Лучше бы Кристиан не поддерживал разговор и молчал.

Она побрела вдоль воды, в том направлении, откуда они пришли. В животе предательски заурчало, желудок напомнил о том, что Элиза еще не ела. Надо бы поискать финиковые деревья и перекусить.

Финиковые пальмы попадались часто. Элизабет собрала плоды, а потом села и, уставившись на море, поглощала завтрак. Разве она не может прожить одна? Да легко!

Ее взгляд привлек какой-то белый предмет, который волной вынесло на берег. Элиза вскочила, рассыпав финики, и направилась к воде. Это же обшивка яхты с мазком черной краски! Сразу вспомнилось название – «Хайят». Интересно, что оно значило?

Элиза вытащила кусок обшивки на песок и присела рядом, рукой проводя по рваным краям. Вот и все, что осталось от судна.

В памяти постепенно стирались моменты взрыва. Детали она уже не помнила: как оказалась на острове, как долго пребывала в воде. Но в голове иногда крутились обрывки воспоминаний о том, как тонула и уходила под воду. Ощущала крепкую хватку и боль в голове – ее кто-то тянул за волосы. Она не могла открыть глаза, невозможно было дышать, сознание покидало ее, тьма окутывала, но кто-то усердно не давал бездне поглотить ее. Кто-то… Кристиан Фернандес – отличный соперник смерти.

Элиза ощутила спазм в груди, словно кто-то ногой с разбегу оставил грубую отметину. Спазм – это комок слез, которые потоком полились из глаз. Она одна сидела на берегу необитаемого острова, ее колени омывались соленой водой, тут же лежал обрывок обшивки от шикарной яхты, а она никак не могла остановиться и плакала, плакала…

В этих слезах было все – радость Хейли, которая устроила прогулку. Элиза еще помнила улыбку подруги от предстоящей экскурсии по морю. Хейли была счастлива! Но уже погибла! Теперь она мертва. Элиза не хотела плыть на проклятой яхте, но оказалась жива. Девушка стала всхлипывать еще сильнее. Она уперлась руками в песок, смотрела на белый кусок обшивки, ей хотелось рычать, рыдать в голос и кричать, взывая к богу. Какая несправедливость!

Она разревелась, наваливаясь на обшивку, касаясь ее лбом, почти захлебываясь соленой водой.

– Элизабет… – Кристиан привлек ее к своей груди, пытаясь ногой отодвинуть кусок пластика.

Он нашел ее. Хотел сказать о том, что на острове нет места брезгливости, должны быть только взаимопомощь и взаимная поддержка. Но когда увидел, что голова Элизы опущена, концы светлых волос погружены в воду, а плечи содрогаются, он забыл, зачем сюда шел. Недовольство исчезло, осталось только понимание того, что он должен перестать воевать с этой девушкой. Она слишком маленькая и хрупкая. Ее хочется прижать к себе и утешать.

– Рано или поздно мы вернемся домой.

К его удивлению, Элиза уткнулась в его шею, смачивая кожу Кристиана своими слезами. Она всхлипывала так горько, что мужчина еще сильнее прижал ее к груди.

Очутившись в его руках, Элизе захотелось быть слабой. Как хорошо уткнуться в его шею и реветь, слышать слова утешения о том, что скоро все закончится и они вернутся домой.

Она переступила собственные принципы, откинула свои правила, сбросила на время маску, оставаясь перед Крисом с практически обнаженной душой, чувствительной и ранимой, показывая страхи и слабости. Но сейчас можно, это просто форс-мажор, чуть позже она снова станет сильной и будет выживать на необитаемом острове.

– Я обещаю, что позабочусь о тебе, пока мы здесь, – прошептал Кристиан, крепко обнимая девушку обеими руками.

Он бы добавил, что они скоро покинут остров, но врать не хотелось.

– Я подумала о Хейли. – Элизабет глубоко и судорожно вздохнула. – Жизнь несправедлива. Почему смерть выбрала ее? Она была так молода.

Крис старался не думать о смерти Диего, все эти дни гнал такие мысли прочь. Не верилось, что друг погиб. Невозможно представить такой трагический исход. Он слишком сильный и выносливый. Наверное, доплыл до материка и дает показания в полиции. Хотелось бы верить, но, увы, Кристиан сразу же оценил тот взрыв – он был очень мощный.

Но все грустные думы улетучились, как только Элизабет прижалась к нему и коснулась губами его шеи. Это получилось случайно, и Крис затаил дыхание, а вот дыхание девушки, напротив, было учащенным.

Она до сих пор не могла прийти в себя и горевала, а он, мерзавец, думал о ее губах. Элизабет еще ребенок! Ей нужны поддержка и дружба, а не возбужденный мужчина, который даже дышать не может от ее близости.

Кристиан нашел в себе силы и разорвал объятия, отстраняясь и протягивая ей руку.

– Так или иначе, но нам надо выживать, поэтому для начала научимся жить друг с другом без ссор и споров.

Она схватилась за его руку и встала на ноги. Девушка не смотрела на Криса, ее плечи поникли, но она кивнула, тыльной стороной ладони вытирая слезы.

Она оплакивала свою подругу, а он мечтал о ее губах! Кристиан мысленно выругался и направился к лесу. Лучше выкапывать червей. А лучше – ими обвеситься, чтобы у Элизабет не было желания его обнимать.

