День длился долго и уже порядком утомил Сеита. Осмотр у врача, посещение лабораторий, переходы по бесконечным коридорам и вновь осмотр заняли довольно много времени. После этого Моисеев пригласил их пообедать в ресторане. Ресторан оказался шикарным, публика – избранной. Для обеда, по правде говоря, было немного поздновато, но, учитывая хлопоты, которые им предстояли, в следующий раз они смогли бы поесть разве что к полуночи. Выйдя из ресторана, они отправили извозчика на адрес портного, а сами пошли пешком. Яркое солнце согревало воздух. Перейдя один из причудливых мостов над Невой, они оказались на соседнем острове. Им встретилась молодая пара с ребенком, которую поприветствовал капитан Моисеев. Молодые люди выглядели очень счастливыми и влюбленными. Женщина держала за руку маленькую девочку лет шести-семи. Девочка была в голубом платье, у нее были длинные светлые волосы, перевязанные голубой лентой.

После обмена вежливостями Мехмет и Сергей пошли дальше, не заметив, что Сеит остался. Он стоял как вкопанный, глядя на маленькую девочку. Когда она проходила мимо, их взгляды на мгновение встретились, и Сеиту так понравились ее глаза, что ему тут же захотелось непременно увидеть ее лицо вновь. Это чувство он испытал впервые в жизни. Он не хотел потерять эту маленькую девочку. А девочка в голубом, почувствовав его взгляд, обернулась, посмотрела на него кокетливо и одновременно робко, а затем повернулась к матери. Сеит рассердился на себя за то, что не сумел справиться со смущением. Голос отца вернул его к действительности.

– Сеит, ты идешь с нами?

Он тут же взял себя в руки и побежал к отцу. У портного, пока с него снимали мерки для формы, лишь одна мысль крутилась в его голове: о маленькой девочке в голубом платье. Увидит ли он ее вновь когда-нибудь? От этой мысли сердце его начинало биться быстрее. И он сразу решил, что это любовь. Пусть сейчас они оба слишком молоды, но они ведь когда-нибудь вырастут. Узнают ли они тогда друг друга? Погруженный в свои мысли, он не заметил, как прошел остаток дня. Когда они садились в экипаж, чтобы возвращаться домой, уже почти стемнело. Вначале они поехали в большой богатый дом в центре города, чтобы забрать Ольгу, затем отправились домой. А Ольга, несмотря на то что провела за разговорами с друзьями весь день, совсем не выглядела уставшей. Сев в экипаж, она повела непринужденный разговор. Ей не терпелось как можно скорее узнать все последние новости. Она тут же заметила перемену в мальчике: многолетний опыт и интуиция подсказали ей, что произошло нечто важное. Она немедленно заметила, что его задумчивый взгляд прикован к камням мостовой. Она спросила мужа:

– Может быть, случилось что-нибудь еще? Что-нибудь захватывающее и таинственное?

Моисеев тепло улыбнулся и жестом показал жене оставить мальчика в покое.

– Это все, что было сегодня, моя Ольга. Мы все тебе рассказали.

Они засмеялись, но Сеит был погружен в мысли о маленькой девочке в голубом, которую он, скорее всего, никогда не увидит. Чем больше он думал о ней, тем больше он хотел увидеть ее снова.

Тем вечером он чувствовал себя растерянным. Он провел длинный беспокойный день, узнал много нового и многому научился. Многое произошло в его жизни первый раз. Здесь люди жили, говорили, развлекались и тревожились иначе, чем в Алуште. Он узнал, что величие Российской империи, которую отец показал ему на карте, постепенно теряется в войне с Японией; есть люди, ненавидящие царя, и на улицах бывают демонстрации голодных бедняков. Так что годы в Санкт-Петербурге, которые он представлял себе как время учебы, тренировок и некоторых развлечений, будут полны неприятных сюрпризов. Тем вечером он проронил всего несколько слов, которые Ольга с большим трудом выжала из него. После ужина он быстро ушел спать. Во сне ему снилась маленькая девочка. Они оба были старше, и Сеит дарил ей цветы под плакучей ивой, в точности как на картинке на стенке сундучка, который он получил в подарок от царя на день обрезания.

Все последующие дни Сеит предавался мечтам, в которых смешивались волнение, радость, испуг и печаль. За неделю их пребывания в Санкт-Петербурге его официально приняли в юнкерское училище, портной закончил и прислал ему новенькую, с иголочки форму кадета, отцовский сапожник сделал ему пару сверкающих сапог, и в конце концов во всех этих нарядах он вместе с отцом удостоился приема царя. Царь произвел на Сеита огромное впечатление. В богато украшенной обстановке, в военной форме, Николай II показался ему приветливым, милостивым и добрым человеком, совершенно не похожим на рычащего деспота, каким его обычно изображали на улицах. Напротив, его голос и манеры были мягкими, он держался так, словно постоянно боялся обидеть собеседника. Царь Николай совершенно не мог оказаться человеком, который способен причинить кому-либо вред. Сеит решил так не просто потому, что царь проявил к нему личный интерес, а потому, что он не мог не заметить – глаза царя сияли, когда Николай говорил о детях. Во время разговора царь называл Мехмета другом и говорил с ним как с равным. В какой-то момент царь подошел к цветам, стоявшим на окне, и внимательно рассмотрел несколько листков. Все эти детали не прошли мимо Сеита и вызвали в нем симпатию к этому человеку. В глазах правителя великой Российской империи Сеит увидел печаль от неизлечимых скорбей и пожалел его из-за всех сплетен, которые разносили о нем люди. Весь их визит ко двору царя Николая II занял полчаса. Покинув дворец, они пошли по Дворцовой площади в сторону Невского проспекта под впечатлением от приема.

