Дарья Сойфер - Лайки вместо цветов

Вроде то же самое лицо. Волосы. Рот, нос и глаза. Ни грамма косметики. Но что-то неуловимо изменилось. И теперь вряд ли у кого-то повернулся бы язык назвать эту девушку из зеркала Валерой.

– Пойдём, Таня тебя сфотографирует. – Настя деловито перекинула сумочку через плечо. И ведь ни капельки не удивилась, как будто точно рассчитывала именно на такой результат.

– Вам бы ещё немного увлажнить кожу… – робко добавила мастерица по бровям, видно, ещё немного нервничая после отборной Лериной ругани.

– Да не вопрос! – Гинзбург ободряюще подняла большой палец вверх. – Насть, раз уж пошла такая пьянка, не заскочим за детским кремом?

Тихонова обречённо провела ладонью по лицу.

– Пошли, – буркнула она. – Пока ты не опозорила меня окончательно.

Всю дорогу до офиса Лера слушала, что такое увлажнение и почему крем «Тик-Так» для этого не годится. Настя пообещала даже надавать пробников и попросила не выдавливать сразу все. Выклянчила у кого-то из редакции специального спрея для волос, поколдовала над волосами Леры, чтобы те не топорщились, как у нестриженого пуделя.

На этом эстафету передали фотографу Тане. Очаровательная крохотная девушка с забавным пучком на голове и в полосатых шароварах совершенно не походила на кого-то из индустрии моды. Камера с огромным объективом грозилась уронить её в любую секунду, если этого ещё раньше не сделает ветер. И тем не менее в Тане была заключена какая-то сила. Несмотря на тихий и тонкий голосок, её хотелось слушаться.

– Лер, сядь сюда, пожалуйста, – попросила она. – Нет, сядь удобно. Нет. И так нет. И так.

– Да что не так, в конце-то концов? – не выдержала Лера.

– Поза напряжённая. Ты можешь расположиться комфортно? Это всегда видно. Откинься на спинку. Можно ногу на ногу. Рукой на подлокотник, плечи чуть вперёд, чтобы было видно ключицы. Майку вниз. Нет, расправь. Шею вытяни. Нет, вверх. Нет, не так, чтобы позвонки соскочили. Подбородок вниз. Чуть в сторону. Разожми губы, у меня нет бормашины. Лицо расслабь. Смотри вниз, а потом сразу поднимай взгляд на меня. Так, а теперь ещё представь, что ты меня не ненавидишь… Ещё немного… Нежнее… Чуть лучше… Всё.

– О боже. – Лера наконец выдохнула и облегчённо обмякла в кресле. – И это ты называешь «комфортно»?!

– Сейчас отберём пару удачных снимков, я отретуширую…

– Да всё равно! Давай любой!

– Ты не волнуйся. Это займёт не больше часа.

Лера хотела было возмутиться, но Настя предупредительно покачала головой.

– Не стоит злить того, в чьих руках твоё лицо, – шепнула она, когда Таня удалилась. – Поверь, она – профи.

И вскоре Лера вынуждена была согласиться с этим фактом и признать полную капитуляцию. Не то чтобы она не узнала себя на снимках, как героиня передачи про перевоплощения. Но первым её вопросом был:

– Я что – красивая?!

– Как говорит мой папа после ужина, съедобно, – отозвалась Тихонова. – Это, конечно, не предел твоих возможностей, но хотя бы можно показывать людям.

– Не предел? – Лера склонила голову, придирчиво изучая портрет миловидной девушки с живыми, блестящими глазами и облаком нежных, каштановых кудрей. – Хочешь сказать, что если всё это дело ещё и пудрой присыпать, получится Джулия Робертс?

– Так, а вот её не трогай! – Настя откатила Леру в кресле от компьютера и деловито заняла её место. – Джулия тебе ничего плохого не сделала. Сейчас скину тебе на телефон… Отлично! А теперь выкладывай на аватарку и пиши своему Соломатину.

– Он не мой!

– Твой-твой. Просто пока он об этом не подозревает. И спроси… Как там он тебя спрашивал… «А если так?»

– Ты что, выучила наизусть переписку?

– Пиши.

Выбора у Леры не оставалось, и она послушно выполнила все указания. Терпеливо выждала пять минут и хотела уже упрекнуть Настю в полном незнании мужской психологии, как телефон пиликнул новым сообщением. Тихонова победоносно изогнула бровь. Уходить из соображений такта она явно не собиралась.

Лера взглянула в гаджет: нет, писал не Соловьёв.

Tony76: нравится ваша фотография.

Витя Тимаков: нравится ваша фотография.

Кирилл: нравится ваша фотография.

ЛеXXХ: нравится ваша фотография.

Нурланбек: нравится ваша фотография.

– Ого! Ты изменила настройки? Поставила радиус километров двести? – Лера не верила своим глазам.

Настя торжествующе хмыкнула.

– Ответить-то не хочешь, сердцеедка?

– А что отвечать?

– Ну, лайкни их в ответ. Если хоть кто-то из них тебе нравится.

– Э, нет. – Лера мотнула головой. – Нравится, не нравится, но, если я сейчас начну разбрасываться мужиками, мне не о чем будет писать статью.

– Может, не стоит всех подряд-то…

– А когда магия бровей рассеется? Что я буду делать?

И, не обращая внимания на Настины сомнения, Лера торопливо поставила лайк всем, кто одарил её своим виртуальным вниманием.

