— Чтоб до мозга не достать, да?

— Точно. А теперь для особо одаренных, мне нужен кондитерский шпатель для распределения ганаша. Ганаш-это не гашиш. Это крем из…

— Растопленного шоколада и сливок. Я в курсе, — поворачиваясь ко мне с улыбкой произносит Илья.

— Если ты в курсе, какого лешего меня троллишь?

— Ммм… потому что мне это нравится.

— Замечательно. А теперь смотри на дорогу. Ты кажется кого-то только что задавил.

— Да так и есть. Муху, — подмигивает мне и устремляет взгляд на дорогу.

Все оставшееся время до дома мы проехали молча. Некогда вселившееся в меня вдохновение начало резко исчезать и на его место стало сомнение. А если у меня не получится торт? От волнения и отсутствия нужных приборов можно и облажаться. Только этого мне не хватало. В любом случае свои волосы ему не отдам. Когда я отчаянно начала вспоминать необходимые ингредиенты в коржи, Илья резко остановился.

— Выходи.

— Куда?

— На улицу. Ты же торт собиралась делать, а никаких ягод в доме нет. Клубника растет тут.

— Ну хорошо.

Илья выходит со мной из машины и пройдя пару минут, мы оказываемся в огороженном поле. Мать моя женщина, на кой черт столько клубники?!

— Тебе же немного надо, собери пока в пакет сколько считаешь нужным, а завтра с утра уже будешь работать.

— А… это все клубника?

— Нет. Справа картофель.

— А его тоже надо собирать?

— Его надо выкапывать. Ты правша? — киваю в ответ, не понимая, что он от меня хочет. — Так вот, берешь свою руку, — поднимает мою правую ладонь вверх и одной своей огромной лапой прижимает мои пальцы друг к другу. — И вот в таком положении, обязательно ее напрягая, ты проталкиваешь руку вглубь куста, как бы вспахивая землю. Подкапываешь куст со всех сторон, но картофель находится глубже твой ладони, поэтому ты проталкиваешь руку дальше, примерно до середины предплечья. И вот только потом ты нащупаешь сам картофель. Все понятно? — шепчет мне на ухо Илья, еле сдерживая улыбку на бородатой морде.

— Понятно. Только это очень тяжелая работа. Особенно руками вспахивать все поле.

— Точно. Но придется.

— А знаешь, есть таких два старинных индийских метода: «нахуа» и «дохуа». Так вот, скажи мне, Илья, нахуа мне это делать руками, когда рядом с сараем дохуа лопат?

Вместо ответа Илья отпускает мою руку и начинает хлопать в ладоши.

— Браво! Ты меня уела.

— Ну хорошо, что не съела. Столько мяса за раз вредно употреблять. И, кстати, что-то я тут подумала, и мне кажется, что картофель я собирать не буду, потому что выкапывают его скорее всего не сейчас.

— Точно. Позже. Но вдруг тебе так понравится, что ты решишь у меня остаться до конца лета и перекопаешь все поле.

— Или кого-то закопаю. Может хватит меня троллить?

— Я постараюсь, но не обещаю.

— Постарайся. Итак, клубничка. Можно собирать любую?

— Конечно, куколка, собирать-то тебе все равно ее потом придется всю.

— А ты умеешь поднимать настроение.

— Стараюсь.

Небольшой пакет клубники я собрала за считанные минуты. На удивление ягода оказалась крупной и вкусной. Это не магазинная специально выращенная хрень, такую хочется есть прямо с поля и без мытья. Все время моего собирательства, Илья стоял рядом, облокотившись об какой-то столб. Хорошо, что я вовремя переодела платье. Ощущение, что он просверливает глазами мою задницу. А может не только ее. Ну и ладно, пусть смотрит, все равно ничего не перепадет.

— Я все.

— Ну вот и отлично. Поехали, — выбрасывая травинку произносит Илья.

Клубничное и картофельное поле оказалось рядом с домом. Как только мы подъехали в уже знакомое место, Илья высадил меня, а сам умчался со словами «надо забрать Матвея». Очень интересно, где ночует мальчик при живом отце. Чушь какая-то. Хотя… может у матери. Но тогда зачем родной матери отдавать ребенка в собственный день рождения отцу. Еще не меньшей странностью оказалось то, что он оставил меня одну в доме. Вот это вообще чушь, учитывая, что мы знакомы меньше суток. Мне бы быстро приготовить тесто, и начать выпекать коржи, но ноги сами тянут меня осмотреть дом. Может это проверка с его стороны, ну и ладно, мне с ним детей не крестить.

Начать я решила с комнаты хозяина, вот только вопрос в том, что для того, чтобы ее найти, мне пришлось обойти все комнаты. И выводов я сделала несколько, главный из которых-Купидонов точно не бедный фермер. Дом явно только недавно построили, потому что всюду идет ремонт, но те комнаты, которые готовы-не выглядят деревенским безобразием. Вполне себе обустроенные с неплохим и явно недешевым интерьером. А вот и хозяйская спальня. Не поскупился товарищ бородач. Никакого тебе дерева, а вполне симпатичные стены, покрытые белой краской в сочетании с черным рисунком, скорее напоминающие какие-то цветы. Двуспальная кровать абсолютно черного цвета, благо на ней белое постельное белье, комод и небольшой диван того же цвета что и кровать, и симпатичный стеклянный столик, на котором стоит недопитая чашка с кофе и какие-то книги. Да ты у нас еще и образованный.

