Диана Билык - Куколка

Встаю и нависаю над столом. Кладу ладони на стол и наклоняюсь над женщиной. Она стискивает губы и немного отстраняется.

— Сядь, Воля! — ведет тонким пальцем по столешнице и рисует завиток. Перекрытый в горле воздух заставляет меня откашляться и рухнуть назад, на стул.

— Снова твои штучки, — выдавливаю хрипло, стискивая пальцами пережатую магией шею. — Поговорить спокойно не можешь?

— Ты первый начал наступать, — разводит она руками. — Я хочу помочь, и если ты прекратишь ковырять то, что тебе не подвластно…

— Ок, разбирайся с Яном сама. Мне плевать на ваше скрытое прошлое, потому что меня волнует мое будущее. Ближе к делу, Стефа. Я Вику хочу найти. Сама она из этого мрака, что вы с синдикатами ей навязали, не выберется. Первостепенник рожденный темным — это хуже атомной бомбы, да и метка суггестора радости и счастья не прибавляет. Крылова просто погубит себя, только чтобы не делать больно другим. И ты это прекрасно понимаешь.

— Ничего-о-о она-а-а не сделает, не смо-о-ожет. Такие ма-аги под защитой Эфира.

— Только в попытках себе навредить, она снесет полмира?

— Все мо-о-ожет быть.

Я поражаюсь ее спокойствию.

— Как ты можешь, Стеф? Ян ведь и твоим другом был и теперь неизвестно сможет ли выжить. Да и Вика…

— Зима сам сделал выбор. Он заплатил долг перед тобой и Викой. Разве ты не хотел отмщения?

— Нет же! — снова тянусь за чашкой. Пахнет приятно и хочется сделать глоток.

— Ты собираешься жену искать или рухнешь сейчас на пару дней в крепкий сон? — кивает чаровница на стол.

— Попиваешь чай из мяты, чтобы злые делишки тебя не терзали?

Злота пожимает плечом.

— Последние дни сплю плохо, вот и попросила Лизу помочь.

Она поднимается, юбка с кучей рюш выглаживает пол. Взмах длинным рукавом светлой блузы, и дверца шкафа распахивается. Злота вытаскивает небольшую коробочку и ставит ее передо мной. В ее светлой части головы алеют ленточки, а черные пряди переливаются серебряными нитями. Она будто сказочный персонаж. Таких людей не бывает.

— Что это? — опускаю взгляд на стол.

— Мой подарок на вашу свадьбу. Только будущей жене не говори, что я тебе его верну-у-ула. Ей не нужно знать, как оно у тебя оказалось. Скажи, — Злота прикладывает тонкий палец к губам, — что нашел в особняке.

Раскрываю коробку и достаю обручальное кольцо, что было и парным артефактом все это время.

— Вы идете пря-а-амо в пропасть, Марк, — глухо говорит Стефа и перебрасывает за спину белоснежную прядь волос. — Я-а-а не могу соломки подстели-и-ить, вы са-а- ами должны этот путь пройти.

— О чем ты, Злота?

— Ваши судьбы связаны. Вам суждено быть вместе и, чтобы кто ни делал, мир все равно найдет способ помочь и свести вас снова. Но к чему это приведет в будущем — неизвестно.

— Ты знаешь, я оступился… Не послушал тебя, привел Верхнему пятьдесят новичков. И теперь, — вдыхаю резко и жмурюсь, будто меня сейчас ударят в нос, — не знаю, как смотреть Виктории в глаза. Она ведь не простит. Подскажи, Злот, что делать?

— Если Вика найдет силы просить себя, просит и тебя.

— Где ее искать?

— А что говорит тебе сердце?

Честно? Оно ничего не говорит. Глухо стучит под ребрами, и заставляет меня мириться с чем угодно. Я бы давно сдался, если бы не любовь, что просочилась в каждую клетку. И каждый мой стук сердца принадлежит Виктории. каждый вдох только ради нее.

Когда я направляюсь к двери, чтобы уйти, Стефа бросает мне в спину:

— Предсказание должно сбыться, хотим мы или нет. Все что выброшено, должно быть сожжено и уничтожено, иначе горы мусора срастутся в катастрофу, и мир тогда не спасти.

— Где эта шальная провидица? — спрашиваю через плечо. Я помню предсказание, в которое верила мать. To, из-за которого она решила нас с братом убить. О нем же говорила Стефа, когда Вику украли с поезда. — Дашь адресок? Я найду ее и спрошу, что эта сучка имела в виду.

— Она сама тебя найдет, если нужно будет.

Месяц. Целый месяц я мотаюсь из города в город, терзаю всех магов поисковиков, умоляю Верхнего и Веру помочь. Все разводят руками. Вики нигде нет.

Артем вышел на связь несколько раз, но разговаривал со мной вяло и неохотно.

— Марк, оставь ее, не ищи, — выдает брат, когда я собираюсь отбить линию.

— Сдаться предлагаешь? Так же, как ты сдался и не стал за Лизу бороться?

— Я просто дал ей свободу выбора, — отвечает Артем. — Это ее право.

— Делай, что хочешь, можешь в монастырь уйти, а я Вику не оставлю, я буду драться за нее до последней капли крови. Никто, даже суггестор, не встанет у меня на пути.

— А ты не думал, что ей без тебя лучше? — голос брата преломляется плохой связью. — И…че она бы да… наш..сь.

