Диана Билык - Куколка

Сердце качает в груди не кровь, а яд, когда я слышу его голос. Ноги сами выводят меня к опушке. Я долго прячусь под деревьями, слушаю, как Марк и Аким говорят, но почти не разбираю слов. Жилы наполнены мощной энергией, и она меня мучает, глушит звуки, накрывая мир толстым куполом.

Тело выталкивает из тени деревьев.

— Найди там лучше свою любовь, — шепчет муж и, улыбаясь, добавляет: — Медди…

И меня выдергивает с корнями из кокона самообладания. Сила распирает и становится неуправляемой. Я не могу двигаться, дышать. В голове только одна мысль: всех обидчиков стереть из Эфира.

Медди-медди-медди…

Кривая ухмылка Вольного, терзания в беседке, плен в подвале, затем пожар…

И каждая пощечина, обидные слова, моральный нажим, вся боль, что причинил мне Марк, в стократ усиливается после этой фразы. Я вспоминаю каждый момент, до мелочей, когда он ломал меня. Когда я искренне тянулась, любила, горела им, а он просто пользовался. Не-на-ви-жу… Это из-за него мне сейчас так плохо, вот где кроется причина моего ужаса последних лет. Только он виноват.

Чернота мыслей затапливает, стирает напрочь чувства и привязанность. Я больше не могу магию сдерживать: она выползает из всех щелей и превращает меня в огненный факел. Мглистый дым застилает глаза, антрацитовые ленты туго переплетают пальцы и стягивают грудь до резкой боли.

Наступило время расплаты.

— Я люблю тебя, — шепчет Марк перед тем, как я выставляю ладони и направляю в него пламя. Мне так хочется потушить этот пожар, и мутное сознание не верит ему больше, не хочет слышать слова, в которых нет ни капли правды. Он врет. Врет, чтобы снова играть, мучить, корежить меня собой, своей властью.

Высокая фигура пересекает пустоту между мной и Марком, и черные стрелы вонзаются в грудь лучшему другу. Каштановые волосы падают на глаза темной карамели, густые ресницы взлетают вверх.

— Я-а-ан… — слетает с моих губ. Бросаюсь вперед, подхватываю его тяжелую голову, жмусь к другу, а он не отвечает. — Я не хотела. Ян… Пожалуйста, пожалуйста…

— Зима-а-а, не-е-ет! — кричит Вольный в стороне. Его голос наполнен горькой обидой, а меня пронзает огненной вспышкой. Что я натворила? Я ведь могла и Марка убить… Что со мной не так? Кто в меня вселился, что я перестала быть собой? Той, кто верил в светлое и хорошее. Той, что всегда шла на выручку…

Зимовский дергается и закатывает глаза, сжимает мои плечи и тянется к уху. Я подаюсь ближе, чтобы расслышать.

— Используй ее мудро, — хрипит друг и слабо касается окровавленным пальцем моего виска.

Память врывается резко, толчками, вихрями. Мне приходится согнуться и завыть сквозь стиснутые зубы. Блоки растаскивает по углам, сжигая изнутри мой мозг, а потом выстраивает в цельную картинку.

Задание, к которому принудили мужа под страхом смерти. И он не за себя боролся, за брата. А Артем… Не может быть!

Я все вспомнила. И Северный, и наш путь к нему длинной в три счастливых дня, и нашу любовь, что преодолела даже такое испытание. Тогда забвение не помешало мне простить Марка, а сейчас я сама себя уничтожила. Нас уничтожила.

— Это был мой долг перед Марком, — шепчет тихо Зимовский и отцепляется. Тяжелая рука срывается вниз, царапнув по щеке. — Прости, что все так получилось… Я понял. Вспомнил, кто толкнул меня на… — сипло откашливается и хватает ртом воздух. Его тело вибрирует по моими руками, я хочу перелить темную силу в лечение, а не разрушение, но не могу поймать нить. Хаос царит в голове, будто я сверхновая звезда перед взрывом.

Стресс выжимает из меня соки, рядом надрывно и раздражающе кричат голоса. Узнаю Лизу, Артема, Дарину. Сестра Яна пытается выхватить мои руки, но я рычу на всех, неосознанно отшвыриваю всех, кто приближается, ставлю блок вокруг нас с Зимовским и снова обращаю силу в кровавую рану на его груди.

Ткани стягиваются, но медленно. Черная роза распускается на его коже, а сердце не запускается…

— Не-е-ет! — кричу и качаюсь, потому что Ян больше не шевелится и не отвечает. — Я не хотела. Прости меня… прости…

— Отойди от меня, — кричит Лиза, пронзая визгом тонкую пелену моего купола. — Ваша семья приносит одни беды! Я не хочу тебя больше видеть, Артем! Иди прочь! Не приближайся!

Я отпускаю Яна, когда подруга падает рядом. Она смотрит ненавидяще в мои глаза, по ее впалым щекам ползут слезы.

— Это твоя благодарность? Да, Вика?! Вот так ты ценишь любовь и дружбу! Уходи! Ты никому не нужна.

Я медленно встаю. Ноги напоминают набитые ватой тряпки.

Марк стоит на коленях рядом с другом, стискивает зубы, на меня не смотрит. Все правильно. Я все разрушила. Не верила ему, не прислушивалась к сердцу, не смогла простить.

А как теперь меня простить? Как мне жить дальше и смотреть им всем в глаза?

