— А вы, как я понимаю, давно знакомы? — с хитрым выражением лица повернулся к ним Измайлов. По его виду нельзя было сказать, что для него это новость. Скорее, он констатировал факт.

— Мы… — начала Даша, но осеклась.

— Мы знакомы. Помнишь, па, я тебе рассказывал об одной легкомысленной девушке, с которой познакомился в Вербье?

— Ну конечно, помню. Я еще был категорически против, чтобы ты туда ехал, волновался, как бы ты шею себе не сломал. Не понимаю я твоих экстремальных порывов. Вот мама, как ни странно, понимает. А я — нет. Ты, друг мой, искусствовед. И неплохо разбираешься в искусстве. Зачем тебе вся эта ерунда с адреналином? Ой! — Он прикрыл рот ладонью. — Простите, Дашенька, я не то хотел сказать. Не то, что эта поездка, и вообще… — Измайлов смутился и замолчал, посмотрев на сына.

— Да ладно, пап. Как бы то ни было, мы познакомились в Альпах. Она, кстати, тоже не большая любительница бороздить снега и покорять горные заснеженные вершины. Но вот лошадок любит.

Даша покраснела. Она не знала, куда деваться, потому что это воспоминание об их поездке на санях в течение последнего времени жгло ее сильнее всего. Однако больше Игорь к этой теме не возвращался. Он покинул отцовскую студию, сказав, что пойдет позаботиться об обеде, который обещала сегодня приготовить как-то по-особенному их прислуга из местных с совершенно киношным именем Зита. Измайлов не держал постоянной домработницы, иногда, по случаю, нанимал девушку, жившую недалеко от его дома, разумеется, не в таких шикарных апартаментах. Здесь соседствовали и роскошные виллы, и жалкие домишки. Зита приходила и убираться, и готовить, для нее это была существенная материальная помощь. Алексей Данилович сказал, что кулинарка она отменная, если дело касается местной кухни. Единственное, на что она делала скидку, так это на то, чтобы использовать поменьше перца. Измайлов не раз ее писал, но в одежде, ни на что другое юная красавица не соглашалась, а он и не настаивал. Даша, взглянув на полотно, изображающее Зиту с корзиной причудливых даров моря, почувствовала укол ревности. Может быть, Игорь ей увлечен? Они ведь часто видятся. Но она себя одернула. В конце концов, надо это прекратить. Какое ей вообще дело до него?

Время летело быстро, и работа кипела. Даша отсняла почти все полотна, а потом принялась за автора. Измайлов в мастерской, Измайлов в своем саду, Измайлов в гостиной и в холле. Он был очень раскрепощен и фотогеничен, и Даше доставляло удовольствие работать с такой благодарной натурой. По всему было видно, что вниманием художник не обделен.

За обедом, который и в самом деле оказался выше всяких похвал, особенно виндапо, карри со свининой, говорили о местных обычаях, об искусстве и, с подачи Григория, о цветах. К большому удивлению Даши, Измайлов разбирался в этом предмете не хуже их гида. Они нашли общий язык и без умолку обсуждали способы выращивания пряностей, к которым оба имели слабость.

— Здесь, конечно, не место, но все равно хочу тебя спросить, — наклонился Игорь к сидевшей рядом с ним Даше, — почему ты так внезапно от меня сбежала тогда в Вербье? Я что, обидел тебя? Или сделал что-то не так? По-моему, нам было очень хорошо. И могло бы быть еще лучше, но ты не захотела продолжать наше знакомство.

— Знакомство? — фыркнула Даша. — Ты это так называешь?

— А как мне это называть? Роман? Ну, до полноценного романа ты дотянуть не пожелала.

— Теперь это не имеет значения.

— У тебя кто-то есть? — нахмурился он. Впрочем, что я спрашиваю, конечно же есть, ты не из тех девушек, которые долго остаются в одиночестве. С легкостью сходишься с мужчинами и с легкостью расстаешься. Этому можно просто позавидовать!

— Почему ты пытаешься меня оскорбить, Игорь? — тихо спросила Даша. Его тон ей действительно не понравился, как и не понравилось то, что он, судя по всему, считал ее просто маленькой охотницей за удовольствиями, не слишком чистоплотной.

— Я не хочу тебя оскорбить, я просто хочу понять — кто ты, Даша Ильина?

— А кто ты? — резко спросила она.

— У тебя есть ко мне какие-то претензии?

— Нет. Но я тоже тебя почти не знаю.

— Так в чем же проблема? Кстати, ты не ответила на вопрос, очень простой вопрос. Так я повторю. Ты не одна?

— Да, я не одна. И мой друг здесь, на Гоа. Мы вместе приехали. Он модельер, и могу даже сказать, как его зовут, чтобы ты не думал, что это мои выдумки. Степан Свирин. Очень талантливый человек. И… очень меня любит.

— А ты его? — Игорь заглянул ей прямо в глаза.

Она промолчала, совершенно не понимая, зачем врет. Они разговаривали шепотом, но вдруг почувствовали, что за столом повисла гнетущая тишина. Положение спас Гриша:

— Даша, нам, наверное, уже пора. Мы и так потратили слишком много времени нашего любезного хозяина.

— Но вы еще не пробовали десерт! Это нечто феерическое! — запротестовал Измайлов. Игорь отвернулся и больше с Дашей не заговаривал.