— Она просто запуталась, — цепляюсь за любой шанс, оправдываю и ее и себе, просто потому что жутко истосковался, измучился. Но даже если я не смогу ходить от изнеможения, я буду ползать по свету и искать свою любимую. Потому что мы связаны, мы — одно целое.

— Удачи, Марк, но я не ты, я не хочу давить и заставлять. Лиза не заслуживает такого отношения.

Колко бьет, но я, скрипнув зубами, коротко прощаюсь и только потом откидываюсь назад. Затылок гудит от напряжения, в мыслях настоящий фарш. Это ЕГО выбор, не мой. Я не перестану искать, не брошу Вику.

Перерыл всё и вся: родных, подруг, учеников… Школу, университет, клуб… Крылова будто провалилась сквозь землю. Некоторые с трудом вспоминали, что такая вообще была.

И что интересно, никто из чувствующих не видел ее в Эфире. Сильного темного мага будто никогда не было. Постепенно заварушка в особняке Трио замялась, смерть Сверилова ловко приписали «несчастный случай», нескольких погибших магов до сих пор считают пропавшими без вести.

Когда усталость достигает апогея, я решаю съездить к брату и поговорить с Немой, бабушкой Дарины. Она мудрая женщина, вдруг подскажет что-то дельное.

Таксист высаживает меня на окраине села. Мол, дальше дороги нет, после дождей грязи по колено. Но я и не против, в машине душно, потому с удовольствием выбираюсь на улицу, отдаю несколько купюр за проезд и, не глядя вслед авто, иду в сторону села.

Все бы хорошо, если бы не налетевший неожиданный ливень. Ноябрь кусает щеки, местами сквозь грифельные облака прорываются вихри снега. Я бреду по дороге и впервые за этот тяжелый месяц чувствую облегчение.

Дом, где мы с Викой чуть не сгорели, уже отремонтировали. В пелене дождя он кажется единственным светлым пятном среди серости деревенских крыш. Розоватая черепица, деревянные окна. И Вика в длинном терракотовом пальто в той самой беседке, где я…

Протираю глаза. Вика?

Открываю калитку, почти срывая ее с петель, бегу через двор и замираю под крышей.

Жена не поворачивается, смотрит в посеревший от дождевого потока голый сад и тихо говорит:

— Я не заслуживаю тебя.

Подхожу ближе, трогаю ее напряженную спину, запускаю пальцы в волосы. Не мираж. Это, правда, она. Госпожа моего сердца, сильная и властная женщина.

— А я не заслуживаю тебя, — шепчу и утыкаюсь мокрым носом в ее плечо. Вода с волос стекает на ее пальто, забирается за шиворот, но моя девочка даже не вздрагивает. Будто ей не холодно.

Вика кладет голову затылком на мое плечо.

— Ты снился мне. Ты все время снился мне. Я не могла простить, но ты приходил и…

— Прости, что так долго искал, — обрываю ее тираду и целую бледную кожу возле уха. Вика дрожит и хватает мои руки, переплетает пальцы. Она горит, откровенно пылает жаром. Перевитые рисунки на кистях никуда не ушли, и волосы на кончиках до сих пор черные — яркие отметины темного суггестора, но я ее все равно люблю, любил и буду любить. — Я не додумался, что ты поедешь сюда. Ни разу мысль не мелькнула. В то место, где все началось, где я позволял себе слишком много и потом каждый день казнил себя за это.

— Я тебя полюбила здесь. Снова. Несмотря на все твои…

Вика поворачивает голову. В ее зеленых глазах стынут слезы.

— Я… убила Яна… Я… — губы ее дрожат, она кусает их до крови и отворачивается.

— Зима жив, — втягиваю ее запах и не могу насытиться, прижимаю к себе, сильнее промокая ее сухую одежду дождевой водой. Стихия шалит, лупит по крышам, глушит наши слова. Будто пытается оградить нас от всего мира. — Ты отдала ему силу, но… Он в коме.

— Я не хотела, — Вика резко разворачивается ко мне лицом и, сжимая кулаками куртку, утыкается в солнечное сплетение. — И чуть тебя не убила…

— Ты из-за этого пряталась столько времени? — почти давлюсь от счастья, что нашел ее. Осознание плавно качает меня на волнах тепла и растягивает губы в дурацкой лыбе. Я, наверное, похож на идиота, что получил сладкую конфету.

— Я опасна теперь, и ты это знаешь. Уходи сам, потому что я не в силах тебя прогнать.

— Не уйду, — ворчу и кусаю ее волосы, слизываю соленые капельки слез на ее щеках. Она пахнет топленым молоком и жженым деревом.

— Я сняла кольцо и разрушила нашу семью. Прости меня, Марк.

Мне хочется накрыть Вику собой, чтобы она больше никогда не страдала, чтобы никто не добрался и не обидел ее.

— Станешь моей женой еще раз?

Глотает слезы и коротко кивает. Нежно касаюсь ее губ. Хочется кричать от пламени страсти, что скручивает бедра. Как же я соскучился!

— Ма-а-арк, за что Мироздание так с нами? — отрываясь, шепчет Вика, поглаживает мои скулы и очерчивает губы кончиками пальцев. — Я больше не могу, мне хочется уютного гнездышка, малышей парочку и никаких погонь, магов, суггесторов.

— Я знаю, милая. Выдохни, — смотрю в ее лицо, заглядываю в глаза, пускаю немного магического холода и тихо прошу: — Покажи мне.