Нермин Безмен - Курт Сеит и Мурка

– А если мне спеть еще и про Блоху?

Сеит пощекотал ее босые ноги.

– Про Блоху споешь в другой раз, хорошо? А сейчас давай спать!

Мюрвет поцеловала дочь, вышла из детской спальни, а затем заглянула в комнату мамы и Неджмийе. Они крепко спали. Мюрвет успокоилась. Она не хотела беспокоить мать. Внезапно женщина ощутила, насколько устала, подумала о том, что гостям она больше не нужна, и прошла в свою спальню, чтобы тихо лечь. То ли голоса в гостиной стали тише, то ли она перестала слышать их от усталости, но тут же уснула.

Когда она утром открыла глаза, Сеита не было рядом. Возможно, он ушел вместе с гостями, но все-таки Мюрвет забеспокоилась. Надев халат, она заглянула в гостиную и не смогла поверить глазам. Повсюду на диванах и на коврах развалились гости Сеита, но его самого не было. Корки от фруктов, окурки сигар лежали на столе. Поставленная на граммофон пластинка шипела. Сначала она хотела начать уборку, но затем вернулась в свою комнату, испугавшись, что кто-то из гостей проснется и увидит ее в халате. Ее охватил страх. Как ей выпроводить этих мужчин из дома? В дверь позвонили. Пришел Сеит, и выглядел он довольно бодрым. Он побрился и сменил костюм. Поцеловав жену, он ласково сказал:

– Добрый день, Мурка!

– Добрый день! Ты не ложился?

– Нет. Я принял ванну и вышел на прогулку, чтобы собраться с мыслями и освежить голову. И, надо сказать, отлично помогло.

Сеит вошел в гостиную.

– Давайте, вставайте уже! Хватит быть гостями! Эй, и ты! Давайте, давайте, собирайтесь! Вы что, думаете, это свадьба волшебного падишаха, вы сколько-то еще дней и ночей здесь останетесь?

К тому же он что-то заорал по-русски.

Что сказали русские, Мюрвет не понимала, но один из крымчан ответил по-турецки:

– Ладно, Курт Сеит, ладно. Мы уходим.

Когда все ушли, Сеит сел посреди гостиной на пол и вздохнул. Сварив кофе, Мюрвет позвала его:

– Сеит, я сварила кофе. Хорошо пойдет, взбодришься!

Мужчина, взяв кофе, посмотрел на жену уставшим взглядом. Он старался смутно припомнить, почему вчера ночью здесь оказалось столько людей. Интересно, сказали ли они что-то плохое Мюрвет? Сделали ли что-то, что ее расстроило? Он посмотрел прямо в глаза жене, чтобы найти подсказку. Но она молчала.

– Спасибо, Мурка. Кофе великолепен.

– Иди поспи немного. Придешь в себя.

– Нет, мне надо заняться делами. Вечером вернусь рано, пораньше поедим и ляжем.

Он допил кофе и, поцеловав жену в щеку, покинул дом.

Мюрвет не выказала ни малейшего упрека мужу по поводу шумной ночи. Но в последующие дни, после того как ее мать и младшая сестра покинули их дом, она словно выжидала удобного случая, чтобы излить душу. Она почти каждый день ссорилась с Сеитом из-за баловства гречанок с нижнего этажа, а также из-за его выпивок, поздних приходов, его ресторанов с алкоголем. Каждая новая ссора, которая раньше заканчивалась поцелуями и занятиями любовью, теперь принимала все более ожесточенный характер, и в конце концов Сеит хлопал дверью и уходил. Он устал от всего: от надоевшего ресторанного бизнеса, который был источником денег, но который никак не приносил счастья ни ему самому, ни его жене; от образа жизни, от квартиры, в которой они жили, от соседей. Он начал думать о том, что все, чем он владеет, абсолютно для него не важно, и чувствовал, что настал момент все поменять.

Был один из самых холодных дней зимы. Снег, падавший уже несколько дней, покрыл город белоснежным покрывалом. Сеит провел целый день, бродя по Бейоглу из одного конца в другой.

Он шел до улицы Хаджи Ахмета. Давно стемнело, свинцовые облака на небосводе словно были готовы спуститься на землю. Он начал медленно подниматься по лестнице. Прекрасные времена, прожитые в этом доме, скоро станут воспоминанием. Он еще не дошел до второго этажа, как дверь квартиры, в которой жили сестры-гречанки, резко распахнулась. На пороге появилась Оревиа. Глубокое декольте ее шерстяного платья словно приглашало взглянуть, что под ним.

– Добро пожаловать, Сеит-бей! Если хочешь прогуляться, мы готовы, дорогой.

Сеит подумал о том, насколько чужой для него была девушка, которую он столько раз сажал в машину. Продолжая подниматься по лестнице, он ответил:

– Найди себе кого-нибудь другого, кто будет выгуливать тебя, безумная девчонка.

Он открыл дверь своим ключом, уверенный в том, что Мюрвет подслушала их диалог. Жена улыбнулась:

– Добро пожаловать, Сеит. Ты рано пришел этим вечером.

– Я надеюсь, это не будет считаться виной.

– Я не это хотела сказать, просто удивилась.

Сеит повесил пальто и шапку на вешалку и, проходя в спальню, сказал:

– Тогда сейчас ты удивишься еще больше.

Затем, не дожидаясь вопроса, продолжил:

– Начинай собираться. Мы переезжаем из этого дома.

