— И зачем туда идти?

— Потрахаемся.

Ксюша на секунду потеряла дар речи.

— Ну вот, — продолжал начальник как ни в чём не бывало, — а говоришь, ты ни при чём. Мне сейчас не до ухаживаний, да и нельзя, иначе детей не увижу больше. А просто перепихнуться ты не согласишься.

— Не соглашусь, — поморщилась девушка, отводя взгляд.

Было мерзко, хотя Виктор к ней даже пальцем не притронулся.

— А ведь это было бы проще всего… — протянул он, задумчиво разглядывая Ксюшу. — Но нет так нет. Просто давай договоримся. Я очень постараюсь тебя не задевать, а ты… постарайся меня не бесить. Если почувствуешь, что всё, точка кипения — выходи из редакции минут на пять, я за это время остыну, и вернёшься.

Ксюша немного подумала, но всё же кивнула.

— Ладно. Договорились.

— Вот и прекрасно, — вздохнул Виктор, наконец выпрямляясь и прекращая над ней нависать. — Тогда пойдём. А то там, небось, коллеги уже гробик тебе выбирают.

— Почему мне-то? Может, тебе.

— Нет, Ксюш, — он усмехнулся. — Я гад живучий.

— Это точно…

— Разговорчики. Всё, двигай попой, работа зовёт. Да! И никому о содержании нашего разговора не рассказывай.

— Это само собой…

Ксюша не была слишком уж наивной, поэтому она не верила в то, что в иx отношениях с Виктором появятся сильные изменения после этого разговора. Хотя, возможно, им всё же станет чуть проще. По крайней мере ей — точно.

Когда Ксюша вернулась домой, Инна Васильевна уже что-то готовила на кухне. Высунула голову в коридор и спросила:

— Сосиски будешь? Что-то мне лень сегодня кашеварить.

— Буду, — покладисто согласилась Ксюша. После вчерашних изысков сосиски — то, что ну?но, чтобы спуститься с небес на землю.

— А вермишель?

— Буду.

— Отлично, тогда умывайся и приходи.

Но только Ксюша собиралась отправиться в ванную, как в дверь позвонили. И она сразу поняла, кто там, за этой дверью. Точнее, что.

И не ошиблась.

— Здравствуйте! У меня букет для Ксении.

Альстромерии. Белые, розовые, красные и лиловые. Потрясающее сочетание, потрясающий букет.

Она молча расписалась в подставленной бумажке, взяла букет, закрыла дверь, выслушав пожелания курьера, осмотрела цветы в поисках карточки. Ничего. Это логично — она ведь и так поняла, от кого цветы.

— Ого! — воскликнула Инна Васильевна, когда Ксюша вместе с букетом вошла на кухню. — Опять?! Эдак у нас вазы кончатся, Ксюня!

Она смущённо улыбнулась, доставая из шкафчика уже вторую вазу, налила в неё воды, засунула букет и поставила его на подоконник, рядом с утренними розами.

— Этот И.В., чего, провинился перед тобой, штоль? — поинтересовалась Инна Васильевна, хлюпая в тарелку порцию вермишели.

— Нет, — Ксюша помотала головой. — Я даже не знаю, зачем ему это…

— Ну ты даёшь, Ксюнь, — фыркнула хозяйка квартиры, положив поверх вермишели две сосиски. — Ухаживает он так за тобой. Чего тут непонятного?

— Нет. Это у него просто… блажь.

— Ну-ну. Садись есть, в общем. Кетчуп из холодильника захвати!

В последний раз погладив нежные лепестки, Ксюша повернулась к холодильнику.

— Вам какой — острый или обычный?

— Оба тащи. Помирать, так с кетчупом.

Ксюша рассмеялась и захватила обе наполовину пустые бутылки.

Потом она наверняка помрёт и упьётся «Ессентуками», но и пусть. Зато действительно вернётся с небес на землю, забыв вкус нежнейшей сёмги и французского вина с чудным названием.

Но если бы дело было только в еде… Люди, к сожалению, забываются куда сложнее.

Ксюша весь вечер думала — позвонить или нет. Страдала от изжоги из-за съеденного кетчупа и ругалась сама с собой.

В конце концов ближе к десяти часам вечера отправила короткую смс. «Спасибо за цветы». Да, вот так. Вполне достаточно и не навязчиво.

Минут десять после этого Ксюша успела порефлексировать и пожалеть себя… а потом телефон зазвонил.

Сердце упало в пятки, а после взлетело и ударило в мозг, как большая доза крепкого алкоголя. У Ксюши даже в глазах слегка потемнело…

— Алло…

— Добрый вечер, Ксения.

— Добрый вечер, Игорь Андреевич.

— Не отвлекаю? Извините, что поздно, но раньше не было времени. Только домой вошёл.

И он ещё и извиняется!

— Нет, всё в порядке.

Ксюша смущённо замолчала. Она не понимала, зачем он звонит, и что ей говорить.

— Не ошибся я с цветами, Ксения? А то когда стал выбирать, в голове почему-то были «астролябии».

— Нет-нет, всё правильно. И очень красиво. Спасибо большое.

— Прекрасно. А завтра вечером вы что делаете?

Ксюша слегка вздрогнула. Это слуховая галлюцинация, что ли?..

— Завтра?

