Галина Милоградская - Курс на жизнь

— Энтони! — У незнакомца был едва заметный британский акцент, а широкая улыбка и открытый взгляд сходу располагали к себе.

— Это тот парень, про которого я тебе говорил. — Тони повернулся к Крису.

— Кристофер Лаберт.

— Маркус Сазэрленд, — рукопожатие было крепким и уверенным. — Энтони уже ввёл тебя в курс дела?

— Поверхностно.

— Тогда пойдём, расскажу по пути. Ты слышал об Александре Смите?

— Я на время выпал из политической жизни штата, — криво улыбнулся Крис.

— Точно, — вернул улыбку Маркус. — Это сенатор от штата Вашингтон, именно с ним у тебя будет встреча.

Крис нахмурился. Политиков в прошлой жизни он знал достаточно и не мог сказать, что был от них в восторге.

— И он спокойно примет на работу бывшего уголовника? — на всякий случай уточнил Крис.

— Про твоё прошлое он знает, — кивнул Маркус, пока они шли к лифтам. — Но ты не будешь работать непосредственно на него. Впрочем, он сам тебе всё расскажет.

В лифте разговор сошёл на нет: с ними зашли ещё несколько человек, и до нужного этажа доехали в молчании. Двери распахнулись, пропуская в просторный холл ресторана, и Крис мысленно усмехнулся — его догадки подтвердились. Александр Смит сидел в одной из кабинок, отделенных от общего зала полукружьем кожаного дивана. Энергичный мужчина слегка за пятьдесят, он улыбался дежурной улыбкой, хотя глаза оставались холодными и оценивающими. Поднявшись, протянул руку и окинул Криса цепким взглядом. Видимо, оставшись довольным увиденным, он кивнул и заговорил, когда Крис сел. Тони опустился за столик неподалёку вместе с Маркусом.

— Итак, Кристофер Лаберт, — начал Александр, придвигая к себе кофе. — Выпускник Вест-Пойнта, боевой офицер, награждён Медалью Почёта. — Он помолчал и добавил: — А ещё человек, убивший свою жену в припадке ревности.

Крис поморщился — с этой версией произошедшего он уже успел ознакомиться благодаря интернету.

— Я навёл справки в тюрьме, вижу, ты не удивлён.

— У политиков вашего уровня связи есть везде, — осторожно заметил Крис и повернулся к официанту: — Апельсиновый фреш.

— Скажу прямо — мне нужен человек, который способен решать конкретные проблемы и уметь защитить в случае необходимости. Тебя рекомендовали знающие люди, как человека надёжного, и этим рекомендациям нет причин не верить.

— И вы не боитесь перед предвыборной компанией брать на работу уголовника?

— Мне нравится твоя прямолинейность, Кристофер. — Александр холодно улыбнулся. — Но телохранитель нужен не мне, а моей дочери.

Удивление на лице Криса искренне развеселило политика. Он подался вперёд, сложив руки на столе, и тихо сказал:

— Моя девочка не слишком одобряет методы, к которым приходится прибегать в моей работе, но я люблю дочь и беспокоюсь за её безопасность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Есть причины?

— Есть. — Александр вновь откинулся назад, взял в руки кофе, делая мелкий глоток. — Она разводится с мужем, и этот развод проходит не слишком приятно.

— Вы хотите, чтобы я охранял её от мужа? — нахмурился Крис — стать комнатной собачкой избалованной дочки политика хотелось меньше всего.

— Не только, — серьёзно сказал Александр. — В связи с некоторыми скользкими моментами моей работы мои конкуренты пытаются давить на меня через её безопасность. А это уже совсем другая игра и другие угрозы. И за спокойствие о безопасности моей дочери я готов платить пять тысяч в неделю.

— Немало, — спокойно кивнул Крис. Сумма немного примирила с открывающимися перспективами.

— Естественно, все расходы, которые ты будешь нести, будут оплачиваться отдельно. Возможно, тебе придётся переехать к ней до развода.

Крис медленно кивнул, прикидывая, сколько времени будет уходить на работу и будет ли оставаться личное время.

— Два дня в неделю Элеонору будет охранять Маркус, — правильно угадал сомнения на его лице Александр. — Вы сами определите удобный график. Дочь работает хирургом в Окружной больнице, так что большую часть времени придётся сидеть в приёмном отделении, хотя не думаю, что ей это понравится. — Он усмехнулся своим мыслям.

— Она не против охраны? — поинтересовался Крис, чувствуя, что начинает соглашаться.

— Она понимает, что это вынужденная мера, — вздохнул Александр. — Но характер у неё не подарок, предупреждаю сразу.

— Постараюсь её не убить, — пошутил Крис. Лицо сенатора вытянулось, но в следующую секунду он громко захохотал.

— Ты определённо мне нравишься! Надеюсь, с Элеонорой вы тоже поладите. А вот, кстати, и она!

Крис поднялся вслед за Александром, оборачиваясь и разглядывая стремительно приближавшуюся женщину в белом платье и синем блейзере. Тёмные волосы были собраны в гладкий пучок, в руках она держала объёмный клатч, а лицо закрывали крупные солнечные очки. Элеонора подошла, быстро поцеловала отца в щёку и сняла очки, поворачиваясь к Крису.