Мюрвет всплеснула руками от неожиданности.

– Ты шутишь, Сеит? Мы только что сюда переехали!

– Э-эх, и что теперь, что мы только что переехали?

– Мы заплатили столько денег! Мы купили столько вещей, только чтобы наполнить эти комнаты!

– Как наполнили, так и опустошим.

– Сеит, ради Аллаха, что происходит?

Голос Сеита звучал издевательски:

– Мне надоел этот дом.

– Почему? Он же тебе так понравился, ты же его сам арендовал.

– Мюрвет, послушай меня. Ты сама толкаешь меня на переезд. Ты поднимаешь шум из-за девушек внизу. Тебе не нравится мое дело. Тебе не нравятся мои друзья. Ты недовольна тем, что я зарабатываю деньги на ресторанах с алкоголем. Сейчас я принял решение, которое сделает тебя счастливой. Не останется ни одной причины на то, чтобы ты злилась на меня.

Мюрвет, оглушенная таким неожиданным поворотом, села на край кровати. В дверях спальни показались дочери. Леман побежала и обняла ноги отца, Шюкран взобралась на колени матери. Мюрвет, испугавшись, что они начнут ссориться при детях, предостерегла мужа:

– Сеит, потом поговорим.

– Пусть и они услышат, что в этом плохого? Мы переезжаем отсюда, дети. Мы едем в другой дом. В Айналычешме. И теперь ваш папа вас никогда не покинет. Целыми днями, целыми ночами он будет сидеть вместе с вами.

Мюрвет не знала, радоваться ей или огорчаться этой новости. Тон голоса мужа убеждал ее в том, что то, что он сказал, правда, но в то же время в голосе Сеита чувствовалась издевка. На ее взгляды, полные немых вопросов, Сеит дал ответ:

– Я продал свое дело, и теперь у меня нет ресторанов. И цехов по производству водки тоже нет. Нет работы, которая тебе не нравилась. Нет спиртного. Теперь я буду сидеть дома. Как ты и хотела, сяду у твоих ног, ты довольна?

Мюрвет не знала, что и сказать. Она прекрасно понимала, что сейчас теряет уверенность в безбедном существовании, которой жила, и что им не хватит имеющихся денег. Она падала в ужасающую неизвестность.

– Вот бы у нас был свой дом… – начала она.

– Я не смог купить дом, который хотел. А другой не хочу.

– Но мы заплатили за год вперед. Разве тебе не жалко таких средств?

– Я не потребую денег, которые я дал в долг, с вдовы, из-за того что выезжаю из квартиры.

Мюрвет больше не настаивала.

– Завтра я начну собирать вещи.

– Начнем собираться сегодня же. Я теперь дома, не забывай.

Хозяйка дома, Фатьма-ханым, находилась в путешествии в Анталье, и у них не было возможности сообщить ей об отъезде. Они оставили в двери письмо, сообщавшее об их новом адресе. Вещи были перевязаны, упакованы, куплены мешки с углем, чтобы пережить зиму. На протяжении двух дней они перевозили все на грузовиках.

В день, когда они переехали в Айналычешме, для Мюрвет началась совершенно новая жизнь. Сеит погрузился в молчание. Мюрвет была крайне обеспокоена. Их будущее теперь было неизвестным.

Прошло два дня с тех пор, как они поселились в доме возле мечети Ага. В дверь позвонили. Когда Мюрвет открыла, то перед ней стояла новая хозяйка дома – гречанка и трое незнакомых мужчин. Один из них заговорил:

– Мы ищем Сеита-бея.

Мюрвет почувствовала, что пришедшие не друзья Сеита.

– Что случилось?

– Его здесь нет?

– Нет. Что-то случилось?

Вопросы пришедших мужчин посыпались один за другим:

– Почему вы съехали из дома Фатьмы-ханым?

– Почему покинули дом до истечения договора?

– Почему съехали, не сообщив?

Уже по вопросам было очевидно, что произошла неприятность.

– Подождите немного, пока муж вернется! – отбивалась Мюрвет. – Зададите ему все вопросы.

Один из мужчин, полноватый и коренастый, сделал шаг вперед. По его лицу блуждала хитрая улыбка.

– У вас есть еще девять месяцев до окончания договора. Вы съехали, не выплатив долг.

От услышанного Мюрвет прошиб пот. Она резко возразила:

– Вообще-то это Фатьма-ханым нам должна! Мы заранее заплатили ей арендную плату за десять месяцев.

Несмотря на то что Мюрвет считала себя абсолютно правой, ее голос дрожал от волнения и злости.

– Мы прожили только три месяца, но оплатили за десять. Чего еще хочет Фатьма-ханым?

Один из мужчин представился:

– Я адвокат Фатьмы-ханым. У нее есть требование к вам, и вопрос не в задолженности. А сейчас позвольте, мы пройдем внутрь и осмотрим дом.

Оттолкнув ошеломленную Мюрвет, адвокат вошел внутрь. Другие прошли следом за ним. Мюрвет была в слезах.

– Что вы делаете, вы с ума сошли? Входите в дом без разрешения! И почему вы меня не слушаете? Я же говорю вам, что на самом деле Фатьма-ханым нам должна!

По указанию адвоката один из вошедших достал тетрадь и начал описывать вещи в доме. Человек говорил, даже не посчитав нужным посмотреть в лицо Мюрвет:

– У вас есть доказательства, ханым? Вы так говорите, но у нас есть подписанный договор.

Мюрвет начала плакать.