— Ну и чего с таким интерьером, товарищ Купидонов, мы писаем на улице.

— Потому что ванная вместе с туалетом еще строятся, — слышу позади себя знакомый голос и мое лицо тут же заливается краской.

— Илья?

— Анна? — копируя мою интонацию произносит бородач.

— Прости. Мне просто стало любопытно.

— Прощаю. На кровати успела попрыгать?

— Вот еще. Оно мне надо?

— Да хрен тебя знает. Ты, кажется, собиралась готовить торт.

— Точно.

— Тогда иди, — Илья распахивает дверь и указывает рукой на выход.

— Да, конечно.

За три часа нахождения на кухне вместе с Матвеем и его парочкой белых собачек, я поняла несколько вещей: ребенку абсолютно точно не хватает родительского внимания, у него скорее всего нет матери, а только соседка, которая, вероятнее всего, подбивает клинья к его отцу, и последняя, совершенно необъяснимая вещь-мне его жаль. После мелкой сестры и парочки таких же племянников, я вообще не могла бы подумать, что мне понравятся хоть какие-либо дети. А этого мне не просто жаль, он мне нравится. Смотрит на меня своими слезливыми голубыми глазами, как будто чего-то хочет. А я совершенно не знаю, что именно.

— Матвей, — присаживаюсь на корточки, рассматривая его светло-русые волосы. — Я сейчас буду собирать торт и хочу, чтобы ты его увидел только тогда, когда он будет полностью готов. Давай я его сделаю и поставлю в холодильник. Потом подарю тебе подарок, и мы побегаем на перегонки с тобой, Жади и Лукасом. Нагуляем аппетит, я что-нибудь быстро приготовлю, и мы сядем за стол. А потом вечером достанем торт?

— Давай. А что ты мне подаришь?

— Скоро узнаешь.

— Хорошо, — спрыгивает со стула и вместе с собаками выходит из кухни.

***

До сегодняшнего дня удивить меня чем-либо было сложно. И чтобы городская лялька гламурного пошива так усердно корпела над тортом, и в итоге сделала его как с картинки, я точно не мог себе представить. Вот поклясться, что она его купила в магазине или где-либо заказала, я точно мог, но проблема в том, что сделать она этого физически не могла. Да и то, как усердно Аня высовывала язык, когда промазывала края торта с помощью шпателя, не оставляли сомнений кто его делал. Другой вопрос, зачем я стал наблюдать за ней, когда проходил мимо. Похоже тоже любопытство. И в итоге абсолютнейший разрыв шаблона. Закрываю холодильник и натыкаюсь на рядом стоящего сына.

— Пап, смотри! — Матвей крутится перед моими глазами, демонстрируя новую футболку и штаны зеленого цвета, а в довершении напяливает на себя солнцезащитные очки. — Это мне Аня подарила. Круто, да?

— Супер.

— Ага. Ну ладно, мы пока пойдем гулять.

Матвей вприпрыжку убегает с кухни, демонстрируя на себе Анин подарок. И черт возьми, мне это совершенно не нравится. Погулять она еще решила, ну-ну. Скидываю в раковину картошку и начинаю ее чистить.

— Стой. Не чисть ее. Я сама, — поворачиваюсь на Анин голос.

— Ты еще и картошку умеешь чистить?

— Да, я умею чистить картофель. Но я хочу приготовить ее в кожуре. Через минут двадцать я вернусь на кухню и наволшеблю праздничный обедо-ужин. Матвей уже съел много крема, поэтому он не голоден.

— Наволшеблишь?

— Наволшеблю. Или не веришь?

— Верю. Наволшебляй.

— Обязательно, — поправляя волосы, с улыбкой произносит Аня и выходит из кухни.

А я только сейчас замечаю, что на ней не красивые некогда распущенные волосы, а какая-то детская прическа, скорее напоминающая чьи-то рога.

Глава 11

— Анна Батьковна, можно вас на минуточку?

Аня резко останавливается, поправляет футболку и вприпрыжку подбегает ко мне.

— Сергеевна я, Илья Ильич, а точно на минутку? Как-то слишком мало, вы точно все успеете сделать за шестьдесят секунд?

— Дмитриевич я. А задушить можно и за полминуты.

— Ааа, вы про это? А я думала насильничать будете. Вид у вас какой-то возбужденный, ненароком подумала, что вы меня хотите, — выдает Аня, тяжело дыша. — Фух, набегалась я. Не привыкла в таком темпе. Знаете, грудь мешает. Она у меня, конечно, не как у Барби, но Кену есть за что подержаться.

— Господи, бедный Димочка, у него, наверное, уши завяли тебя слушать. От того и не спешит тебя отсюда эвакуировать.

— Мне кажется, в тебе говорит зависть, что ты не на месте Димочки.

— Конечно, что же еще. А теперь дуй на кухню готовить еду. Кажется, кто-то не сдерживает свои обещания.

— Пардоньте, Илья Ильич, заигралась. Матвей, — окрикивает сына. — Я пошла готовить вкусняшку. Ну все, — поворачивается ко мне, выставляя ладони вверх. — Бегу волшеблять вот этими руками.