Все так же кутаясь в плед, Нэнси молча достала из бара пару чистых бокалов, плеснула в них мартини. Разбавлять мой не стала, а в свой щедро добавила водки и тут же осушила половину. Щеки ее порозовели, лицо разгладилось. Она забралась на барный стул, кивнула мне на соседний. Я послушно уселась, собралась с силами и выпила свой бокал почти до конца. В голове с непривычки зашумело, в животе стало жарко. На самом деле я предпочла бы оставаться трезвой, но сейчас это точно не проканает, а поговорить с Нэнси просто необходимо.

– Сколько уровней в Лабиринте? – задала я вопрос, который, пожалуй, не был самым главным, но с чего-то же надо начать.

Нэнси усмехнулась:

– У тебя, наверное, совсем короткая память, ты уже забыла, что подписывала бумагу о неразглашении, – она в два глотка прикончила свой коктейль и поморщилась. – Если забыла, то самое время вспомнить. И еще кое-что, я тоже ее подписывала.

Вот оно что… Нэнси не станет обсуждать со мной Лабиринт, и не потому что не хочет, а потому что боится. Боится меня и того, как я могу себя повести. Я сделала последний глоток и протянула ей пустой бокал.

– Капни еще.

Нэнси снова наполнила бокалы. Я взяла свой, глотнула и поморщилась. На этот раз коктейль был куда крепче.

– А у меня резервация, – сообщила я, начисто проигнорировав ее напоминание о секретности. – Странно, да? Практически с первого же раза.

Нэнси приподняла бровь:

– Повезло. Но особо не обольщайся, он отменит ее, как только ты ему надоешь. Так что все равно окажешься в общих комнатах.

В самом деле. И почему я сама об этом не подумала? Все так логично. Зарезервировать девушку, пока она интересна, и вернуть обратно, как только наскучит. Не очень обнадеживает, если честно.

– К тому же, – добавила Нэнси, – резервация возможна только до тех пор, пока ты не перейдешь на пятый уровень.

– Да? А почему?

– Потому что воздействие пятого уровня предполагает, что участников может быть больше, – глядя мне в глаза с какой-то странной полуулыбкой сказала Нэнси.

Щеки вспыхнули, я уткнулась в бокал. От смятения, вызванного ее словами и тоном, даже коктейль не показался мне слишком крепким. Я могла бы поклясться: она испытывает непонятное удовольствие, скорее даже злорадство, сообщая мне все это. С другой стороны, она может думать, что хочет, и относиться ко мне как угодно. Главное, я получу информацию, которая мне сейчас просто чертовски необходима. Хоть немного, по крупицам, но получу!

Нэнси забрала пустой бокал из моих рук и снова разлила спиртное.

– Я не шучу, Элис, – неожиданно трезво и жестко сказала она. – Не вздумай болтать о Лабиринте! Никогда и ни с кем! Даже со мной! А уж тем более со своим дружком.

– Конечно, – поспешно кивнула я. Почему-то стало не по себе. – И в мыслях не было. Ты ведь другое дело.

– Не другое. Думаешь, они хотят, чтобы девчонки обменивались опытом? Хотели бы – устраивали бы нам сеансы групповой терапии, но они не хотят.

Нэнси еще не раз наполняла наши бокалы, но о Лабиринте мы больше не говорили, словно эта тема даже между нами была под запретом. И то, что мы его уже нарушили, ничего не меняло.

Мы обсудили общих знакомых, фильмы, книги, и только уже уходя, у самых дверей я набралась смелости (полбутылки мартини, которые плескались во мне к тому времени, тоже очень помогли) и спросила:

– А на каком уровне ты?

Нэнси разом помрачнела, плотнее заматываясь в свой плед. Повисла тяжелая пауза, и я уже подумала, что ответа не будет. Конечно, мне хотелось хотя бы таким окольным путем выяснить: сколько примерно уровней в чертовом Лабиринте, она ведь давно там. Но, в конце концов, обсуждать это, видно, действительно нельзя, раз уж Нэнси, у которой раньше ни один секрет надолго не задерживался, не рискует рот открывать.

– На тринадцатом, – все-таки сказала она хрипло. Прокашлялась и еле слышно добавила: – После выходных первый день.

Домой я ввалилась среди ночи. Странно, пока сидела у Нэнси, казалось, что я в полном порядке, а вот когда поднималась по лестнице, чертыхаясь и спотыкаясь на каждой ступеньке, поняла, что опьянела куда сильнее, чем думала. С пятого раза попав ключом в замочную скважину, я ввалилась в квартиру, стукнулась в потемках обо что-то лбом, с трудом закрыла дверь и, решив не беспокоить Элвиса, шмыгнула на кухню. Раскинула «гостевой» матрац на полу и затихла.

Утром я проснулась с дикой головной болью. Вставать, а тем более открывать глаза не хотелось, хотелось умереть прямо здесь. Но желание выпить таблетку, и еще чего-нибудь холодненького пересилило. Я поднялась с матраца и обреченно побрела в гостиную.

Как ни странно, Элвиса на диване не было, зато на столике лежала записка: «Ты хорошая девчонка, Элис. И то, что ты хочешь мне помочь, спасибо тебе. Я это ценю, но принять твою помощь не могу. Не хочу, чтобы из-за меня ты вляпалась в неприятности. А все, что сейчас с тобой происходит, выглядит как одна сплошная неприятность. Чем бы ты там ни занималась, прекрати это. Люблю, Элвис».

