Дарья Сойфер - Лайки вместо цветов

– Он предъявил доказательства.

– Как ты могла… – Голос Аделины упал от разочарования. – Тебя так вульгарно развели… А Соломатин хорош. Превратил моего лучшего репортёра в восторженную малолетку и быстро научил петь по-своему. Классическая мужская схема: не можешь переубедить женщину, трахни её – и она сама полезет за тобой на баррикады.

– Всё не так! – возмутилась Лера. – И это не имеет никакого отношения к… К нам… В смысле нет никаких нас, я в состоянии мыслить объективно. Я облажалась. И надо всё исправить, пока не поздно. Этот пост содержит ложную информацию, и Соломатин засудит нас…

– Мы уберём его, – сказала Бельская.

– Слава богу…

– Через неделю. Опровержение дадим внизу какого-нибудь малопопулярного поста про театральные новинки Москвы и Питера. Формально он ни к чему не сможет придраться.

– Зачем?! Он же ничего не сделал!..

– А твоё увольнение?! – Аделина повысила голос. – А присвоение земли? Какие бы ни были у него мотивы, он действует так, будто ему можно больше, чем другим.

– Но я ведь правда облажалась… Сюжет был ошибкой… Землю он купил легально! И он пытался меня вернуть…

– В тебе говорят гормоны. – Бельская протянула руку, чтобы коснуться Лериного плеча, но, брезгливо посмотрев на куртку, передумала. – Успокойся. Делай свою работу. Пиши новый пост про онлайн-знакомства. А эту тему оставь мне, ты больше не объективна.

– Да не за что ему мстить!!! – крикнула Лера слишком громко даже для самой себя и тут же сбавила обороты. – Извините. Но я прошу вас: отмените это всё. Удалите пост. Это несправедливо!

– А он думал о справедливости, когда увольнял тебя?

– Это наше с ним дело! Пожалуйста, Аделина Викторовна, я его…

Невысказанные слова повисли в прихожей, и от них стало тесно.

– Ну же, Валерия. Договаривай.

– Я его люблю.

Лера замерла. Всё вдруг изменилось вокруг, изменилось резко и безвозвратно. Впервые в жизни она сказала слово «люблю» не про маму, папу или чешское пиво с гренками. А тут вдруг оно само слетело с губ. Почему? Почему именно сейчас и именно по отношению к человеку, который при встрече с ней перейдёт на другую сторону улицы?

– Что ж, поздравляю, – ехидно бросила Бельская. – У вас это явно взаимно.

– Думаете? – нерешительно переспросила Лера.

– А как же! Ты любишь его, он тоже любит себя – самозабвенно и страстно.

Лера сглотнула возражения, даже она понимала, что спорами сейчас ничего не добьётся.

– Пожалуйста, Аделина Викторовна, – тихо попросила она. – Удалите пост.

– Ладно, ни тебе, ни мне. В понедельник. Раньше всё равно не получится. Доступ к нашему аккаунту – в рабочем компьютере Иры Мазуниной. А дёргать её в выходные за сверхурочные я не собираюсь.

Лера застыла, не веря своим ушам. Мир перевернулся. Та, кого она считала идеалом, только что смачно наплевала на правду и принципы. Да и какие, в сущности, там были принципы, кроме мужененавистничества? А Соломатин, которого Лера уже заклеймила врагом, оказался искренним, заботливым… Честным. И она предала его со всеми потрохами. И никто тридцать сребреников обратно в кассу не принял.

Едва переставляя ноги, Лера на автопилоте выползла из подъезда, глядя в одну точку. Ехать домой? Нет. Наедине с кактусом ей сейчас оставаться было нельзя. Просто села за руль, опустила ручник и куда-то покатила… Очнулась у подъезда Насти. Какое-то время топталась между лавочками под бдительным взглядом тётки с первого этажа, потом всё же решилась – и направилась внутрь. Сейчас Лере пригодилось бы что угодно. Совет, свободные уши, бутылка чего-то крепкого, хорошая оплеуха… Наверняка хоть по одному пункту из списка Тихонова смогла бы помочь.

Но так часто бывает: если уж день начался с неприятных открытий, то остановить их сможет только кома. А поскольку Лера была – к счастью или к сожалению – в добром здравии, пришлось получить и расписаться: Настя проводила субботу в приятной компании.

Сначала из-за двери послышалось хихиканье и гортанный мужской голос, потом снова кокетливое Настино «мур-мур», и, наконец, Лера увидела подругу, раскрасневшуюся, растрёпанную. Тихонова спешно куталась в шёлковый халатик и сияла, как неоновая вывеска магазина для взрослых.

– Прости, я не вовремя. – Лера мрачно развернулась, чтобы уйти.

– Что с тобой? Да погоди, не убегай, я без тапок! Лер! Ты чего?

– Не хочу портить тебе праздник.

– Да ты что! Ничего ты не портишь! Заходи!

– Что, серьёзно?! – раздалось у Насти за спиной мужское ворчанье.

– Погоди ты, не видишь, человеку плохо? Иди, прикройся!

– Вот же фак…

– Иди, иди! – Настя подтолкнула своего гостя и махнула Лере: – Заходи. Пойдём, у меня как раз шикарная сырная тарелка.

Лера понимала, что нехорошо влезать третьим лишним, но просто физически не могла сейчас остаться одна. Поэтому, мысленно извинившись перед Настиным любовником, нагло прошла в квартиру и разулась. Встреча, которая ожидала некогда великую Гинзбург, идеально вписалась в ряд неприятных известий: из спальни, на ходу застёгивая джинсы, показался Костя, друг Матвея.

– Ты?! – выдохнул Власов. – Разве вы не в Захарьево сейчас должны…

– Тихо! – Настя бешено завращала глазами.

