Ана Шерри - Ла Элиза

Вывод очевиден: она его боялась. Именно поэтому спала с вилкой в руке.

– Ты расспрашиваешь меня о моей жизни, но молчишь о себе. Я хочу знать, что скрывает Элизабет.

Она уставилась на него с немым укором, а еще в ее глазах читался ужас: она никому никогда не говорила о том, что с ней произошло. Об этом знали только члены семьи и Хейли, которая, вероятно, со временем забыла ту трагедию.

Казалось, что все забыли, но только не Элиза.

Дыхание девушки участилось, она отвела взгляд и быстро пошла вдоль ручейка, который должен был вывести ее к морю.

Кристиан не унимался, хотелось взять палку и хорошенько его отлупить, она едва сдерживалась.

– Ты странно ведешь себя, Элизабет. – Кристиан начал свою речь с большим наслаждением. Неужели девчонка думала, что только она может лезть в чужую жизнь? – Ты не любишь, когда к тебе прикасаются. Вроде бы ничего странного, есть люди, которые не любят, когда в их пространство вторгаются чужие. Но я проследил за тобой и кое-что заметил…

– Что?

Внезапно Элиза остановилась. Она обернулась, в ее взгляде читалось непонимание вперемешку со страхом разоблачения.

– Когда тебя касаются женщины, ты никак не реагируешь, но стоит приблизиться мужчине, как ты начинаешь готовиться к бегству.

– И что? – Элизе и впрямь захотелось убежать, хотя он к ней даже не прикасался.

Руками – нет. Но словами он разбередил в ее душе старую рану и продолжал ее мучить.

– Ты боишься мужчин, – сделал вывод Кристиан, посмотрев на нее свысока, – и ты боишься меня.

– А вот и нет! – рявкнула Элиза и ринулась к нему, но, осознав это, сразу же попятилась.

– Тогда почему ты спала с вилкой в руке?

– С детства люблю вилки! – ответила Элиза. – Я их коллекционирую! Не хотела потерять.

Она продолжала пятиться, а Кристиан шел на нее. Она доказывала, что вилки для нее – хобби, но не сумела улизнуть. Крис взял ее за плечи, притянул к груди и крепко прижал к себе. Прекрасный экзамен для всех, но, ощутив Элизу, он начал понимать, что проваливает тест – тело его подводит. Он даже не замечал, как она, пытаясь выбраться из его объятий, простонала и замолкла.

Почему-то в ее памяти возникла статуя Давида, только вместо Давида она видела Кристиана. Как ужасно быть в объятиях мужчины и думать о его наготе.

Едва Кристиан ослабил объятия, Элиза пришла в себя – высвободилась и кинулась прочь.

Она бежала по лесу, тяжело дыша. Именно так она убегала от домика, который стал для нее адом. Рик не кинулся за ней вдогонку, он уже получил то, что хотел. А вот Кристиан выкрикивал ее имя и пытался догнать. Почему он не может оставить ее в покое? А если он ее настигнет, что он сделает? Поступит так же, как Рик? Повалит на землю, сорвет жалкое подобие одежды и с жуткой болью вторгнется в ее тело? Мужчинам нужно лишь одно! Если дома в Англии ей никто не пришел на помощь, то на далеком острове об этом можно даже не думать.

Элиза охнула: она ступала босыми ногами на ветки и поранила ноги. Было больно, наверняка кожа разодрана и ступни в крови, но это не повод, чтобы бежать медленнее. На боль она не обращала внимания, хотя на глазах выступили слезы, а сердце гулко билось в груди, и казалось, что из-за этого сотрясается все ее тело.

Кристиан схватил ее за талию, она успела только вскрикнуть и закрыть глаза. Под собой ощущала твердую землю, а на себе тело Криса и его тяжелое дыхание возле уха.

– Элизабет, – прошептал он ей, прижимая ее руки к земле. Девушка выгибалась, но на секунду ослабла. – Ты можешь на меня посмотреть?

Она не хотела, наверняка он собирается ее загипнотизировать! Элиза отвернулась, тяжело дыша под ним. Это конец! Мужчине ничего не стоит показать свою власть над женщиной, а тем более здесь, на необитаемом острове. Ее никто не услышит, не придет на помощь. Можно даже не кричать, не тратить силы, поберечь их, чтобы в нужный момент дать сильнейший отпор. Кто сказал, что она слабая? Она столько лет училась быть сильной! Ни одному мужчине больше не сломить ее!

Перед глазами стояла картина, почти один в один: она, лежащая на кровати со связанными руками, как распятая на кресте, Рик, который лепечет ее имя, устраивается между ее ног… Она чувствует мерзкие пальцы, сжимающие ее бедра, срывающие белье. Она помнила свой ужас, когда увидела собственную наготу.

Сейчас Кристиану нечем ее связать, он держит ее руки, нависает над ней, теплое тело мужчины придавливает Элизабет. Надо собраться в духом и оттолкнуть! Эффект неожиданности, Элиза много читала об этом.

– Что? – Она повернулась к нему, встречаясь с яркими изумрудными глазами и затаив дыхание.

Взгляд случайно упал на его подбородок, и она подумала, что спустя еще пару дней Кристиан будет иметь черную бороду. Но это придаст ему шарм.

– Ты можешь мне рассказать все, что с тобой произошло, и тебе станет легче.