— Лора, позволь тебе представить Кристофера Лаберта, твоего телохранителя.

Крис застыл, с трудом сдержав презрительную усмешку. Знакомые кошачьи глаза прищурились, губы дрогнули в холодной светской улыбке, Лора протянула руку, быстро пожимая его ладонь.

— Здравствуйте, Лора, очень приятно познакомиться, — проговорил Крис. Работа явно обещала быть занятной.

Примечания:

*In The Wee Small Hours Of The Morning — саундтрек к "Неспящим в Сиэтле" в исполнении Фрэнка Синатры.

**Большое колесо Сиэтла — самое большое колесо обозрения на Западном побережье.

Элеонора Смит родилась с серебряной ложкой во рту — об этом не говорил только ленивый. Дочь Александра Смита, потомственного политика, она ни в чём не знала отказа, но при этом росла приятной, не избалованной девочкой. Конечно, немалую роль здесь сыграло воспитание: Гортензия Смит придерживалась одного простого, но строгого правила — сначала дело, потом отдых. И вместо того, чтобы, как ровесники, кататься на велосипеде или играть на заднем дворе с друзьями, маленькая Элеонора прилежно учила сонеты Шекспира. Или сражалась с пианино, пытаясь сыграть этюды Шопена. Но злости на родителей за то, что лишают игр, у Элеоноры никогда не было, ведь все её детские мечты сводились к одному — заслужить одобрение отца.

Александр Смит редко бывал дома. Перелёты, поездки, деловые встречи, редко — с женой, никогда — с дочерью. На семью у молодого политика времени оставалось ничтожно мало, и короткие выходные врезались в память яркими, радужными красками. Привыкшая к дисциплине и контролю, Элеонора не слишком возражала, что школа, которую ей выбрали родители, оказалась закрытой школой-пансионом для девочек «Ани Райт» в Тахоме. Более чем столетняя история, традиции и некая чопорность, но при этом один из самых высоких показателей качества обучения в стране: девяносто девять процентов выпускниц поступали в колледжи или университеты. И снова прилежание, стремление стать лучше, новые вершины, редкие встречи с родителями.

Здесь некого было удивлять своими родными: вокруг были либо дочери политиков, либо бизнесменов. Робость быстро прошла, и вскоре Элеонора обзавелась подругами, а к пятому классу записалась в театральный кружок. С музыкой пришлось завязать — преподаватель со вздохом признала, что особого таланта у девочки нет, так к чему мучить ребёнка, если можно открыть другую дверь? Посовещавшись с директором, посмотрев на табель успеваемости, Александр и Гортензия пришли к выводу: дочь должна стать врачом. Биология и химия на высоте, длинные пальцы так и созданы для хирургии. Спорить Элеонора не стала. Не умела, не могла и не хотела. Зачем? К тринадцати она не успела определиться с профессией, так не лучше, чтобы за неё решили самые близкие и любимые люди?

К выпускному за мисс Смит уже было закреплено место в Гарвардской медицинской школе, и переезд в Бостон открыл перед Элеонорой двери в новую жизнь. Полная свобода после строгих правил, отсутствие контроля и совершенно разномастная толпа студентов — здесь можно было встретить как детей миллионеров, прожигающих жизнь и учащихся ради заветного диплома из «Лиги плюща», так и бедных самородков, которые подрабатывали по вечерам, чтобы оплатить учёбу, и зубрили в остальное время, чтобы не потерять стипендию. Элеонора с лёгкостью превратилась просто в Лору, «Альфа-Пси-Эпсилон» с радостью приняли новенькую в члены сестринства, а студенческие вечеринки поначалу затмили тягу к знаниям. Но вбитое годами стремление стать первой не позволило опуститься на дно и с треском вылететь из Гарварда — через полгода Лора вновь нырнула в учёбу, искусно лавируя между лекциями и вечеринками.

А потом в её жизни случился Майк — подающий неплохие надежды студент экономического. Первая любовь захватила с головой, и Лора впервые поругалась с родными, отказавшись приезжать на Рождество домой и проведя эти дни в Аспене. Через год любовь остыла, оставив после себя сладкое послевкусие и дружескую привязанность, и Лора пошла дальше. Экзамены, лабораторные, первые вскрытия, а в перерывах — танцы до утра, алкоголь и редкий секс без обязательств. После Майка Лора твёрдо решила сначала сделать карьеру, а уж после думать о чём-то действительно серьёзном.

В университете все мечтали о том, что станут блестящими хирургами. Непременно что-то престижное: кардио, нейро, на крайний случай, пластика, но не та, что доступна в каждом центре красоты и оздоровления, а что-то действительно серьёзное: пересадка кожи, реконструкция лица… К получению диплома Лора была уверена — весь мир лежит перед ней, и добиться признания не составит ни малейшего труда. Ординатура в престижных больницах, первые пациенты, первая практика, первая смерть и почти сто процентная загруженность — иногда от усталости хотелось плакать, но Лора твёрдо шла к своей цели, выбрав специализацию кардиохирурга.