Реакция не заставила себя ждать.

Кирилл: Чо делаеш?

Витя Тимаков: Девушка, а вашей маме зять не нужен?

Tony76: Привет, красотка! Какие планы на вечер?

Нурланбек: Можн пажалуст пазнакомисса спасип

ЛеXXХ: отправил вам фотографию.

– О, смотри-ка, и картинка уже! Такой прыткий… – Лера воодушевлённо открыла файл. – Твою мать! Разбей это! Разбей, закопай и заложи бетонной плитой…

– Что там? – Настя с любопытством вытянула шею.

– Нет. Меня уже не спасти, а ты беги.

– Хорош выпендриваться! – Тихонова выдернула телефон из ослабевших пальцев Леры. – Я взрослая женщина, и меня такими вещами… Твою мать!!! Что это?!

– Как тебе сказать… Есть тычинки, есть пестики, и когда мальчики вырастают, пестики превращаются вот в такое распухшее…

– Да знаю я! – Настя брезгливо поморщилась, но взгляд от экрана не отвела. – Нет, вот это сверху что? Не пойму, он парик на него надел?

– Что за вопли? – Девочка из спортивной колонки выглянула со своего рабочего места. – Твою мать! Оттуда тоже могут расти волосы?

– Чего вы орёте? – Шум привлекал работниц «Gloss», как рыбные консервы дворовых кошек. Одна за другой они сбегались к столу Леры, чтобы тоже посмотреть на необыкновенную картинку.

– И мне дай, я тоже хочу посмотреть!

– Твою ж ма-а-ать…

– Сегодня День матери или Усольцева опять вылила лак на сумочку Burberry? – Голос Аделины Бельской прозвучал над всеобщей суматохой, как сирена перед бомбардировкой.

Шепотки, хихиканья и ругательства смолкли, и несколько пар глаз озадаченно уставились на шеф-редактора.

– Почему никто не работает? Что там в телефоне?

Никто из присутствующих не решился нарушить тишину первым.

– Валерия, дай, пожалуйста…

– Не думаю, что вам стоит…

– Давай, давай. И если это фото котят, все останутся без премии. – Бельская требовательно протянула руку. – Твоим бровям первый рабочий день пошёл на пользу. Хотелось бы то же сказать о профессиональных навыках.

Вот как удержать человека от совершения глупости, если он уже взобрался на парапет с булыжником на шее? Если уже достал трёхнедельную колбасу из холодильника с залихватским вопросом: «А что ей будет?» Если протянул руку и хочет посмотреть на фотографию, после которой мир уже никогда не будет прежним?

Все затаили дыхание, глядя, как с привычным холодком надменности Аделина Викторовна берёт у Леры гаджет.

Тревожная тишина повисла над редакцией «Gloss». Тонкие брови Бельской взлетели вверх, рот изумлённо приоткрылся. Потом она повернула телефон горизонтально, склонила голову, прищурилась. Так обычно вертят перед собой шедевр абстрактной живописи, пытаясь разглядеть хоть что-то в нагромождении клякс и треугольников.

– Седины Лагерфельда… – выдохнула Аделина. – Если это шапочка, то почему такая маленькая? Похоже на скальп хомяка…

На этой фразе особо впечатлительная Усольцева вскочила, зажав рот ладонью, и ломанулась в уборную, забыв про правила красивой походки.

– Вы же просили внедриться. – Лера пожала плечами.

– Но не настолько же глубоко… Пожалуй, надо будет тебе скинуть памятку по цензуре… – Бельская поморгала, будто стараясь очистить глаза. – И удали это! Господи, как это делается? – Аделина Викторовна сдвинула брови, без разбору тыкая пальцем в экран. Какая-то стрелочка назад… Может, вот так? Отменить?..

– Стрелочка назад?! – Страшная догадка заставила Леру вскочить и бесцеремонно отобрать у босса смартфон. – Господи, Аделина Викторовна! Что же вы наделали?!

– А что такое? Разве не отменилось? Во всех программах есть такая стрелочка…

– Вы не отменили… – Лера в ужасе зажмурилась. – Вы переслали.

– И кому? – живо поинтересовалась Бельская.

– Матвею Соломатину.

– А удалить?.. – торопливо подсказала Настя.

– Поздно, – Лера обречённо опустила телефон на стол экраном вниз. – Сообщение просмотрено.

Ничто не предвещало.

Матвей уже и думать забыл о той чокнутой девице, которая при виде его чуть ли креститься не начала. Ток-шоу требовало концентрации.

На телевидении Соломатину бывать уже приходилось, не в прямом эфире, правда, но всё же сегодня обошлось без особых волнений. А уж когда Матвей понял, что никто не готовит ему ловушку ради кровной мести за Гинзбурга, и вовсе отлегло.

Элла подсуетилась и притащила на передачу эту безумную хозяйку приюта, которая вела себя неадекватно и потому выглядела неправой. Матвей же держал себя в руках, спокойно отвечал на вопросы и чувствовал, что симпатия ведущего и гостей студии на его стороне. Или справедливость восторжествовала, или Элла тщательно потрудилась над списком приглашённых. Соломатин предпочитал думать, что первое.

– Короткая пауза на рекламу – и мы вернёмся! Не переключайтесь! – бодро провозгласил ведущий в камеру, загорелись лампы аплодисментов, и Матвей расслабился, вытянул ноги и полез в карман за телефоном.