– Сними пальто и располагайся как дома, Мюрвет. Я ненадолго.

Он поцеловал ее в щеку и ушел. Мюрвет следила, как другие женщины смотрели на ее мужа. Две из них были очень молоды. Они все были красивы, и ее муж не только работал с ними весь день, но иногда и не приходил домой на ночь. Судороги свели ее живот. Мюрвет поняла, насколько она здесь неуместна. Может быть, работницы потихоньку посмеивались над ней.

В окно она увидела остановившийся экипаж. Две молодые дамы позвонили в дверь конторы. Одной было немного больше двадцати, другая была ненамного старше. Они обе были в модных платьях, в беретах, с меховыми накидками в руках. Младшая была потрясающе красива. Ее светлые волосы локонами спускались на плечи. Она вошла в комнату, где сидела Мюрвет, очень элегантной и уверенной походкой. На мгновение их глаза встретились. Затем она улыбнулась бухгалтеру, который выбежал из соседней двери приветствовать ее, и спросила на ломаном турецком:

– Где Сеит Эминов?

Хотя Мюрвет не понравилось, что незнакомка знает имя ее мужа, она была так поражена ее красотой, что не могла оторвать глаз. Мюрвет почувствовала себя неуютно в ее присутствии. Светловолосая дама вышла поговорить с русскими работницами, которые явно хорошо ее знали. Мюрвет расстроилась, из-за того что женщина, которую все хорошо знают, расхаживает, как будто она хозяйка здесь, на работе ее мужа, где сама Мюрвет была впервые. Мюрвет чувствовала себя маленьким ребенком. Она спросила гладильщицу, которая зашла в комнату:

– Кто эти дамы?

Девушка неохотно ответила. Ее турецкий был не лучше, чем у остальных:

– Они раньше работали здесь гладильщицами, думаю, они ищут работу.

Уголком глаза Мюрвет увидела, что вернулся Сеит. Элегантная женщина обрадовалась. Она слышала ее радостные восклицания, но не могла понять ничего, потому что разговор пошел по-русски.

Сеит пришел в ужас. Женщина, по которой он тосковал все эти одинокие дни и ночи, стояла прямо перед ним.

– Добрый день, Сеит!

– Шура!

Сеит остановился перед женой. Шура поняла, что девочка, на которую она не обращала внимания, занимает важное место в жизни Сеита. Она старалась сохранить хладнокровие.

– Это правда, что я слышала, Сеит?

Голос Сеита был холоден и равнодушен.

– Что ты слышала?

– Ты женат, это правда?

Мюрвет смотрела на двух женщин, которые разговаривали, глядя на нее. У светловолосой в глазах стояли слезы. Это значило, что не только ей было плохо.

Как будто желая наказать любовницу, которая превратила его жизнь в ад, Сеит встал на колени, поцеловал Мюрвет в щеку и положил руку ей на плечо, ясно показывая свое предпочтение.

– Да, это моя жена.

– Сеит!..

Шура не смогла закончить сказанное, ее глаза были полны слез, но она не плакала. Она высоко держала голову. Они обменялись несколькими словами. Когда женщины ушли, Сеит смотрел им вслед, не проронив ни слова. Мюрвет видела отстраненное, грустное выражение на его лице. Он глубоко вздохнул:

– Ты видела Шуру?

– Зачем она была здесь?

Сеит перебрал несколько документов на столе и ответил усталым голосом:

– У нас есть что делить.

Ответ был далек от удовлетворительного. Мюрвет хотела, чтобы муж объявил, что у него нет ничего с этой женщиной, что он любит только ее, что он не жалеет, что женился на ней, но ничего подобного не прозвучало. Значит, он все еще общается с Шурой! Она ревновала Сеита ко всем женщинам, но Шура была на первом месте. Мюрвет знала это и, понимая, что не сможет удержать слезы, убежала в ванную комнату, заперла дверь и расплакалась. Как долго, она не знала. Наконец она посмотрела в зеркало и не смогла узнать свое лицо. Ее тушь размазалась, глаза и нос покраснели. Она умылась холодной водой, утерлась и снова накрасилась. Но выглядела уже неважно.

Сеит сидел в кресле, не говоря ни слова. Сколько времени прошло, с тех пор как Шура вышла за дверь? Он не мог даже предположить. Две минуты? Может, двадцать? Может быть, больше. За это время Сеит снова прожил тридцать один год своей жизни. Его память унеслась далеко вместе с уходящей Шурой. Как одинок он был. Сеит понял, что его женитьба не решила ничего. Как он хотел, чтобы его жена была с ним в этот момент, держала его за руку, теребила его волосы и ласкала его, отвлекая от прошлого, в котором он заблудился, но место рядом с ним было пусто. Некому было обнять и утешить его. Его маленькая жена совсем не понимала его.

Мюрвет тихо вошла в комнату. Она надела свою длинную накидку. Сеит встал, помог ей. Его голос был усталым.

– Пойдем, я отвезу тебя домой.

По дороге назад они не разговаривали. Выйдя из фаэтона, Мюрвет пошла вперед, не оглядываясь на мужа.

– Пожалуйста, не говори об этом ни с кем в доме, я не хочу, чтобы моя мать знала, что мы ездили туда.

Позже, в постели, она почувствовала, что никогда не сможет проникнуть в его мысли, в его душу, никогда не будет полностью владеть им. Ей не надо было выходить замуж, подумала она, а теперь, когда она ждет ребенка, как она собирается бороться со всеми этими женщинами вокруг него? В ее-то возрасте, с ее неопытностью! Она начала рыдать.