Какой хитрый! Даже если он не думает насиловать ее сейчас, то после исповеди она подаст ему прекрасную идею сделать свое грязное дело потом. Нет! Элизабет не собиралась ничего никому рассказывать! Она не так глупа. И она очень ловкая! Подумав о ловкости, Элиза собрала все силы и врезала коленом Крису между ног. Она услышала его стон, он тотчас отпустил ее, скатившись с ее тела. Вроде даже выругался, она точно не была уверена в этом, на его месте она бы точно сквернословила.

Ударила не больно, через несколько мгновений Кристиан оклемается, встанет на ноги и снова будет ее мучить. Значит, надо бежать! Она кинулась прочь подальше от него, раздирая ступни ног о сухие ветки. Как только стон Кристиана стих, Элиза остановилась. Есть ли смысл лететь куда-то сломя голову? Надо защищаться, а не уносить ноги! Да и куда она их унесет, раз дом один на двоих, еду они тоже делят, и вряд ли можно выжить в одиночку? Просто надо дать ему понять, что подходить к ней близко – чревато быть избитым. Уж она-то постоит за себя, теперь она не маленькая невинная девочка с палитрой красок. Нет, она – женщина, чьи ногти могут вырвать кусок кожи.

Не слыша голос Кристиана, Элиза схватила корявую палку и направилась обратно. Палка нужна в том случае, если он набросится на нее. Но Кристиан лежал на спине, прикрыв глаза ладонью. Казалось, что он не собирался на нее нападать. Но стоит ли ему верить?

Услышав шаги Элизы, Кристиан мысленно выругался. Лучше бы она удрала. И желательно на другой остров. Он готов выживать один.

Он убрал руку, взглянул на девушку, которая тотчас замахнулась палкой, и закатил глаза. Стерва! Она решила, что он домогается ее. Глупая. Такое даже не приходило ему в голову. Боль в паху еще давала о себе знать: он вообще не станет смотреть в ее сторону:

– Если ты думаешь, что интересуешь меня как женщина, то жестоко ошибаешься, – заявил он с ненавистью и прищурился. – Даже если мы останемся здесь, на этом острове вдвоем на всю жизнь, я не дотронусь до тебя. Ты не в моем вкусе.

Услышав это, Элиза опустила палку. Она – не в его вкусе, и оружие уже не понадобится, но почему-то его слова вызвали злость и желание отдубасить его как следует.

Кристиан встал, схватил старый рваный рюкзак, который Элиза нашла в землянке, и пошел вперед. Он не обратил внимания на то, что девушка преградила ему путь. Молча обошел ее и зашагал дальше.

Элиза поплелась следом, все еще держа палку в руке. На тот случай, если вдруг он передумает насчет своего вкуса.

Она думала о том, что ее еще никто так не унижал! Неужели она настолько омерзительно выглядит, что Кристиан не может смотреть в ее сторону?

Стоило бы облегченно выдохнуть, успокоиться, но, кроме возмущения, которое закипало внутри, она ничего не ощущала. А его фразы заставили ее вспомнить о своей внешности. В кого она превратилась? Непричесанная, без макияжа… Скорее всего, Кристиан прав – к такой не хочется прикасаться. Что радует.

Когда они достигли берега, то долго шли по песчаной отмели вдоль моря. Элиза забегала в воду и пыталась посмотреть на свое отражение. Но, увы, волны ей мешали, наверное, чтобы она не расстраивалась. Смотреть там было не на что.

Кристиан продолжал молчать, чем раздражал ее. Даже сильнее, чем обычно.

Они добрались до каменистого берега, где сложно было идти: песка мало, а камни покрывали мелкие ракушки.

– Что мы здесь делаем? – непонимающе спросила Элиза, нарушив тишину.

– Живем и изучаем местность. И еще рыбачим. – Кристиан достал железную лопатку из рюкзака и кинул Элизе под ноги. – Копай.

Машинально она схватила лопатку и воткнула в землю. Начала копать и замерла. Зачем она копает? Вернее, что она копает? Не себе ли могилу? Может, в качестве мести за тот удар Кристиан привел ее на берег, чтобы убить и закопать? А что! Очень удачно! Потом скажет, что она утонула после взрыва яхты. Отличное сокрытие своего преступления.

Элизабет перевела взгляд на Криса: он сидел на корточках и уже достал из рюкзака леску и крючки. Потом встал и направился в лес. Он был немногословен. Объявил бойкот. Пришлось кинуть лопату и бежать за ним следом:

– Может, объяснишь мне, какого черта я должна копать? Чего ты словно в рот воды набрал?

– А ты молчать не умеешь? – Он окинул ее взглядом и двинулся дальше.

Элиза наблюдала за тем, как он ломает длинную ветку, очищая ее от листьев.

– Я должна знать, зачем копаю!

– Попробуй догадаться.

Последние листья полетели на землю, и Кристиан выглядел довольным. Сейчас он прицепит к ветке леску с крючком и получится удочка. Хоть в чем-то ему повезло – будет легче ловить рыбу. А может, не повезло, вряд ли он съест столько рыбин…

– Я делаю удочку, ты ищешь наживку.

При слове «наживка» Элиза побледнела. Она представила себе мерзких дождевых червей, они склизкие и извиваются, как змеи. Какая гадость! Она не собиралась ковыряться в земле и доставать оттуда эту мерзость.

– Сам ищи, – буркнула она, развернулась и пошла в другую сторону.