Целый день они провели на берегу, часто смотрели на море в надежде, что заметят катер или яхту, и тогда их, конечно, спасут. К сожалению, никто так и не появился.

На обед они ели рыбу, завернутую в банановую кожуру и поджаренную на углях, и эта еда показалась им самой вкусной на свете.

– «Хайят»… Так называлась твоя яхта. Что это означает? – Элиза отправила в рот кусочек и в ожидании ответа взглянула на Криса.

– Жизнь – на арабском.

Кристиан немногословен. Он отвечал на ее вопросы, но делал это кратко. Элизе на какой-то момент показалось, что он раздражен сегодня с самого утра. И наверняка объект раздражения – она. Больше просто некому. Она, ее слезы и ее слабость.

– Ты сказал, что родился в Дубае. Яхта была куплена там?

– Ее мне подарил муж моей сестры за то, что я однажды его выручил, – усмехнулся Кристиан.

Вспомнилось, как обманным путем он выманил сестру на остров Олдерни и выдал ее Саиду. Крис обожал родную сестру и верил человеку, который души не чаял в Вирджинии и ради нее бросил любимое дело. И пошел против семьи.

Кристиан вздохнул и ткнул палкой остывающие угли. Любовь Вирджинии и Саида не имеет ничего общего с тем, что он испытывал к Лусии. И вообще, любил ли он ее? Разумеется, но не так, чтобы отказаться от дела жизни и пойти наперекор семье.

– У арабов так принято: они в долгу не остаются, поэтому в благодарность дарят подарки.

– Яхта – дорогой подарок.

– Я не мог отказаться, арабы не выносят отказы, это их обижает.

– Твоя сестра вышла за него замуж?

– И стала мусульманкой.

– Какой ужас, – пожала плечами Элиза. – Разве можно так кардинально поменять то, что было у тебя с рождения?

– Если любишь, то можно. – Кристиан задумался: а ведь на такой шаг мало кто решится. – А ты бы смогла лишиться того, что тебе дорого, ради спокойствия другого человека?

Элиза недоуменно уставилась на него. Что она об этом знала? Ей двадцать один. Можно сказать, что она жила в своей раковине, и, кроме того случая с Риком, не испытывала больше никаких эмоций. Она никогда не влюблялась и вряд ли когда-нибудь полюбит…

Конечно, она не размышляла о том, как отдать самое дорогое любимому человеку. Самое дорогое она уже бросила – писать картины. Больше у нее ничего нет: ни доверия, ни чувств, ни невинности. Над ней надругались и растоптали.

Сглотнув, Элиза отвернулась. Она не хотела отвечать на вопрос. Девушка молчала и тем сильнее интриговала Криса. Он мысленно перебрал все, что могло с ней случиться, рисуя в воображении самые ужасные картины. Мужчина ее обидел, это очевидно. Хотелось бы взглянуть на ублюдка, чтобы расквасить его физиономию о ближайшее дерево. Возможно, то же самое сделала Элизабет, у нее решительный характер.

Кристиан сменил тему, понимая, что Элизу не выведешь на откровенность. А после обеда они вновь двинулись по пляжу, прячась от солнца в тени деревьев, но, к счастью, оно пекло не так сильно, как в середине лета.

– Однажды один испанец потерпел кораблекрушение, и его вышвырнуло на берег, – стал рассказывать Кристиан, и Элиза подошла ближе, внимательно слушая его. – Но, в отличие от нас, он очутился не на острове, там не росли пальмы и не текла пресная вода. Эта была узкая полоска песка.

– Какой кошмар! – воскликнула Элиза.

Раньше она не особо жаловала всякие сказки, но сейчас… Сейчас она понимала, что выжить сложно, а если это песчаная полоска – невозможно.

– Что же он пил и ел? Нет растительности и даже не спрятаться от солнца!

Она была так возмущена, что у нее вспыхнули щеки. Захотелось дотронуться до ее кожи, чтобы проверить температуру девушки. Пальцы Кристиана невольно коснулись ее пальцев, переплетаясь с ними. Элиза замерла, а он продолжил:

– Он прожил там многие годы. Если ты отгадаешь, с помощью чего или кого ему удалось выжить, то я исполню любое твое желание. А если нет, то ты выполнишь мое.

Элиза задумалась и облизнула губы. Это не ускользнуло от Криса, его пальцы слегка дрогнули и тут же разжались. А он, оказывается, коснулся ее руки бессознательно. Как так получилось? И почему ему хочется до нее дотрагиваться?

Элиза задумалась, перебирая все свои желания. Что ей нужно? На необитаемом острове много желаний не исполнить.

– Я согласна, – тихо произнесла она.

Что ей пришлось бы по душе? Кофе с корицей? Чай с лимоном? А почему приз должен быть именно осязаемой вещью? Надо просить что-нибудь другое. Например…

– Если я выиграю, то на протяжении трех дней ты будешь называть меня на «вы» и «ваше высочество».

Кристиан чудом скрыл улыбку, пришлось глубоко вздохнуть и на пару секунд закрыть глаза. Вряд ли она выиграет, но если это случиться, то приз станет издевательством. Но всего лишь на три дня! Он потерпит.

– Идет, – кивнул Кристиан, – о своем призе я скажу, когда одержу победу. Итак, с помощью кого или чего тот испанец выжил на узкой полоске суши? Жду твоих вариантов.