяльником выжигает.

— Это разделение условное. Все эти глупости придумали люди, не природа. Я вот, вроде как, была светлой, стала темной. И что? Я теперь должна душить людей и рушить города? Нет.

— Тогда почему запретили Маттеров?

— Большая часть материалистов — это сильные одаренные люди и опасные маги. Большинство склонны к всевластию, жажде наживы, несломленной гордости и необузданной ярости. Я подозреваю, что это как с деньгами: кого-то они портят, а кому-то открывают горизонты для добрых дел.

— To есть инмаги — это пострадавшие?

Дарина встает и пересекает комнату широкими шагами, машет руками, словно гонит прочь от себя усталость или страх.

— Я считаю, что да. Держи, — замирает напротив и снова протягивает браслет. — Но сейчас не одевай, только если будет совсем плохо. Он заблокирует сны, Марк перестанет приходить. И ты обещала с ним объясниться.

Я сглатываю и перехватываю связку бусин. Под пальцами они холодные и гладкие, а мне горячо и горько. Избавление от мук? Хочу ли я больше его не видеть? Хотелось бы не помнить совсем, не помнить даже, что хотела забыть. Вообще вычистить! А так… Смотрю на браслет и слушаю, как звенят-переговариваются между собой сегменты. А так — я буду бесконечно желать его видеть, ждать ночи, терпеть боль днем и мечтать, что все когда-то будет, как раньше. Потому что люблю.

Я решила дать мужу шанс и я сделаю это. Прячу в кулаке украшение и шепчу:

— Спасибо, но, может, и не пригодится.

Дарина понимающе кивает. В ее темных глазах золотится вечер.

— Хотела спросить, — ослаблено говорит она. — Ты вспомнила хоть что-то?

Прислушиваюсь к себе: после взрыва в квартире Зимовских, все такая же пустота в голове.

— Значит, раскрытие еще не до конца прошло, — отвечает за меня девушка и поджимает крупные губы. — Может, всю ночь мучить. Я схожу за водой и принесу тебе поесть. Могу почитать, если захочешь.

Она направляется к выходу, а я ее окликаю:

— Дарина, скажи… Лизе можно помочь? Почему она так плохо выглядит?

— Я думаю, что Аким поглотил ее волю. Будем верить, что на время. И да… — она придерживает ладонь на груди, будто плохо себя чувствует. — Артем в плохом состоянии. Если мы Лизу не выручим, он погибнет.

— Что?! — я подаюсь вперед, но голову внезапно простреливает огненной вспышкой. Стискивая виски пальцами, корчусь от боли и кричу. Кусочки памяти влетают стремительно и выкручивают мышцы. Меня словно придавливает камазом. От неистовой трясучки слетаю с кровати.