Они остались, хотя ей было не до десерта. Между тем отец Игоря настаивал на том, чтобы вся их команда отправилась на субботний карнавал, обещая, что познакомит их с Королем Момо, который будет это празднество открывать. Когда они с Григорием уходили, их догнал Игорь. Гид деликатно отошел в сторону. Он давно понял, что фотографа с сыном этого художника, в чьем доме было так приятно погостить, связывают давние отношения.

— Мы не договорили, — сказал Игорь.

— А о чем еще можно говорить?

— И все-таки, Даша, я верю в судьбу. И в то, что она не просто так тебя снова поставила на моем пути, или меня на твоем, считай как хочешь. Я вижу, я чувствую, что ты меня обманываешь. Это еще ничего. Хуже то, что ты обманываешь себя.

— В чем же? — Она пожала плечами и скорчила презрительную гримаску, проклиная себя за это. Получилось как-то неубедительно, но лучше такая защита, чем никакой. Даша словно пребывала во сне. Ее тело, все ее существо жаждало этого мужчину, и сердце толкало к нему, но при этом она ничего не могла поделать со своим проклятым языком, который выдавал ее страх. Страх! Вот что являлось основным препятствием. Со Степаном она никогда не чувствовала себя такой бесконечно беззащитной, как рядом с Игорем. Маленькой, сжавшейся в комочек жертвой, ожидающей… Чего? Сладкой пытки, которую дарили его ласки? Да, он владел ею полностью, владел, однако, не как варвар, ворвавшийся в покои римской патрицианки, а совсем иначе. Он подчинял ее плоть обольстительной, безумной, магической силе, исходившей от него. И ей было совершенно непонятно, дана ему эта особенность от природы или же он этому научился, используя и бросая одну женщину за другой. Так вот чего она теперь боялась! Да и не только теперь. И тогда тоже, когда проснулась в его объятиях и выскользнула из них испуганной змейкой. Того, что окажется среди этих самых гипотетических брошенных женщин. Так что лучше сделать? Бежать! И сейчас она сбежит. Подальше от него. Обрубив все нити, которые, она не могла себе в этом не признаться, все еще связывают ее с ним. Видимо, вся непередаваемая в словах гамма чувств отразилась на лице Даши, потому что он улыбнулся и, наклонившись, легко поцеловал самый краешек ее губ, но и этого было достаточно, чтобы она затрепетала и жаркая волна пробежала по ее позвоночнику. Этот человек умел сводить с ума одним взглядом, одним мимолетным прикосновением. Тем более он опасен! И надо немедленно возвращаться в отель и встретиться со Степаном. Игорь не будет ее преследовать, если поймет, что у нее и в самом деле есть другой мужчина. Беда только в том, что он ни на минуту не поверил в ее «друга», это она успела прочитать по его насмешливому взгляду.

— Я загляну к тебе вечером? Да? И, на правах твоего старого друга, познакомлюсь с твоим бойфрендом. Ты ведь живешь с ним в одном номере?

— Я живу с сестрой, — сказала она растерянно. Такого напора Даша совсем не ожидала.

— Ее, кажется, Женя зовут? Это ей я обязан встрече с тобой? Или не-встрече. — Он задумчиво посмотрел в сторону, словно сказал последнюю фразу сам себе. — Но что ж это вы так решили? Тут такая экзотика, настоящий рай для влюбленных. Эти ночи, когда луна встает над гладким Аравийским морем… Так романтично. И вдруг — сестра. Что-то ты темнишь, душа моя.

— Тебя это совершенно не касается.

— Так я приду? Все вместе и поужинаем. Недалеко от вашего отеля есть отменный португальский ресторанчик. Думаю, индийской кухней ты уже сыта по горло. Я приглашаю. Извини, но я тут подумал, что не буду приглашать на ужин твоего модельера. Только тебя и твою сестру. Согласна? — Игорь сжал ее руку в своей большой ладони, осторожно сомкнув пальцы, словно держал в руках хрупкую бабочку, готовую вспорхнуть и улететь. И Даша, сама от себя этого не ожидавшая, кивнула. Он опять сумел подчинить ее своей воле.

…В отель они с Григорием приехали с большим опозданием, и там все уже начали волноваться, учитывая то, как большинство из местных водят машины. На обед, конечно, Даша уже не пошла. Она уединилась в номере и долго в задумчивости сидела на кровати, покрытой цветастым покрывалом. Кондиционер работал на полную мощность, и она даже немного замерзла, но вставать, чтобы выключить его или что-нибудь на себя накинуть, не было сил. Она стянула покрывало и, завернувшись в него, прилегла. С обеда вернулась Женя и застала сестру, лежащую на кровати и неподвижно уставившуюся в потолок.

— Что это с тобой такое? — с тревогой спросила она. — Не отравилась? Тут с едой нужно быть очень осторожной! Или перегрелась? Дашенька!

— Все в порядке, — буркнула сестра, — я себя прекрасно чувствую.

— А почему тогда лежишь так, словно заболела? Устала? Да?

— Нет, я не устала.

— Дашка, что случилось? Я же вижу по твоему лицу! Ты никогда не умела скрывать свои чувства, у тебя все всегда было на мордочке написано. Помнишь, как в детстве? Мама тебе велела показать язык, если ты врала, и делала вид, что твое вранье написано на нем. И ты верила, дурочка! — Женя улыбнулась: — А ну-ка, покажи язык?