Жаль, но скорее всего, действительно придётся увольняться…

Инна Васильевна уже встала — она уходила чуть раньше, чем Ксюша, и приходила тоже, — и копошилась в коридоре.

— С добрым утром, Ксюня! — воскликнула, нахлобучивая на макушку свою любимую соломенную шляпку, в которой выглядела чуднее некуда. — Я там омлетик оставила на плите, доешь, если хочешь.

— Хочу, — девушка улыбнулась, кивая. — Спасибо, Инна Васильевна. А…

… И тут в дверь позвонили. Хозяйка квартиры с удивлением покосилась на звонок, потом на Ксюшу.

— Кто же это к нам явился с утра пораньше? Ну-ка, иди на кухню или обратно в комнату. Нечего тут ночнушкой отсвечивать…

Ксюша послушно юркнула на кухню и, чтобы не терять времени, врубила чайник. А из коридора между тем раздавался грозный голос Инны Васильевны.

— Ну? И чего тебе?

— Здравствуйте, я представитель копании «Флор-ист», у меня цветы для Ксении.

Ксюша от удивления даже покачнулась. Может, это кто-то адресом ошибся?

— Для Ксении? — протянула Инна Васильевна. — Ну, я за неё. Расписаться тебе где-нибудь, сынок?

— Простите, но мне надо лично…

— Обойдёшься. В ванной она! Не надо смущать девушку. Я всё передам, не волнуйся. Я, знаешь ли, розами не питаюсь! Давай, где там тебе чиркануть надо?

— Вот здесь… — сдался курьер, несколько секунд ничего было не слышно, а потом Инна Васильевна сказала:

— Всё, что ль? Ну, давай свой веник.

— Хорошего дня вам, удачи и…

— Иди, иди уже, мне на работу пора, а ещё вазу искать.

Ксюша хихикнула, входная дверь захлопнулась, а пару мгновений спустя на кухню вошла Инна Васильевна. С большим и очень красивым букетом белых роз.

Ох… Ксюша с трудом заставила себя не морщиться — она не любила белые розы с некоторых пор. Глупо, наверное… хотя кто бы смог любить эти цветы после подобного?..

— Держи! — заявила Инна Васильевна, протягивая девушке букет. — Красоту свою. Не забудь в вазу поставить и воды налить. И аспиринчика добавь, так стоять будут дольше.

Не надо дольше…

— Спасибо.

— А мне-то за что? Вон, записку читай. Надеюсь, это не тот кавалер… который с детьми.

— Я тоже надеюсь, — улыбнулась Ксюша, вытаскивая из цветов открытку.

Там оказалось написано (точнее, напечатано): «С благодарностью за вчерашний вечер. И.В.»

— Хм, — фыркнула Инна Васильевна, заглядывая в открытку через Ксюшкино плечо. — И.В. Забавно. Но на всякий случай, Ксюнь — это не я тебе цветы прислала.

— В смысле? А-а-а… — девушка засмеялась. — Точно. Но тут имя и фамилия, а не имя и отчество…

Зачем Игорь Андреевич прислал ей эти цветы? Непонятно… Может, у обеспеченных людей так принято — на следующий день после знакомства с девушкой цветы ей присылать?

— Ну ставь в вазу, а я пошла на работу, иначе опоздаю. Ты вечером домой или к этому своему… И.В.?

— Да он не мой… Приду, конечно.

— Если что — звони, — хмыкнула Инна Васильевна и вышла из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь, а Ксюша, поставив букет в воду, села завтракать.

Умывшись и одевшись, она окончательно решила — нужно позвонить Игорю Андреевичу, поблагодарить теперь уже его. И от этого решения Ксюшу начало слегка потряхивать из-за волнения.

А может, и не надо звонить? Вдруг ему это нафиг не сдалось. Ну цветы и цветы, подумаешь, прислал. Не написал же «позвоните мне» или ещё что-нибудь романтичное, да и о романтике он наверняка не думал. Может, решил просто сделать красивый жест, а она тут… рассуждает.

Нo когда Ксюша засовывала в сумку свой мобильник, она обнаружила в нём смс-ку от Насти Венчур. С номером телефона и припиской:

«Это номер моего папы. На всякий случай. Вдруг пригодится!»

Пригодится… да.

Боясь передумать, Ксюша нажала кнопочку вызова и, услышав первый же гудок, нервно плюхнулась на банкетку в коридоре.

Боже. Пусть лучше он не ответит на этот звонок. Что она делает?!

— Алло.

Чёрт.

— Алло… Игорь Андреевич, это Ксения. Я не помешаю?

— Нет, Ксения, я очень рад вас слышать, — ответил он вполне тепло, и девушка сразу расслабилась. — Я сам хотел вам позвонить, узнать, понравились ли цветы, но собирался сделать это вечером.

Ох.

— Мне… спасибо вам большое, Игорь Андреевич. Очень красивый букет.

— Не за что. Но я не это хотел узнать, Ксения. Вам понравилось? Вы любите такие цветы?

Лгать не хотелось совершенно. Но не может же она сказать правду!

— Ксения?

— Понимаете… я…

— Ясно, — Игорь Андреевич рассмеялся, и так легко, будто совсем не обиделся. — Вы не любите розы?

— Не в этом дело. Я любила розы, но… кое-что случилось, и теперь я розы не люблю. Особенно белые. Простите…

— Ксения… — он всё смеялся. — Не расстраивайтесь вы так. Я вам другие цветы подарю. Вы какие любите?