Дарина присаживается к Яну, прикладывает ладонь к его груди и, поджав губы, качает головой.

Я убила лучшего друга. Это осознание распирает-взращивает новую волну убийственной магической силы, и, боясь, что уничтожу и остальных дорогих мне людей, срываюсь и бегу прочь. Теперь я сама по себе. Одиночка, не способная отделить ненависть от любви. Сломанная игрушка, бабочка без крыльев, ни-кто…

Иду бесконечно долго. Бегу, а затем снова иду. Стираю подошвы и выуживаю из себя все эмоции и чувства. Вырываю из груди и рву на части. Я должна просто убить в себе все это, чтобы никому больше не навредить.

Метры, километры, города…

Пока не упираюсь лбом в знакомую дверь.

Она распахивается и, падая в теплые и надежные руки, слышу мягкий женский голос:

— Все лечится. Время поможет.

И бесконечный запах полевых трав наполняет легкие, окутывает лаской, отчего хочется закрыть глаза и больше не просыпаться.

Прихожу в себя, когда Яна забирает скорая. Он выжил, но в очень тяжелом состоянии. Ищу взглядом жену, пытаюсь найти ее медные волосы в толпе испуганных магов. И не могу понять, вспомнить момент, когда я ее упустил из вида. Артем и Дарина стоят рядом, опустив головы на грудь.

— Она ушла, Марк, — говорит девушка.

Брат собран, желваки ходят ходуном, но слабость после болезни не дает ему взорваться. Лиза бросила его, уехала с Яном со словами, что никого из нас больше не хочет видеть. Из-за шока и боли малый похож на разбитую вазу. Его придерживает Дарина, и он не против. Только слезы ползут по смуглым щекам, и я его понимаю. Потерять любимую в тот миг, когда нашел — это невыносимо больно. Встаю и стискиваю пальцами глаза, чтобы прогнать жжение и усталость.

— Куда костлявая тварь делась? — шикаю, вспоминая, кто все это завязал, а сейчас смотался с поля боя, не измазав руки в крови.

Дарина кивает в сторону особняка.

— Аким сказал, что было весело, но ему нужно оформить новоприбывших магов.

— Вот же сука, — выплескиваю гнев и иду к корпусу. — Наигрался и свалил, сбросив всю ответственность за произошедшее на Викины плечи. Ну, уж нет!

— Ты там осторожней, Марк, — бросает мне вслед Артем.

Киваю, потому что ничего не хочу обещать.

— Мы к бабуле, — Дарина ведет брата к воротам. — Как будешь готов, Марк, приезжай тоже. Там и воздух лечит, — она подмигивает и тепло улыбается. Знакомо так, будто знаю ее всю жизнь.

— Счастливо. Как-нибудь свидимся, — отмахиваюсь. Меня сейчас волнует только Вика, а брат — взрослый, сам разберется. И с болячкой, и с чувствами. Да и Дарине можно доверять.

Длинный коридор выводит меня в холл, поднимаюсь по лестнице. Один из адептов Акима подсказывает, где нужный кабинет. Подхожу ближе и тянусь к ручке, но она неожиданно распахивается и чуть не дает мне по носу.

Сталкиваюсь с разноцветным взглядом, черно-белым, и готов кинуться на их обладательницу, но сдерживаю себя только потому, что она — женщина, а у меня к ней куча вопросов.

— У меня есть что-то для тебя, — Злота отступает и пропускает меня в кабинет. Здесь пахнет книгами и магией. На столе дымится чашка с горячим напитком.

Тянусь, потому что жутко хочу пить, но Стефания перехватывает и отставляет ее в сторону.

— Тебе это нельзя. Вода в графине, — кивает в сторону. И пока я наполняю стакан говорит: — Я предупреждала тебя.

— Иди ты… — пью жадно. Несколько стаканов залпом.

— Ты же никогда не слушаешь, делаешь по своему, поступаешь импульсивно, подставляешься.

— Решила отчитать меня, как школьника? Я перерос тебя, Злота, хватит. Хочешь помочь — валяй, а нет — иди нахрен!

— Спокойне-е-ей, — вытягивает она и, двигаясь осторожно, присаживается в кресло.

— Ты была все время здесь и не помогла Вике? Только не говори, что заодно с Акимом.

На лице чаровницы унылая скучная мина.

— Я сама по себе. Всегда была, есть и буду. Даже если тебе это не нравится.

— Мне могла сказать, где Вика? Неужто это так сложно?!

— Значит, не могла-а-а, — отвечает спокойно. На ее лице ни тени горечи, ни переживаний, ни эмоций.

— Вика из-за всего этого чуть Яна не убила! — тычу в сторону пальцем и падаю на стоящий возле стола стул. Ноги не держат, я сейчас тут все разнесу к чертям собачьим, если мне не объяснят, что вообще происходит.

— Не убила же, — коротко, хлестко отвечает Злота. Отворачивается, и я замечаю яркий всплеск в ее глазах.

— Что ты скрываешь, Злота? — наклоняюсь. Всматриваюсь в ее залитый молоком глаз и вижу только свое отражение. — Что между вами с Яном произошло, что вы друг друга терпеть не можете?

— Ты со своей женой разберись и не лезь в личную жизнь других, — спокойная и всегда уравновешенная Злота хлопает ладонью по столу.

Я прищуриваюсь и неожиданно все понимаю.

— Ты спрятала память об этом. Темнишь, чувствую, не договариваешь. Говори правду, Стефа!