Диана Билык - Куколка

Я хлопаю его по плечу и улыбаюсь во все тридцать два.

— Учись, старичок.

— У пипетки? Ну, спасибо за совет. Погнали Лизку и Вику выручать.

— Иди уже, а то много болтаешь, — подталкиваю его, и мы вместе со строем замираем у магической защиты. Она похожа на кокон, сиреневые всполохи вьются вокруг и отбрасывают тонкие, будто змеиные, языки. Лучше под них не попадаться.

Только злость пробуждает на кончиках пальцев икры магии. Она щекочет, вьется по коже, раскрашивает кисти черными татуировками, а затем исчезает серым пеплом.

Иллион сегодня был занят, Аким тоже не появлялся, только Сверилов, как кость в горле, все время путался под ногами. Но на занятиях слишком много народу, чтобы мстить или наказывать. Я подожду.

Дарина держится рядом, хотя и заигрывает с пареньком. Он краснеет и поглядывает в мою сторону, будто я его пугаю. Пра-а-авильно, пусть лучше боятся, чем приближаются и потом делают больно.

Марк. Вольный. Бывший муж, любовник, единственный Мужчина. Только он один в голове, и выгнать не получается. Потому я себя извожу в спарринге с двумя несильными первостепенниками. Один умеет ставить блоки на других, а другой бьет слабыми, но меткими боллами. Несколько раз они сбивают меня с ног, прямо в грязь лицом, но я поднимаюсь и начинаю снова. Дерусь голыми кулаками, потому что магия, будь она неладна, не работает.

— Неспособыш, — подтрунивает маг и крутит новый ярко-оранжевый болл в руке.

— Молчал бы уже, шарометун, — усмехаюсь и, пока он соображает, а второй ржет, как лошадь, и забывает защитить напарника, подсекаю боевого выскочку и сталкиваю на землю. Удар по его костлявой ноге получается сильным, паренек отлетает в сторону метра на три, и я понимаю, что сила во мне не только в ладонях, но и во всем теле. Просто нужно управлять и использовать.

— Вика, что ты творишь? — встает рядом Дарина. — Ты решила, что проще в грязи поваляться, чем применить банальный магический удар?

— Легко сказать, когда ты свой дар понимаешь, — ворчу, но не поднимаюсь. Так и остаюсь сидеть на влажной траве, сложив руки на коленях.

— У тебя в голове такая каша, что неудивительно там заблудиться, — фыркает подруга.

— Ты же вроде хотела уйти? — поднимаю голову.

— Вика, — она резко отстраняется и прикрывает губы ладонью. — Давно глаза потемнели? — ее голос испуганно сипит.

— Плевать! Зато я чувствую себя лучше. Что бы это ни было — оно помогает.

— Это уже серьезно, Виктория. Валите! — она бросает нетерпеливо паренькам, и они быстро сматываются.

— Эй, а как же надрать зад неспособышу? — бросаю ехидный смешок им вслед. Но они даже не оборачиваются. Трусы! Все трусы!

— Вика, остынь, нельзя так, тебя затянет мгла. Борись с ней, — Дарина садится рядом и складывает ноги по-турецки.

— А тебе какая разница?

— Ты — мой друг.

Я истерично смеюсь и падаю на спину.

— У меня никого нет. И мне никто не нужен.

— А Лиза?

— С овощем и кофе не попьешь. Мне на нее плевать. На всех плевать. Ясно? — поднимаюсь резко и иду по полю. Ученики шарахаются и отходят в сторону. — Рр…

— пугаю их, делая вид, что набрасываюсь, а они в рассыпную, что сильнее меня раззадоривает. Смеюсь, как припадочная. — О! Сверилов, а ну иди сюда, — замечаю Игоря и тычу в него пальцем.

Он вытягивается, но его наглая улыбка гаснет, стоит ему столкнуться с моим взглядом.

— Дарина, зови начальство, у нас срыв.

И я чувствую в его голосе страх. Такой вкусный и плотный, что хочется еще. Чтобы боялся меня так же, как я его все эти годы. Подхожу ближе и оттесняю тощего к беседке. Расправляю ладони, хрускаю пальцами, переваливаюсь с ноги на ногу. Покалывание магии в теле чуть ярче, чуть сильней, и языки черного пламени уже зализывают запястья, а в глазах странная четкость. До того ясная, что я вижу угри на бледной коже насильника. Убить скотину хочу, не задумываясь, сломаю его шею и не пожалею.

— Крылова, спокойно, — защищается Игорь ладонями и растягивает тонкую звенящую его страхом защиту перед собой.

Я просто иду дальше, и от соприкосновения с моими ладонями, дрожащая магическая стена рассыпается мелкой светлой пылью.

— Упс…

Еще несколько шагов, и Игорь застывает, прижатый к стене беседки, как Буратино на крючке.

— Попался, — ехидничаю и подаюсь ближе. — Не думай, что умрешь легко, тварь, — голос крошится, расслаивается. Будто я монстр. Да, я монстр, и мне так приятно им быть.

Я вижу, как Дарина бежит через тренировочное поле, вижу, как маги прячутся по корпусам, а небо затягивает темнотой. Плевать. Мне нужна эта месть. Этот выброс жуткой энергии, что накопилась под кожей.

Но магия неожиданно срывается. Угасает так резко, как и появилась. Трясу пальцами, но пламя просто ушло.

