Лахлан проснулся рано, потянулся, разминая тело, затекшее после ночи в кресле в уборной. Вечером он с трудом подавил соблазн лечь в одну постель с Флорой, его сдерживало лишь данное обещание. За карточным столом он провел несколько часов до тех пор, как почувствовал, что глаза слипаются, и незаметно удалился.

Его долго не покидало желание, возникшее в каретной, когда он утешал жену, и это удивило его. Он также много размышлял о том, что Флора поступила благородно, взяв вину за опалу в обществе на себя, хотя очевидно, что основная причина в нем. А точнее, в его происхождении. Аристократам не составило труда понять, что мистер Макнейл богат, но ему недостает манер и воспитания джентльмена. Оттого и Флора, и без того испортившая о себе мнение, оказалась у них в немилости.

«И никто из них не знает правду о моем прошлом».

Бедняжка Флора была так подавлена, что он не хотел выглядеть человеком, воспользовавшимся ситуацией, чтобы провести ночь с женой, к тому же в незнакомом месте, в незнакомой обстановке.

В уборную вошел Маррей. Скорее всего, он догадался, что хозяин провел всю ночь в этом кресле, но виду не подал и осведомился о планах Лахлана на утро.

– Вскоре начнут загонять оленя, сэр, вы присоединитесь к остальным джентльменам?

Сэр Кейт распорядился устроить развлечение для друзей, чтобы дать им возможность размяться.

Ответ не требовал долгих размышлений.

– Нет, Маррей, сразу после завтрака мы уезжаем в Лохмор. Я попрошу сэра Кейта предоставить нам повозку до парома. Будь добр, сообщи Мюриэль, чтобы она собрала вещи миледи.

Не стоит заставлять Флору дольше находиться в обществе этих людей. Одеваясь при помощи Маррея, Лахлан думал о том, какой найти способ для продвижения бизнеса.

Он постучал в дверь спальни, и горничная сразу ему открыла.

– Спасибо, Мюриэль. Ваша хозяйка готова спуститься к завтраку?

– Да, сэр, – кивнула та. Взгляд ее был не доброжелательным, как обычно, а сердитым.

Лахлан сделал ей знак пройти в уборную.

– У Маррея будут для вас инструкции.

Только закрыв смежную дверь, Лахлан повернулся и посмотрел на Флору. Ему сразу стало ясно, почему в глазах горничной было неодобрение.

Лахлан быстро подошел к супруге и взял ее за руку.

– Не буду спрашивать, хорошо ли вы спали. – Он поцеловал ее в лоб, а затем приподнял голову за подбородок, заставляя взглянуть на него. В глазах он увидел грусть, а вокруг них серые тени, лицо белое, как лист бумаги.

– Вам не стоит беспокоиться, Флора. Придется вытерпеть лишь завтрак в обществе этих людей, после мы сразу уедем домой.

Глаза ее распахнулись от удивления.

– Домой? Но… – она нахмурилась, – как же виски «Карнмор»? Мы не сможем никого убедить поддержать вас. – Она смотрела на него виновато и немного смущенно. – Простите, что подвела вас.

Лахлан почувствовал укол в сердце. Он успел полюбить ее улыбку, хотел видеть жену счастливой, а не опечаленной и сломленной. Он прижал Флору к своей груди и с наслаждением провел рукой по мягким волосам, вдыхая тонкий аромат апельсина. Он несет ответственность за эту женщину, сейчас ей нужна его защита и внимание.

– Не думайте, что вы подвели меня, Флора. Те люди… Я не хотел бы сотрудничать с ними и им подобными. Я обязательно что-то придумаю.

– Мы вместе будем искать другой способ, – решительно заявила она.

Лахлан улыбнулся в ответ. Такой она нравилась ему больше. Уверенной, решительной. Он нежно коснулся кончика ее носа.

– Вам не стоит больше об этом думать. У вас много дел в замке. – Он поцеловал ее в лоб. – А теперь пойдемте завтракать. И выше голову. Я сообщу сэру Кейту об отъезде, но больше это никому знать не следует.


Лахлан и Флора покинули замок Далбрайд, прибыли на причал и сели на паром до Ардришейга. В карете Лахлан откинул голову, закрыл глаза и всю дорогу обдумывал одну идею за другой – оценивал, отвергал и принимался за новую. В результате он понял, что не представляет, каким должен быть следующий шаг. Первая партия виски нового купажа уже зрела в дубовых бочках, после Рождества будет готова, а он еще не знает, как и кому продавать товар. Ведомый азартом, он пытался создать еще два новых сорта. Все заводы по производству виски изготавливали его по старой технологии, все еще популярной во всей Шотландии, но создание более выдержанного напитка требовало времени. Неужели он поспешил вложить деньги в аппарат Коффи?

На пароме Лахлан вернулся к своим размышлениям, но вскоре они были прерваны Флорой.

– Не расскажете мне о своем производстве?

Он открыл глаза и выпрямился.

– Вы читаете мои мысли, Флора? Как вы узнали, что я думаю о виски?

Ее губы изогнулись в усмешке. Приятно, что настроение жены улучшилось, даже щеки порозовели, а глаза блестят.

– Вы напряжены и сосредоточены, постоянно постукиваете ногой. Не можете дождаться, когда окажетесь дома и сможете заняться делами? Верно?