Сеит тоже не мог заснуть. Он бы предпочел поговорить с ней, рассказать ей о своей прошлой жизни. Он знал, что разговор поможет ей успокоиться, подарив всем покой. Пока они жили в этом доме, у них не было возможности поговорить по душам, уединиться, и поэтому никакой возможности понять и стать ближе друг к другу.

Он подумал о Шуре, которая в его трудные минуты могла тепло и нежно делить с ним тишину, ожидая, пока он не заговорит, разгонять его печаль и горе своей любовью. Как ему ее не хватало! Он знал, что, если бы она была здесь, она бы наверняка избавила его всех страданий.

Всхлипывания Мюрвет отвлекли его от мыслей. Он собрал ее волосы, разметавшиеся на подушке, просунул руку ей под голову и притянул к себе. Он вдыхал аромат ее кожи и целовал ее мокрые щеки.

«Боже мой! – сказал он себе. – Я люблю и эту женщину тоже».

Одной рукой он ласкал ее немного округлившийся живот. Он целовал ее шею, ее щеки, он продолжал целовать ее. Он мог понять ее ревность, ее сердечную боль, но не мог найти слов, чтобы облегчить ее страдания. Он баюкал ее, как ребенка, пока она не перестала плакать. Когда Мюрвет, успокоившись в его руках, заснула, Сеит смотрел в потолок, думая о том, как повернется его жизнь.

Утром Мюрвет проснулась и увидела мужа уже полностью одетым. Он стоял перед окном:

– Вставай, Мурка, одевайся, собирайся. Мы уезжаем.

– Куда, Сеит, в такую рань?

– В наш новый дом.

– В наш новый дом?

– Мы уже были там.

– Ох… как я скажу маме?

– Я твой законный супруг, и я забираю тебя в наш собственный дом. Вот что ты скажешь своей матери!

Мюрвет вспомнила последние события, она не так уж и верила ему. Ее мать предупреждала ее. Она любила мужа, но такой красавец, как он, был еще и дамским любимцем. Здесь, по крайней мере, у нее есть мать и брат. Уйдя от них однажды, она уже не сможет к ним вернуться.

Сеит догадался, что за мысли бродят в ее голове. Он сел на край кровати:

– Это наш шанс! Мы будем ужинать вместе, тет-а-тет, ты будешь хозяйкой в доме, и тебе не надо будет считаться с другими. Понимаешь меня? Мы будем счастливы вдвоем.

Улыбаясь, он погладил ее по щеке:

– Не волнуйся, мы будем среди мусульман.

Мурка не знала, что делать. Она не знала, как сказать матери. Она неохотно оделась. Эмине совершила утренний намаз и пила кофе, когда Мюрвет вошла к ней. Когда Эмине повернулась и вопросительно посмотрела на дочь, у той само собой вылетело:

– Мама, мы уходим.

Эмине поняла, что это сообщение не означает выход на прогулку. Она холодно спросила:

– Куда?

– Я не знаю, куда он поведет меня.

Эмине отвернулась и посмотрела в окно. Затем ответила, но в голосе была боль:

– Хорошо… но я не оставлю тебя одну, Неджмийе отправится с тобой. Она молода, но, так или иначе, она твоя сестра.

Мюрвет не знала, что и сказать.

Глаза Эмине наполнились слезами. Она повернулась к своей чашке кофе:

– Ладно, всего тебе хорошего.

Мюрвет остановилась. Ее мать не посмотрела ей в глаза. Она хотела поцеловать ей руку, но побоялась. Очень тихим голосом она спросила:

– Ты ничего не хочешь дать мне, мама?

– Возьми свою кровать и свой сундук с приданым.

Она встала, вышла в свою спальню и вернулась с пакетом, завернутым в старые газеты.

– Здесь кофейный набор из моего приданого. Теперь ты не скажешь, что мать не дала тебе ничего.

Сеит нанял фаэтон для них и телегу для мебели, на которую они погрузили все свои вещи. Мюрвет спросила себя, все ли невесты, покидающие свои дома с мужем, чувствуют себя такими же смущенными, как она.

Сеит не возражал, чтобы Неджмийе присоединилась к ним. В семье жены она была его любимицей, напоминая ему его сестру Хавву.

Мюрвет поцеловала руку матери и взобралась на фаэтон.

– Мама, ты придешь к нам в гости?

– Конечно, если ты дашь мне знать, где вы.

Сеит пожал теще руку и сел рядом с женой, поднял Неджмийе и посадил между ними. Таким образом, Сеит, Мурка и Неджмийе отправились в свой новый дом.

Глава 28

Неразделенное одиночество

Фаэтон остановился перед домом номер семь на улице Хаджи Хюсрев на холмах Касимпаша – причудливым двухэтажным строением в красивом саду, дожидающимся новых владельцев.

Мюрвет, все еще под впечатлением расставания с родительским домом, обошла дом, изучая его со всех сторон. На первом этаже находились кухня, ванная и комната, на втором – спальня и комната поменьше. Сеит, собираясь привести жену в новое жилище, навел там чистоту, но Мюрвет сделала уборку снова. Она достала из приданого кружевные занавески, шторы и развесила их. Они выбрали комнату, что побольше, наверху спальней и обставили ее. Комната поменьше была предоставлена Неджмийе, которая до сих пор обходилась матрасом на полу. Затем Мюрвет надела на подушки кружевные наволочки. Она старалась быть хорошей хозяйкой в собственном доме.