– Да знаю я про платье, – отмахнулась Лера. – Я всё испортила.

– Как?! – Костя даже забыл про ремень. – Он же должен был тебе рассказать…

– Я и есть Валера Гинзбург! Понимаешь?! Это я пыталась его утопить!

Чтобы Власов успокоился и вник в ситуацию, потребовалось не меньше получаса и три бокала шардоне. И даже после них Костя продолжал смотреть на Леру со смесью недоверия и осуждения.

– Они отказываются удалять пост до понедельника, – обречённо подытожила опальная журналистка. – Это конец… Он теперь ненавидит меня.

– Слушай, я, конечно, в голову ему не залезу. – Костя покосился на Настю, потом снова на Леру. – Но он в последнее время сам на себя не похож. Кажется, запал на тебя нехило. Может, поговоришь? Всяко бывает, ну не знала ты. Хотела, как лучше… Он в целом не злопамятный… Ты же сказала, что он тебе нравится и всё такое?

– Нет.

– Но хоть извинилась? – вмешалась Настя.

– Да. Признала свой непрофессионализм, ошибку.

– Это всё и так ясно! – Тихонова поморщилась. – А про чувства что-нибудь сказала?

– Какие чувства, если я дерьмо, а не журналист? – воскликнула Лера. – Как будто я нужна ему с недостоверными репортажами…

Тишину нарушил только звонкий шлепок, с которым Костик ударил себя по лбу.

– Что? – удивлённо моргнула Лера.

– Вот ты вроде умная… – Настя покачала головой. – Но иногда такая непроходимая балда… Езжай к нему, звони. Ты бы видела, как он умолял меня, чтобы я отправила тебя на бал! Ну не может он все перечеркнуть из-за рабочих проблем!

– Думаешь?.. – Лера дрожащими пальцами нащупала телефон в кармане, набрала знакомый номер, но в ответ услышала лишь «аппарат абонента…»

– Не бздо. – Костик ободряюще хлопнул Леру по плечу. – Может, просто кинул тебя в чёрный список. Поехали к нему.

– Но ты пил! – Даже накал момента не заставил Настю забыть о безопасности.

– Тогда пусть виновница торжества идёт за руль, – пропел Костик с ухмылкой. – Вот уж на что не люблю ромком, чувствую, сейчас будет сцена, что надо!

– Не сглазь! – Настя торопливо натянула свитер. – Лер, а ты возьми себя в руки. Никуда твой Соломатин не денется. Подуется, потом простит…

Вдохновлённая такой поддержкой, Лера немного воспряла духом и, почувствовав себя одной из героинь мелодрам, уселась на водительское сиденье. Она уже рисовала себе в воображении, как расскажет Матвею о своей любви, как он снова обнимет её, не в силах противиться взаимному притяжению…

Однако череда неприятных известий даже близко ещё не подошла к концу. И когда, окрылённая верой в чудо, с Настей за правым плечом и Костей за левым, поднялась по ступеням к консьержу, очередная новость не заставила себя ждать.

– Матвей Игоревич в отъезде, – поставленным театральным баритоном сообщил пожилой мужчина, не отрываясь от сканворда.

– Где? Он приезжал сегодня? – Лера наклонилась к окошку.

– Был. Сказал, летит в Нью-Йорк.

– А вернётся? – прошептала Лера. – Когда вернётся, не сказал?!

– Девушка, Матвей Игоревич мне не отчитывается. – Консьерж нехотя поднял взгляд. – Больше ничего сообщить не могу.

И снова Лера вышла на улицу, оглушённая. Упала в машину, уронила голову на руль и будто из-под воды услышала, как хлопают дверцы за Костей и Настей.

– Всё, – пробормотала падшая Гинзбург. – Теперь точно всё…

– С ума сошла?! – крикнула Настя сзади и ощутимо пнула Леру через спинку сиденья. – И это всё, на что ты способна?

– А что ещё? Я пыталась. Матвей уехал, Бельская не станет дёргать Иру, а Ира ничего не удалит без Аделины…

– Значит, удали сама.

– Что? – Лера подняла голову, решив, что ослышалась.

– А что? – Настя развела руками. – У нас все пароли на автозаполнении. Нужно просто попасть в офис. Хочешь сказать, мы втроём не уломаем какого-то охранника?

– Точно! – поддержал Костя. – Даже лучше, что он свалил. Пока он приземлится, ты уже удалишь пост. Всё равно за выходные никто ничего не успеет исправить.

– А знаете что? – В голове у Леры звякнуло оповещение о приходе гениальной идеи. – Я ведь могу не просто подчистить блог…

– Стоп, ты же не собираешься поджечь офис?! – отпрянула Тихонова.

– Спокойно, с офисом всё будет в порядке. По крайней мере, до тех пор, пока Бельская туда не придёт.

Соломатин как раз торчал в Сохо в ожидании Брайана, приятеля со студенческих времён, когда телефон в кармане завибрировал. Брайан был из тех, кто всегда опаздывает минимум минут на десять – и сопровождает своё появление задорной улыбкой, словно не заставил человека ждать, а мило пошутил. В целом Брайан умел расположить к себе, и с ним приятно было скоротать час-другой и прошвырнуться по городу, но вот эта манера плевать на чужое время… Раздражала. Надежда, что за последние три года что-то изменилось, таяла на глазах – вот уже минут двадцать Соломатин мёрз на сильном ветру, пряча уши в воротник, а на горизонте не маячил даже силуэт засранца Брайана. Как он закрепился на Уолл-стрит – так и осталось загадкой. И ведь Матвей вечно обещал себе, что будет назначать встречи с этим тормозом минимум на полчаса раньше, и снова пал жертвой собственной пунктуальности.