Он не выдержал и рассмеялся.

– Неужели это так очевидно? Мне следует быть внимательнее, чтобы вы так же легко не разгадали все мои тайны.

– Тайны? Какие тайны, Лахлан?

Глава 11

Лахлан опешил.

– У вас нет повода для беспокойства, Флора. Теперь о виски. – Из двух тем он предпочитал последнюю. – Переехав в Лохмор, я решил создать предприятие поближе к новому дому. Я вложил деньги в Глазго, это не то же самое, что собственный бизнес, но таким образом я обеспечиваю рабочие места. У меня появилась мысль организовать рабочие места для жителей Лохмора и окрестностей, дать им шанс не уезжать из родных мест в города, где и так высокая конкуренция, или даже за океан. Я выяснил, что все в регионе, приносящее доход, так или иначе связано с заводом Гленарис, основанным более тридцати лет назад нынешним герцогом Лохмором, хотя сейчас он им не владеет. Предприятие дает работу людям, поддерживает рыболовство и животноводство на этих землях, поэтому они менее остальных в Нагорье пострадали от кризиса.

– У моего деда была доля в компании Гленарис, но папа продал ее после смерти деда. Вы купили этот завод?

– Нет, но у меня возникла идея. Я нашел небольшую винокурню в деревне Баллинорчи у Лох-Карнмор и выкупил ее у вдовы прежнего владельца. Потом основал строительную фирму, она занялась возведением домов для рабочих, которых нам понадобится очень много, если мой план по расширению будет успешным. Я мечтаю, чтобы Баллинорчи превратилась в преуспевающий город.

– Амбициозные планы.

– Это так. Баллинорчи расположена вблизи озера Лох-Файн, откуда регулярно идут паромы в Глазго и Ардришейг. Таким образом, я могу отправлять виски в Глазго, а оттуда по железной дороге в Эдинбург и даже в Англию. В Лондон.

– Но вам нужны покупатели.

– Верно. Мне нужны покупатели.

В этом вся загвоздка. Ему необходим влиятельный человек, со связями, который порекомендует его товар.

– Но… виски пьют все. Не понимаю, почему продать его такая проблема?

– Это новый сорт. В основном все покупают виски, произведенный традиционным способом, он известен в Шотландии очень давно. Я же произвожу напиток с помощью аппарата Коффи, добавляю соложенный ячмень к несоложенному зерну, этот способ дешевле, а виски получается высокого качества. Зерновой виски мягче солодового, к тому же производим мы его на севере, там, где всегда делали джин, и можем добавить разные специи.

– Так продавайте свой виски на перегонку производителям джина.

– Не могу. Я понял, что виски, который получается у меня путем смешивания, лучше подходит для потребителей на юге. Я уверен, его хорошо примут в Лондоне, лучше, чем в Шотландии. К тому же мое предприятие поднимет уровень жизни в этих местах, оно всем принесет только пользу.

– Идея кажется мне великолепной. – Флора смотрела на него с улыбкой. – Я готова на все, чтобы вам помочь, Лахлан.

Кажется, он никогда в жизни не чувствовал, чтобы его так хорошо понимали и ценили идеи. В глазах Флоры он увидел гордость за него и нежность. Или ему показалось?

– Мы скоро будем у Канала, – произнес Лахлан. – А там и до дома недалеко.

Он сможет наконец подарить ей ночь любви, которую она заслуживает. Он заставит себя забыть все тревоги по поводу их разной классовой принадлежности, они станут просто мужчиной и женщиной, соединенными узами брака. Мужем и женой.

– Вам известно, что его называют Королевским, после того, как в прошлом году по нему проплыли королева Виктория и принц Альберт? Они даже останавливались на одну ночь в замке Маккрифф. Это было до… до…

– До Галкирка?

Она кивнула.

– Их величеству и его высочеству очень нравится Шотландия, и в прошлом году они решили здесь отдохнуть. Они проплыли по Кринанскому каналу, там, где находимся сейчас мы с вами, и взошли в Кринане на борт королевской яхты.

– Я помню, какая была суета, – произнес Лахлан.

Флора удивилась, как сухо он это сказал.

– Вы недолюбливаете королеву?

Он пожал плечами:

– Я не испытываю к ней никаких чувств. Что? – воскликнул он, видя ужас в ее глазах. – Вы шокированы? Считаете это выпадом против монархии? Но королева не присутствует в моей жизни, как и в вашей, она далеко. Знай она о моем существовании, никогда бы не смогла меня понять. – Он усмехнулся. – Мы относились бы друг к другу с вежливым безразличием.

К тому же он едва ли сможет забыть, что именно Королевский суд приговорил к семи годам каторги пятнадцатилетнего мальчишку, укравшего буханку хлеба, чтобы накормить голодающую семью. Грудь сдавила боль. Это случалось всякий раз, когда он вспоминал о родных. Тех, кого он любил, больше нет, они умерли или пропали, как сестра Анна. Лахлан вздохнул. Нет смысла думать сейчас об этом.

– Расскажите, как получилось, что королевская чета останавливалась в вашем замке?

– Отец получил письмо, извещающее, что его величество окажет нам честь сойти на берег и отужинать в замке Маккрифф.