Я раз за разом перечитывала текст, хотя и беглого взгляда хватило бы понять: Элвис меня бросил из какого-то своего дурацкого благородства. И теперь… И теперь, черт возьми, я даже не знаю, где он и что с ним. Я схватила телефон, отыскала в списке его имя и с отчаянной надеждой нажала на вызов. Отключен, телефон отключен. Вот и все… От кого бы ни прятался сейчас Элвис, Брикс решит, что Элвис прячется от него. И с этого самого мгновения его судьба предрешена. Я плашмя упала на диван, уткнулась в подушку, которая все еще хранила запах Элвиса, и разрыдалась.

Глава 5

Весь день я провела как будто в забытьи, пропустила занятия в университете, хотя этого как раз делать не стоило. Ну что поделать, если сил даже на то, чтобы подняться с дивана, я в себе не находила. Лежала и обнимала подушку, хранящую такой родной запах. Слезы давно кончились, внутри была тоскливая пустота, словно все оттуда вырвали с корнем, оставив пустую оболочку. Лишь к вечеру способность здраво мыслить начала возвращаться, и я смогла подвести хоть какие-то итоги.

Итак, Элвис ушел. Не потому что я надоела или ему наскучило, а потому, что хотел меня спасти. Что ж, в этом определенно было свое благородство и даже самопожертвование. Я бы, наверное, даже восхитилась его поступком, если бы на смену глухому отчаянию и горю не пришла здоровая злость.

Я поднялась и, сев на диване, с яростью стукнула кулаком подушку, которую весь день обнимала.

Черт возьми, да как он мог сделать это с нами? Словно не было наполненных смехом и маленькими радостями дней и горячих безумных ночей, милых пустячков по праздникам, одной на двоих коробки с китайской лапшой, потому что кончились деньги? Словно не было доверия, искренней близости и этого «всегда вместе»?

И как он мог поступить так со мной? Одним движением перечеркнуть все, что я сделала, все, что пережила, все, через что прошла и с чем смирилась? Страх… Разъедающий душу стыд… Отвращение к самой себе… До вчерашнего вечера я знала, ради чего терплю их: ради того, чтобы Элвис остался жив. А теперь, получается, все было зря?

Я никак не могла принять и понять до конца это благородное предательство. Да, именно предательство. Он ушел, чтобы спасти меня, но он же меня и подставил. Не подумал, что люди Брикса в первую очередь будут его искать здесь. И кто знает, на что они способны. Люди Брикса…

Ночь уже упала на город, когда мне в голову пришло одно простое и разумное решение, совершенно дикое и все же простое и разумное.

Я умылась, привела себя в порядок, натянула свое самое роскошное платье. Нет, конечно, роскошным в полном смысле этого слова оно не было. Платьице и платьице, короткое, черное, на тонких бретелях. Мерцающая ткань придавала ему дорогой вид, хотя на самом деле наряд был прикуплен по случаю на распродаже.

Тонюсенькие чулки, припасенные для особых случаев, туфли на высоком каблуке, чуть больше помады, чем обычно. Немного теней на веки, совсем немного, чтобы скрыть следы утренних рыданий – все, кажется, я готова.

Когда такси затормозило перед ночным клубом, я оробела. Немного посидела, вцепившись в ручку дверцы и глядя в окно. На большой стоянке сыто блестели боками дорогие автомобили, широкая дорожка вела к парадному входу. Здание скромно светилось огнями, большое, изысканно простое. И было в этой простоте что-то такое, что становилось ясно: это заведение не для всех. И уж точно тут не устраивают акции с бесплатным входом. Вполне возможно охранник тут же отправит меня восвояси, решив, что я недостаточно шикарна. Мне же необходимо было не просто попасть в клуб, а оказаться в самом его сердце, в кабинете босса.

Я собралась с силами, толкнула дверцу, выбралась из такси и зашагала ко входу, решительно цокая каблуками. Первый рубеж я прошла без труда. Охранник окинул меня оценивающим взглядом и с улыбкой распахнул передо мной дверь.

Что ж, похоже, поход в спа-салон не прошел зря. Дорогая стрижка, гладкая кожа и ухоженные руки свидетельствуют о благосостоянии ничуть не хуже, чем бриллианты в ушах и на пальцах. А вот со вторым рубежом все было не так просто. Целых два мордоворота преграждали путь любому, кто хотел бы увидеть босса.

По спине скользнул холодок страха, коленки дрогнули. Но не останавливаться же на полпути. Подошла к ним, смело глядя в глаза.

– Мне нужно встретиться с Бриксом, – отчеканила я, стараясь не выдать страха и дрожи в голосе.

Оба охранника молча уставились на меня. После долгой паузы один из них небрежно процедил:

– Детка, ты опоздала. Брикс уже давно не занимается девочками.

Я вспыхнула. Они явно решили, что я явилась сюда в поисках работы девочки по вызову.

– Нет, я вовсе не за тем, – растерянно пробормотала я. – Я по другому вопросу, по личному.

– А если по личному, – хохотнул один из охранников, – то тем более убирайся скорей. Новая подружка Брикса ужасно ревнивая, она запросто задаст тебе трепку.