И она, набравшись смелости, в один прекрасный момент протянула руку и коснулась его пальцев.

Он вздрогнул, словно пробудившись ото сна, посмотрел на Ксюшу с удивлением. Потом улыбнулся и взял её ладонь в свою. Это оказалось безумно приятно, очень нежно и тепло.

Игорь Андреевич больше ничего не делал, просто держал Ксюшу за руку, но этого было вполне достаточно, чтобы она навсегда решила: джаз — лучшая музыка на всём белом свете.

Концерт длился почти полтора часа, и когда закончился, Ксюша даже немного расстроилась.

— Ты не против еще и поужинать со мной? — спросил Игорь Андреевич, как только народ начал расходиться. — Мо?но здесь, а можно пойти в ресторан напротив. Там получше кормят.

— Не надо в ресторан, — быстро сказала Ксюша, и он засмеялся.

— Ксения, и там тоже нет дресс-кода, более того, навалом народа, одетого как я или ты. Ресторан — это не всегда суперкруто, это просто чуть разнообразнее, чем кафе.

«И дороже», — подумала Ксюша, сказав вслух:

— А вы как хотите?

— Я бы туда переместился. Там шашлык вкусный. И к нему подают обалденный такой острый соус…

— Кажется, вы просто проголодались…

— Может быть. Пойдём?

— Ладно, — пожала плечами Ксюша. Шашлык она тоже любила, правда, острый соус — это не для неё. Потом в желудке огнедышащий дракон поселится и всю ночь будет огонь извергать…

По пути на другую сторону улицы, где находился этот самый ресторан с шашлыком, Ксюша пыталась вызнать у Игоря Андреевича, что он любит есть. Ей уже давно была интересна эта тема — собственно, с тех пор, как Настя упомянула, будто он не любит молочные продукты. Никакие, кроме сыра.

— А я рыбу и морепродукты люблю, — говорил Ксюше Игорь Андреевич, улыбаясь. — Любую рыбу и любые морепродукты. Особенно креветок, лобстера, устриц и раков.

Из всего вышеперечисленного она пробовала только креветок.

— И крабов? — хмыкнула, вспомнив салат, который они ели в вечер знакомства.

— И крабов, — кивнул Игорь Андреевич.

— А чёрную икру тоже любите?

— Люблю. И чёрную, и красную.

Красную Ксюша тоже любила, но ела только на Новый год. А чёрную…

— А я чёрную икру никогда не пробовала. Не довелось как-то.

Он вновь кивнул.

— Понял.

— Только не надо мне ничего дарить! — возмутилась Ксюша, осознав, что именно ляпнула, но главное — кому! — Тем более банки с икрой!

— Ну почему сразу банки? — Игорь Андреевич откровенно веселился. — Может, просто бутерброд?

В этот момент они всё же дошли до ресторана, и Ксюша на время замолчала. Вновь заговорила уже сидя за столиком и открывая меню.

— Пожалуйста, обещайте, что не будете дарить мне никакой икры! Я вас очень прошу!

— Хорошо, — хмыкнул мужчина. — Не буду, Ксения. Забудь об этом. Выбирай лучше, что хочешь заказать.

Легко сказать… Нет, Ксюша понимала, что платить будет Игорь Андреевич, и считала это вполне нормальным. Просто её мозг, привыкший подсчитывать финансы, чтобы они к концу месяца не пели романсы, сразу же начал высчитывать возможный счёт. И девушке стало как-то не по себе.

А сам ресторан был отличным и очень атмосферным, в восточном стиле — с коврами, кувшинами, разноцветными тарелками на стенах, уютными диванчиками, на которых лежали мягкие подушечки с кисточками. Только они с Игорем Андреевичем сели не на диванчик, а за обычный деревянный стол напротив друг друга.

— Ну? Выбрала?

— Почти.

В итоге Ксюша остановилась на шашлыке из курицы с гарниром из буржуйской картошки фри. А вот Игорь Андреевич взял себе и какой-то причудливый салат и шашлык из сёмги с овощами на гриле, и клюквенного морса целый литр — но уже на них двоих. Уточнил, не хочет ли она тоже салат или суп, и когда Ксюша покачала головой, кивнул и отдал меню официанту.

— А знаете, — девушка вдруг засмеялась, — я тут недавно сдавала в печать книгу из редакционного портфеля коллеги, пока она в отпуске была… Пришлось заглянуть туда одним глазом. И вот там была сцена — богатый мужчина и бедная девушка в ресторане. Богатом. Так он её даже спрашивать не стал ничего, заказал еще вдогонку и салат ей, и десерт.

— Ты хочешь, чтобы я сделал так же? — поинтересовался Игорь Андреевич, с улыбкой глядя на Ксюшины губы, отчего она непроизвольно их облизнула.

— Нет. — Глаза мужчины слегка потемнели после этого движения, и Ксюша на секунду опустила голову. — Мне просто интересно, что вы скажете по этому поводу.

— А что я могу сказать? Я тоже так когда-то делал. Так бывает, это не фантазия автора. Но не с тобой, Ксения.

— Почему?

— Потому что тебе это не понравится.

Она всё же подняла голову — и вспыхнула под его взглядом.

— Почему мне кажется, что вы думаете о чём-то неприличном?..

— Потому что ты проницательная девочка, — протянул Игорь Андреевич, усмехаясь. — Верно, думаю.

— А чём? — спросила, и в горле пересохло от волнения.