— Нет, — шепчу…

Придурок лыбится и облегченно вздыхает. Слышу, как приближаются со стороны голоса, и делаю то, что должно мне помочь. Резко бросаюсь вперед и целую Игоря. Мне противно и горько, это как глотать куски стекла, но неприятие и ненависть зажигают пальцы снова.

Игорь болтается в моих руках, как кукла, что-то кричит мне в рот, а я выедаю языком свою боль. Да только становится еще хуже. Голову сдавливает, грудь режет, мысли спутываются в комок, а перед глазами лицо Марка и его слезы. Ненавижу! Себя ненавижу за то, что так сильно его люблю.

Отскакиваю от Игоря и сильно ударяюсь затылком о перекладину. Падаю на дощатый пол и долго не могу расслабить мышцы, будто меня парализовало. Таращусь в стену, а потом надо мной появляется светлое лицо Лизы. Черные волосы, как тонкие ленточки опускаются на мои щеки. Ее облик гаснет и мерцает, будто девушка — голограмма.

— Вика, все будет хорошо…

Верхний просто забил. Маги с его стороны так и не пришли. Времени ждать не осталось: нас заметили и множество маттеров высыпали из корпусов и построились перед особняком полукругом. Их около сотни, нас меньше сорока. Идем просто на убой. Все это понимают, и потому тишина перед воротами гробовая. Даже ветер перестает мучить ветки высокой акации.

День начинается с конца.

Смотрю на обручальное кольцо. Металл холодный, как и моя душа — артефакт давно молчит, а мне так хочется, чтобы закололо, защипало, подавая знак, что моя любимая жива и невредима. Но я все равно Вику найду и, если успею, скажу ей единственное, что смогу сказать. Даже если потом рухну от убийственного взгляда черного суггестора.

Один из магов отделяется от толпы маттеров, и я узнаю Сверилова. Сука! Этот подонок был все время рядом с Викой? Убью…

Дергаюсь, но Ян придерживает рукой.

— Не сейчас. Экономь силы, Воля, — шепчет он, а магу кричит: — Нам нужен Трио!

— Он в отпуске, — огрызается белобрысый.

— Аким?

— Я ему что сваха? Откуда я знаю, где он шляется? Может, сношается с очередной девицей. Рыженькой, например.

Меня корчит от злобы. И ревности. Кожа на кулаках трещит от напряжения.

— О, бывший приперся, — смотрит на меня нагло и уверенно. — Ну, заходите, что ждете? Особого приглашения?

Настя бросает на нас короткий взгляд и шикает:

— Ловушка.

— Плевать, — отрезаю я. — Сам пойду. Я эту мразь и без магии разорву на куски.

— Воля, не глупи! — терзается Ян и пытается схватить меня за рукав куртки.

— Ты не посмеешь, — перехватываю его пальцы и сжимаю до хруста. — Если я… — отвожу взгляд и, не договаривая, стискиваю зубы. — Передай Вике это, — позволяю другу прикоснуться к моим вискам, шикаю от острой боли, но отдаю все, до последней капли.

— Марк, — глухо говорит Ян. — Это самоубийство, не делай так. Мы же вместе, придумаем что-то…

— Он, — я перевожу взгляд на стоящего за решеткой со скучающим видом Игоря. — Ублюдок тронул ее, поиздевался и остался невиновен. Кто-то должен заставить платить.

— Игорь под защитой, Воля, — не унимается Зима. — Маттер, епта!

— Посрать, — сжимаю плечо друга, обнимаю коротко и шепчу: — И женись, наконец! Холостяк прожженный.

И ухожу. Ворота пропускают меня легко, просыпав неприятную щекотку по плечам. А может, это просто напряжение и трепет перед тем, как все случится? Я сдавливаю кулаки до белых косточек и иду к Сверилову. За ним кучкуется стадо баранов-магов. Они растерзают меня, стоит хоть волосу упасть с головы этой мрази. Я это прекрасно понимаю, но все равно иду.

— Прямо агнец на заклание, — ехидно смеется Игорь и теребит пальцем угол парки. Поза расслабленная: он не боится меня. — И что ты хочешь, Марк? Разве Вика тебе не все сказала?

— Это наше с ней дело, тварина, — выжимаю из себя, сдерживаясь, чтобы не напасть на наглую рожу с ходу.

— Так ли ваше? — он дает знак двоим пацанам, и они заводят мне руки за спину, придерживают горло. Я дергаюсь, но больше для вида. Хочу, чтобы сучонок подошел ближе.

Игорь нагло и развалисто побирается, и, я не успеваю даже пикнуть, прикладывает два пальца на правый висок. На миг темнота заволакивает глаза.

— Посмотрим, кто здесь лишний, — шипит мне в лицо подонок, раздувая свой смрадный запах по коже.

Кабинет, книги, полки, кресла. Вика целует Игоря. Страстно, без тени неприязни, даже пальцы в волосы запускает. Те пальцы, что я пересчитывал и прижимал к груди, чтобы она услышала мою любовь. Меня выжигает ревностью и наполняет тошнотой. Я ведь сам все разрушил, должен принять любой исход событий. Но… Крылова же приходила, прощалась. Я видел в ее глазах горечь и боль: ей трудно было сделать выбор.

Здесь что-то не так.

— Это иллюзия… — голос не работает, только рык.