– Он всегда такой грустный? – спросил Сеит.

– У него много причин для этого.

– И нет ни одной причины быть веселым?

– Конечно, есть. Но я думаю, что причин для грусти больше.

– Но ведь Бог дал ему так много, так почему он не может быть счастливым?

– Ты прав, Бог дал некоторым больше, чем другим. Титулы, дворцы, удача могут даваться некоторым с рождения. Но это говорит о том, что человек должен быть способным владеть всеми этими вещами и разумно управлять ими. Если условия для всего этого неподходящие, то дворцы и богатство принесут много горя вместо счастья.

– Ты думаешь, так случилось с царем?

– Время покажет. Но я уверен, бывают минуты, когда он с радостью бы выбрал судьбу простого садовника своего парка в Ялте.

– Откуда ты знаешь?

– Как-то раз он был сильно подавлен и сам сказал мне об этом.

Сеит представил себе великого царя простым работником на их виноградниках в Алуште и улыбнулся.

Позже, когда они садились в экипаж, чтобы ехать на ужин к Моисеевым, разговор перешел на более приятные темы.

За эти несколько дней Сеит узнал больше, чем за все годы, проведенные в Крыму. Он научился, что радости и печали в жизни людей чередуются и что он сам не исключение, несмотря на то что ему всего двенадцать лет. Стоило ему обрадоваться чему-то, как случалось что-то грустное, портившее радость.

На следующий день Сеит заранее сложил в чемоданчик вещи, которые собирался взять с собой в училище. Накануне отец ездил по делам. Он вернулся довольно поздно с известием, что получен приказ отправляться на Японский фронт. Ему предстояло покинуть дом еще до рассвета. Эта новость потрясла всех, особенно Сеита. Он с трудом сдерживал слезы. Сеит надеялся, что отец будет присутствовать на церемонии его приема в юнкерское училище, и так расстроился, что спрятался у себя в спальне.

Через некоторое время Мехмет пошел наверх. Он увидел, что Сеит сидит на кровати в форме и сапогах. Он был задумчивым и молчаливым. Красный нос мальчика и опухшие глаза выдавали, что он долго плакал. Сердце Мехмета сжалось. Какой же его сын еще маленький и беззащитный! Завтра он начнет новую жизнь и останется совсем один. Он сел рядом с мальчиком:

– Как тебе идет военная форма.

Ответа не последовало.

Медленно и мягко отец сказал:

– Может быть, ты все же снимешь форму? Надень что-нибудь простое, и поедем к Моисеевым ужинать. Ольга сегодня велела приготовить роскошный ужин.

Сеит, шмыгнув, неслышно сказал:

– Я не голоден.

– Даже если ты не голоден, нам надо быть за столом. Сегодня особенный вечер, потому что завтра каждый отправится своей дорогой. Ты знаешь свою тетю Ольгу. Она так готовилась к твоему приезду, что ей будет больно, если ты не появишься. Едем, не будем огорчать ее.

– Ты… Когда ты едешь?

– У нас достаточно времени. Вообще нам следовало бы рано лечь спать, но сегодня вечером, думаю, о времени можно забыть. После ужина мы поговорим несколько часов, а затем попрощаемся. Я уеду до рассвета, пока все будут спать.

– Я не буду спать… Я поеду с тобой.

Мехмет обнял сына, притянул его к себе и долго целовал в голову.

– Это невозможно, сынок.

– Почему?

– Потому что нельзя победить, если каждый будет брать жену и детей на войну, вот почему.

– Но я хороший наездник.

– Конечно, но, чтобы стать хорошим военным, ты должен еще долго учиться. Война совсем не такая, какой кажется со стороны. Большинство солдат сражаются, потому что им приказали. Немногие понимают, почему они на фронте и что должны делать.

– Я очень хочу поехать туда, чтобы быть с тобой.

Мехмет взял сына за голову обеими руками, повернул его лицо к себе и, глядя ему в глаза, сказал:

– Сынок, твое место здесь. Ты должен пойти в училище. Однажды, если потребуется, ты должен позаботиться о своей матери, братьях и сестрах. У меня есть один совет: никогда не делай то, в необходимости чего ты не уверен. С завтрашнего дня ты должен принимать решения сам. Всегда помни, о чем я тебе говорил. Скоро ты станешь настоящим мужчиной.

– Я думал, я уже стал мужчиной, когда меня обрезали.

– Конечно. Обрезание было важным шагом. Но нельзя стать взрослым просто после какого-то события. Каждый прожитый тобой день, каждая пережитая тобой боль, каждое перенесенное тобой страдание делает тебя взрослее. Зрелость приходит медленно и постепенно. Не пытайся ускорить процесс. Старайся извлекать урок из всего, что ты делаешь. Не пренебрегай советами старших, а запоминай их. Придет день, и они тебе понадобятся.