Свадебное платье разложили на кровати. Мюрвет боялась даже прикоснуться к нему, чтобы ничего не случилось с красивой тканью. Сеит прислал белый тонкий шелк и кружева на воротник и рукава, платье Эмине сделала по модели, которую дала Назире-ханым. Туфли из белого сатина с бантами и высокими каблуками тоже были подарком от жениха.

Мюрвет села перед зеркалом. Лишний румянец на ее лице скрыли пудрой. Затем подвели глаза тушью. Заплели ей волосы в две косы, уложили в шиньон. Фата, спускавшаяся до пола, была сделана из тех же кружев, что и платье. Когда Мюрвет увидела себя в зеркале, то была так счастлива, что чуть не заплакала. Мелиха поправляла все снова и снова, все время приговаривая наговоры от сглаза.

Со свадебной тиарой была отдельная история. Те, что Эмине могла себе позволить взять напрокат, не подходили к настоящему шелку и кружевному платью. Прокат тех, что ей нравились, стоил далеко за пределами ее скромных возможностей. Один из родственников знал ювелира на Крытом рынке, тот помог им и дал на день простую, но красивую тиару с настоящими самоцветами. Когда тиару надели ей на голову, Мюрвет решила, что она выглядит красивее и богаче, чем любая невеста на фотографиях в журналах. Мелиха открыла дверь, хлопнула в ладоши и объявила:

– Входите, входите и полюбуйтесь на нашу красавицу невесту!

Затем вернулась и обошла вокруг Мюрвет, которая все еще стояла перед зеркалом.

– Прочь дурной глаз, машаллах! Что за счастливчик этот Сеит!

Мюрвет застенчиво улыбнулась:

– Мне тоже повезло.

– Конечно. Ни у кого из нас не было такой красоты, такого свадебного платья, таких украшений, колец. Ты как будто невеста паши. Машаллах!

Может быть, в этих похвалах было немного зависти, но Мюрвет знала, что эта зависть была доброй.

Внезапно комната наполнилась женской частью семейства. С криками восхищения женщины вывели ее из комнаты, поддерживая юбку и вуаль, и усадили на софу в гостиной. Затем они расступились и рассматривали ее, как живую куклу. Фатийе и Неджмийе, которые привыкли видеть сестру за грязной работой, не могли поверить в ее превращение в сказочную принцессу. Эмине смотрела на дочь с гордостью. Мюрвет, ее старшей дочери, которая годами была ее главной помощницей, было всего шестнадцать, она еще была ребенком, не успев толком пережить юность, а теперь сразу становилась женщиной. Хотя сердце матери болело от этих мыслей, с этим ничего уже было не поделать. Мать молилась только, чтобы Мюрвет жила с мужем счастливо.

Теперь наступил черед завязать пояс на талии невесты. Это была обязанность мужчины в доме. Так как Хаккы был старшим, он взял широкую красную ленту, перевязал талию Мюрвет, завязал в узел, затем развязал его. Затем еще раз повторил это, в третий раз завязал узел и отступил. Затем вперед вышла Мелиха и развязала узел, передав пояс Эмине, которая отблагодарила невестку деньгами.

Наконец двери открыли для всех, и друзья, родственники, соседи – все сошлись посмотреть на невесту, сидевшую на софе, и угоститься шербетом, лимонадом и сластями.

Смотрины продолжались до позднего вечера. Вечером в доме остались только близкие родственники и вновь начали собираться остальные мужчины. Столы были снова накрыты едой.

Мюрвет, которую отвели в дом наверх, ждала с нетерпением. Слыша смех в саду, она хотела оказаться среди гостей и присоединиться к веселью, увидеть мужчину, который будет в ее постели в брачную ночь. Но обычаи есть обычаи, и ей не оставалось ничего, кроме как ждать.

Темнело. Зажгли лампы. Должно быть, разливают ракы, подумала она, потому что смех и шум стали громче. Мюрвет подобрала юбку и вуаль и подошла к окну. Из-за тюлевых занавесок она смотрела на толпу. За столом сидели три незнакомца, один из которых, должно быть, был Сеит, но они вновь сидели спиной к ней. С другой стороны стола сидели девушки.

«Это нечестно!» – подумала она. Это была ее свадьба, а веселились все, кроме нее. Она вздохнула и вернулась к софе. Стояла жара, не шевелился ни один листик на деревьях. Она достала платок и обмахнула шею. Разве не лучше было бы сидеть за праздничным столом в красивом свадебном платье?

После ужина люди встали из-за стола, мужчины удалились в сад, женщины собрали посуду и навели порядок. Мюрвет покинула свой пост у окна, опасаясь быть замеченной, и заняла свое место на софе как раз вовремя, дверь открылась и вошла Мелиха.

– Как ты, дорогая Мюрвет? Идем, пора в комнату невесты. Мюрвет пошла за ней, стараясь придерживать платье и вуаль. Хотя она была в собственном доме, в собственной комнате, она совсем растерялась. Она не могла найти дорогу, не знала, что делать, как делать. Мелиха отвела Мюрвет в ее комнату и усадила на тахту, украшенную пологом. Она опустила вуаль Мюрвет так, что та скрыла ее лицо. Из-под тонкой кружевной вуали и расшитого полога над кроватью она только смутно видела дверь.