— Не надо другие! Зачем? Очень красивый букет, мне хватит!

— Ну а всё-таки, — Игорь Андреевич уже не смеялся, но точно улыбался. — Мне просто интересно, какие цветы вы любите, Ксения.

Она вздохнула.

— Ладно. Мне альстромерии нравятся.

— Альстромерии? — переспросил он озадаченно. — Не помню даже, как выглядят.

— На лилии похожи, только мельче и не воняют. Но нe нужно мне ничего дарить, правда! Мне вполне достаточно роз, тем более что они очень красивые.

— Ксения, — а теперь голос был лукавым, — я сейчас открою вам страшную тайну. Когда и в каком количестве дарить женщине цветы, решает мужчина. Так что можете меня не уговаривать, я всё равно не послушаюсь.

И она не смогла не улыбнуться.

— Ладно. Тогда не буду уговаривать, а просто скажу спасибо.

— Вот и прекрасно. Хорошего дня, Ксения.

— И вам, Игорь Андреевич.

Увы, хороший день ей, к сожалению, не светил. Виктор с самого утра пришёл на работу в ужасном настроении, и явно решил испортить его заодно и всем окружающим. Причём не только Ксюше, на этот раз репрессии коснулись всех. Правда, ей досталось сильнее других, но это уж как водится.

А сразу после быстрого и почти незаметного обеда в кофе-зоне на почту пришла рассылка с сообщением о дате грядущего корпоратива — празднования двадцатилетия издательства. Торжество намечалось на пятницу, и до него было ещё три с половиной недели.

В конце письма стояло указание для руководителей редакций: собрать сведения, кто пойдёт на банкет в ресторан, а кто не пойдёт. Завизировать, оформить как служебную записку и сдать секретарю генерального директора.

— И чё, кто не пойдёт, тех уволят, что ли? — фыркнула Галя Елецкая, гипнотизируя взглядом монитор.

— Да ну конечно, — рассмеялась Ксюша. — Тогда пол-издательства увольнять придётся.

— А зачем тогда секретарю генерального?

— Поручили что-нибудь. Составить список патриотов родных пенатов, например. А потом им премию дадут… за патриотизм и любовь к отечеству.

— Ксюша! — рявкнул Виктор. Гад, услышал всё-таки… а ведь негромко говорила. — И кто ты у нас, патриот или дезертир?

Глупый вопрос, особенно с учётом того, что случилось на последнем корпоративе.

— Дезертир, товарищ начальник, — усмехнулась Ксюша, нутром чуя — терять ей уже нечего. — Можете записать меня в отсутствующие.

— Та-а-ак, — протянул Виктор, откидываясь на спинку своего шикарного кожаного кресла. — И с чего мы вдруг решили прогулять ответственное и нужное мероприятие?

— Наверное, потому что мне оно не кажется ни нужным, ни ответственным.

В редакции повисла тишина, а потом Галя чуть слышно провыла:

— У-у-у…

Ксюша была с ней согласна. Она тоже могла сейчас только выть, полностью осознавая, насколько глупо было провоцировать Виктора. Но он её просто уже достал.

— Пойдём, в переговорной пообщаемся, — процедил начальник, вставая с кресла. Ксюша согласно кивнула, тоже встала и последовала за ним.

Переговорная находилась в вип-зоне, там же, где и кабинет генерального директора, и его приёмная. Обычно туда водили авторов, сотрудников реже, и всегда — с неприятными разговорами.

Но Ксюша была готова поспорить, что её разговор будет самым неприятным из всех, случавшихся там прежде.

— Так. Садись, — Виктор отодвинул ей стул, и как только Ксюша на него опустилась, навис сверху. — Ты долго ещё будешь это продолжать?

— Что именно? — не поняла она, пытаясь отодвинуться — лицо начальника было слишком близко.

— Не притворяйся, что не понимаешь, — он усмехнулся и опустил взгляд на её губы. — Ты же умная. А на корпоративе я допустил ошибку. Не хотел, чтобы ты знала, но сорвался. А сейчас что?

— Что?

— Для чего ты постоянно мне перечишь? Хочешь, чтобы я прям в офисе тебе юбку задрал?

— Я в джинсах, — фыркнула Ксюша, поневоле начиная паниковать.

— Это фигура речи! — заскрежетал зубами Виктор, придвигаясь чуть ближе. Его горячее дыхание уже почти касалось её губ. — Я тебя умоляю, Ксюша, прекрати! Мне и так нелегко. Развожусь я сейчас, понимаешь? Развожусь!

— Что?..

— Развожусь, — повторил начальник в третий раз. — Это долгая история. И всё бы ничего, но эта с-с-с… короче, жена моя бывшая, хочет лишить меня прав видеться с дочерьми. Я, может, мужем был не идеальным, но дочек я люблю! И мне сейчас служебные романы нужны не больше, чем тебе.

— Ты сам меня травишь, Виктор! — возмутилась Ксюша. — А говоришь так, как будто я тут в мини-юбке по офису рассекаю!

— Я просто бешусь, — сказал он уже спокойнее. — От всей этой ситуации. От жены… дура, блин. От того, что дочек могу потерять. От тестя, который мне мозги плавит постоянно. И от тебя.

— Я-то при чём…

— При чём, говоришь? — Виктор усмехнулся. — Ну если ни при чём, то пошли сейчас в туалет. Здесь есть такой, элитный, на одного человека. Специальный гендиректорский туалет.