— Да, завтра вечером, после шести примерно. Я Насте обещал освободиться, мы хотим в кино сходить. Пойдёте с нами?

— Я… не знаю. Вы же… Я вам не помешаю?

— Нет, не помешаете, — кажется, он улыбался. — Соглашайтесь, Ксения. Мы с Настей будем рады вновь с вами повидаться.

— Ладно, — ответила Ксюша немного неуверенно. С одной стороны, почему бы и нет? Кино, да ещё и вместе с Настей — совершенно безобидно. А с другой… зачем это ему?

Ни в какую романтику по отношению к себе она не верила, да ещё и со стороны известного продюсера. Так что либо просто так, из любви к искусству, либо он тоже её хочет.

Абсурд. Она не настолько красавица. Да еще и для продюсера! На телевидении же баб как грязи, а то и больше. И красивых много, и талантливых, и успешных.

Вариант «просто так» гораздо правдоподобнее…

— Замечательно. Тогда я завтра позвоню ближе к шести часам вечера, хорошо?

— Хорошо.

Он немного помолчал, а потом поинтересовался:

— У вас странный голос, Ксения. Что-нибудь случилось?

— Нет. Просто я думала, что больше вас… не услышу и не увижу. И тут вы звоните и предлагаете сходить в кино. Я в шоке.

Игорь Андреевич рассмеялся.

— Понимаю. И обещаю вести себя прилично. Вы, кстати, какой попкорн больше любите — сладкий или солёный? Настя спрашивает.

Ксюша фыркнула.

— Солёный, конечно.

— Отлично! Солёный, Настюш. Так что у нас совпадают вкусы и нам хватит одного большого ведёрка на троих. Что-что? Ты не уверена? Обжорка.

Трясясь от смеха, Ксюша закрыла лицо ладонью. Напряжение отступило, когда она расслышала невнятный голос Насти на заднем плане.

Может, не строить теории заговоров на пустом месте? В конце концов, это всего лишь кино.

— До завтра, Ксения, — попрощался с ней Игорь Андреевич, а потом и Настя крикнула в трубку так, что у Ксюши заложило в ушах:

— Пока! До завтра!

— Ох. До завтра… и спокойной ночи.

— Спокойной.

Гудки. И глупая улыбка на губах.

«Господи, спасибо. Я опять его увижу».

— Дура, — прошептала Ксюша, качая головой и продолжая улыбаться. Злиться на себя почему-то не получалось…


Кто знает, почему мы любим что-то одно, но совершенно не любим что-то другое?


Иногда это непроизвольно — нам нравится или не нравится вкус, запах, цвет. Но иногда наша симпатия сформирована чем-то совершенно конкретным.

Почему именно альстромерии? Это были первые цветы, которые мне подарили. И не кто-нибудь, а папа. На двенадцатилетие.

Я не помню, что он мне тогда пожелал. Но я была очень счастлива, и навсегда запомнила радостную улыбку, которая возникала на его лице каждый раз, когда я смотрела на букет и восторженно вздыхала.

А белые розы…

«Лепестками белых роз наше ложе застелю»…

Не хочу вспоминать, чтобы не погрязнуть в ненависти и обиде. Он того не стоит. По правде говоря, он вообще ничего не стоит… «даже фунта презрения», как говорил мой отец.

Папу тоже звали Игорем. Моё любимое имя…


Она хотела помыться с утра, чтобы волосы выглядели свежими и особенно кудрявыми, как всегда бывало после мытья головы, но… жизнь преподнесла им с Инной Васильевной сюрприз в виде отключенной горячей воды.


— Хоть бы объявление вечером повесили, сволочи! — возмущалась хозяйка квартиры, пока Ксюша лихорадочно соображала, греть ей кастрюлю с водой или не греть, потому что иначе можно опоздать на работу. А лишний раз провоцировать Виктора не хотелось совершенно…

В итоге?ачальник победил. Игорь Андреевич и Настя потерпят Ксюшу с хвостиком, а вот Виктор за опоздание может вздрючить.

Взглянув на себя в зеркало перед выходом, девушка поморщилась — выглядела она не очень. Волосы у корней были заметно сальными, не спасал даже стянутый хвостик. Может, отменить к чертям это «свидание»? Стыдно же…

Но позвонить Игорю Андреевичу Ксюша не решилась. Рассказывать ему про отключённую горячую воду казалось еще более стыдным, чем явиться на встречу с грязными волосами. Поэтому она весь день косилась на телефон и совершенно не могла работать.

Звонок раздался полшестого, и чтобы никто из редакции не слышал её разговор, Ксюша вышла в коридор.

— Добрый вечер, Ксения. У вас не изменились планы? Мы с Настей тогда будем ждать вас десять минут седьмого в холле на первом этаже.

— Добрый вечер… Игорь Андреевич… Дело в том, что я, наверное, не смогу.

— Да? — в его голосе звучало сомнение, и Ксюша застыдилась. — На работе задерживают или срочные дела?

И врать опять не хотелось, но как тут скажешь правду?

— Нет. Просто… не смогу. По личным причинам.

Он чуть слышно вздохнул.

— Ксения. Скажите мне честно. Эти причины связаны со мной?

Она не поняла, о чём он говорит, поэтому переспросила:

— Что?.. В смысле?

— Быть может, вас смущает мой статус? Или доход? Или наличие дочери? Или возраст? Прошу, скажите откровенно.