Через несколько минут после того, как Мелиха ушла, дверь открылась снова. Мюрвет так волновалась, что казалось, будто сердце сейчас остановится. Но, наоборот, оно заколотилось еще сильнее, чем когда-либо. Она почувствовала себя лучше, увидев, что это снова Мелиха, на этот раз с двумя молитвенными ковриками в руках, которые она положила один рядом с другим на пол с мужской стороны кровати, тщательно выровняв их в сторону Мекки. Когда она удалилась, вошли двое мужчин. Они выглядели похожими. Один из них, должно быть, ее муж, подумала она, но который, она от волнения не поняла.

Мужчины вместе совершили намаз. Закончив молитву, они встали, поклонились в сторону Мекки, затем отошли, оставив немного денег на молитвенных ковриках. Один из них дружески потрепал другого по плечу и вышел из комнаты. Она решила, что это был шафер, а оставшийся, очевидно, – ее муж. Она почувствовала слабость. От того, что теперь она осталась наедине с мужем, ее сердце сжалось. Она сидела замерев, сжимая платок. В это время тихо вошла Мелиха, собрала молитвенные коврики и деньги, передала их кому-то за дверью, затем подошла со стороны Мюрвет, подняла ее и подвела к Сеиту, который стоял и ждал. Она соединила руки молодоженов и покинула комнату. Мюрвет уперлась взглядом в свою юбку, ее лицо покраснело. Она не могла унять дрожь рук и ног. Сеит стоял, ничего не делая и не говоря, держа ее за руки, дожидаясь, пока девушка привыкнет к его прикосновению. Когда шум снаружи утих, он медленно поднял ее вуаль. Затем достал из кармана браслет, который купил, чтобы по обычаю подарить невесте, когда впервые увидит ее лицо. Ее запястье было таким тонким, что ему пришлось застегнуть браслет повыше. Краем глаза Мюрвет с восхищением рассмотрела золотой браслет, украшенный бриллиантами. Сеит улыбнулся, надевая его. Ему понравилась застенчивость девушки, ее скромное и испуганное поведение. Он легонько взял ее за подбородок и заставил поднять взгляд и посмотреть на него. Когда их глаза встретились, сердце Мюрвет замерло. В глубине синих, как море, глаз Сеита сиял огонь. Она никогда не видела ничего подобного. Его улыбающиеся губы под ухоженными усами шептали вещи, которых она никогда не слышала.

Ее дрожь нарастала, она больше не могла держаться, ее ноги подкашивались. Силы покинули ее.

Сеит увидел, что его маленькая жена еще красивее, чем он себе представлял. Ее высокие скулы, ее стройная фигура, ее раскосые глаза, смотрящие с невинностью ребенка, околдовали его. Он был уверен, что она не знает ничего о мужчинах и о брачной ночи. Осторожно, чтобы не испугать ее, он положил ее вуаль и тиару на столик перед зеркалом. Затем он поднял на руки ее дрожащее тело и пошел к кровати. Мюрвет боялась упасть в обморок или что кровь снова польется из носа. Боясь посмотреть вверх на мужа, она рассматривала свое платье, чувствуя жаркое дыхание Сеита на волосах, на лбу, на щеках. Затем она впервые услышала его голос:

– Мурка… моя маленькая Мурка…

* * *

За первую неделю замужества Мюрвет по уши влюбилась в своего мужа. Он тоже любил ее, но не все было хорошо. Несмотря на старания обеих сторон, постоянно возникали проблемы, в основном из-за их различного образа жизни, культурных традиций и привычек, разделявших их.

Первая проблема возникла из-за нижнего белья. Мюрвет неделями трудилась, чтобы сшить себе и мужу хлопковое белье, которое Сеит не носил и не позволял носить ей. На следующий день после брачной ночи Сеит убрал всю стопку, лежавшую в ногах кровати. Он вообще не носил пижаму. Мюрвет тревожилась, боясь, что кто-то может войти в комнату. Сеит сказал ей со смехом:

– Любой входящий в мою спальню должен быть готов увидеть меня в любом виде. Пусть это знает любой, кто собирается войти сюда.

Конечно, Мюрвет не могла передать родным такое сообщение.

Пару дней спустя после свадьбы Сеит пришел домой с грудой пакетов. Он схватил Мюрвет за талию и жадно поцеловал. Эмине и Хаккы это не понравилось, это было ясно по взглядам, которыми они обменялись. Это заставило и Мюрвет стесняться открыто выражать чувства к мужу. Вместо того чтобы ответить на его поцелуй, она отстранилась. Сеит выглядел озадаченным. Он передал ей пакеты:

– Это все тебе, Мурка, пойдем наверх.

– Ох… я как раз собираюсь накрывать на стол, Сеит.

– Сделаешь и это, но позже. Пойдем наверх. Поговорим, пока я переодеваюсь, расскажешь мне, как провела день.

Мюрвет посмотрела на мать. Эмине недовольно сказала:

– Иди с мужем, Фатийе накроет на стол.

Сеит взял ее за руку, и они пошли наверх, где он страстно поцеловал ее.

– Хочешь посмотреть, что я купил тебе?

Мюрвет улыбнулась:

– Конечно, хочу.

– Тогда открывай пакеты.

Сеит снял рубашку, накинув полотенце на плечи, начал бриться, уголком глаза следя за тем, как она разворачивает пакеты. Затаив дыхание, она смотрела на появившиеся из них чулки тонкого шелка. Шелковые панталоны, трусы, бюстгальтеры черные, белые, кремовые, синие, всех возможных цветов лежали грудой перед ней.

– Сеит, какие красивые вещи, – пробормотала она.