— А это тебе тоже не понравится. По крайней мере пока. Поэтому я оставлю свои мысли при себе.

— Ясно, — Ксюша опустила глаза. — Минет, наверное…

Игорь Андреевич молчал несколько секунд.

— Посмотри на меня, девочка.

И так он это сказал, что Ксюша решила послушаться и подняла голову.

— Это просто мысли. Не действия. Я никогда не буду тебя принуждать, — произнёс он спокойно и твёрдо, глядя на неё уже совершенно с другим выражением на лице. — Ты поняла?

— Поняла, — она улыбнулась. — Я это давно поняла. Это… и многое другое. Поэтому и сижу здесь с вами, что понимаю…

— И я очень рад, что ты здесь со мной сидишь, — сказал Игорь Андреевич мягко. — Действительно очень рад. Мне хорошо с тобой, Ксения.

Ну вот… И ведь знает же, что это «хорошо» к любви отношения не имеет, а всё равно растеклась, растрогалась.

Воистину — все бабы дуры, а она им всем сто очков вперёд даст.

— И мне с вами тоже.

Не смогла не ответить… И, поймав на секунду торжествующее выражение в глазах мужчины напротив, вновь опустила голову.

Когда наконец принесли их аппетитно пахнущие блюда (и Ксюша, учуяв аромат своего шашлыка, поняла вдруг, насколько проголодалась), она неожиданно вспомнила, что еще хотела узнать у Игоря Андреевича.

— Между прочим, вы обещали рассказать, каким образом курьеры с подарками попадали в подъезд.

Мужчина усмехнулся, аккуратно отрезая ножом кусочек от рыбы. Салат он оставил на потом, отставив его в сторону.

— Тебе так хочется это знать? Может, всё же оставим в качестве моей тайны?

— Не-е-ет. Хочется!

— Ну ладно. Я не собирался этого говорить, потому что там нет ничего романтичного. Когда я провожал тебя в первый раз, ты при мне открывала дверь с помощью кода, и я его запомнил. А до этого я просто предупреждал службу доставки, что не знаю код от подъезда и позвонить адресату нельзя. И платил дополнительные деньги за неудобства.

— Понятно, — протянула Ксюша. — Деньги решают всё.

— Не всё. Но подобные вещи — да, решают. Разочарована?

— Нет, что вы. Как можно? Это была бы чёрная неблагодарность с моей стороны. Кстати… и ещё… В тот день, когда вы меня провожали в первый раз… Помните, что сделала Настя?

— Помню, разумеется. Не предупредила тебя, что я возвращаюсь из командировки на день раньше.

— Я хотела узнать, что вы ей сказали. Интересный… педагогический момент.

— Что я ей сказал? — Игорь Андреевич хмыкнул. — Да ничего особенного, Ксения. Сказал, что не стоит вмешиваться в дела взрослых, да и вообще в дела других людей. Сказал, что мы с тобой сами разберёмся. Разберёмся же, правда?

Он опять по — доброму её подкалывал, и Ксюша улыбнулась.

— Конечно, разберёмся.

— Кстати, ты мне тоже кое-что обещала. Не помнишь?

— Нет, — девушка слегка напряглась, и тут же расслабилась, когда Игорь Андреевич сказал:

— Ты мне спеть обещала.

— А-а-а. Хорошо, но… не здесь же?

— Это отличная отговорка, Ксения. Вернёмся в машину, споёшь?

— Ладно, — кивнула Ксюша. Она частенько пела Инне Васильевне, почему бы и Игорю Андреевичу не спеть? Девушка не любила петь только со сцены, а по жизни — очень даже. — А во сколько у вас завтра самолёт?

— В пять утра.

— Ой, — выдохнула Ксюша, поглядев на настенные часы в восточном стиле, что висели над её головой. — Так вам домой надо, наверное, срочно…

— Почему? У меня есть ещё пара часов, а потом можно домой. Вещи я уже собрал, возьму быстро багаж — и в аэропорт.

— Вы себя совершенно не жалеете, — пожаловалась Ксюша, и Игорь Андреевич засмеялся.

— Да, Ксения, к жалости я действительно не склонен.

«И меня однажды не пожалеете, наверное…»

— А теперь твоя очередь.

— Что? — Ксюша удивилась, не поняв, о чём он говорит.

— Расскажи мне о себе, — сказал Игорь Андреевич, улыбаясь и делая глоток из своего бокала с морсом. — Ты ведь упомянула однажды, что можешь прочитать обо мне в интернете, а я о тебе не могу. Я о себе рассказывал, так что теперь твоя очередь.

— Да мне особенно нечего рассказывать. Я родилась и выросла в Чебоксарах, это в Чувашии. Поступать поехала в Москву, выучилась… — Ксюша запнулась. — … на редактора. Начала работать ещё в институте, до конца учёбы жила в общежитии, потом сняла комнату у Инны Васильевны. Родители у меня умерли, осталась только бабушка, она в Чебоксарах живёт. Ничего интересного.

— Ну почему же? И из подобного краткого рассказа можно многое понять о человеке.

— Например?

— Например, то, что ты — самостоятельная и ответственная девочка, раз столько времени живёшь одна и сама себя содержишь. Ты стойкая — пережила смерть родителей, не опустилась, не забросила учёбу, пошла работать. Ты умеешь договариваться с людьми — живёшь ведь у одной и той же хозяйки, не съезжаешь. И очень любишь свою бабушку.