Дженис Престон - Леди-бесприданница

– Я уверена, это стало для него облегчением, Лахлан, – поспешила успокоить мужа Флора.

– Это так. Я остался в Австралии еще и потому, что не мог все бросить. Состояние мое стремительно увеличивалось, но я бы отдал все, чтобы увидеть маму перед смертью. И спасти тебя, Анна.

– А что случилось со стариной Гловером? – спросила Анна.

– Умер. Позже я узнал, что свою долю и накопления он оставил мне. Я продал шахту и переехал в Сидней, там начал инвестировать в бизнес, у меня открылся к этому талант. – Он смущенно улыбнулся. – Разве я не счастливчик?

– Вы переживаете, что бросили шахту, Лахлан? – Флора видела по его лицу, что так и есть. – Не стоит. Без вас мастер Гловер не нашел бы месторождение и не получил бы прибыль. Вы ведь сами говорили, что управляли и шахтой, и фермой. Вы заслужили вознаграждение, которое получили.

Лахлан согласно кивнул, а Флора решила, что пора сменить тему.

– А сколько вам было лет, Анна, когда брата отправили в Австралию?

Та подпрыгнула от неожиданности и пролепетала:

– Десять. – Подняв глаза, она почти с вызовом посмотрела через стол на Флору.

– Вы с мамой, должно быть, непросто это пережили.

– Мы справились. Когда мама заболела, я нашла работу на хлопковой фабрике. Мне было двенадцать – достаточно взрослая, чтобы работать, ведь ткачихам тогда платили всего пару шиллингов в неделю. Мы жили так три года, до маминой кончины.

Она произнесла это с гордостью, и Флора почувствовала уважение к этой сильной женщине, которая не сломалась под грузом жизненных трудностей.

* * *

Закончив трапезу, Лахлан решил отказаться от привычного бокала виски с сигарой и провел дам в гостиную. Анна остановилась в дверях и оглядела Лахлана и Флору.

– Что-то я устала, – сказала она. – Если не возражаете, я пойду к себе и лягу. – Она повернулась и посмотрела на лестницу. – Не хотелось бы оставлять Дейви одного.

– С ним Тилли. – Миссис Дэлглиш подобрала девушку, которая присматривала за братьями и сестрами и обладала богатым опытом. – Не волнуйтесь, с ним ничего не случится. Но вы, конечно, можете идти, если хотите. Для этого не надо спрашивать разрешения, вы ведь дома.

Анна странно покосилась на Флору.

– Да. Дома. Сейчас дома. Спокойной ночи.

Она развернулась и поспешила к лестнице, оставив Лахлана и Флору в недоумении.

Флора улыбнулась мужу, сегодня он определенно проведет ночь с ней. От предвкушения по телу побежали мурашки.

– А ты, Флора? Тоже хочешь лечь? Может, почитаем или поиграем в карты?

– Я бы тоже предпочла лечь, если ты не возражаешь, Лахлан.

Проводив жену до комнаты, Лахлан склонился к ее руке.

– Скоро увидимся, дорогая.

Ей не понравилась слишком формальная фраза. А как же страсть?

Флора окинула взглядом лицо мужа, ища ответы. Оно было непроницаемым и спокойным. В следующую секунду она ощутила нечто новое, кажется, в глазах его мелькнула неуверенность. И Флора все поняла. Лахлан боится, что сделает что-то не так, поведет себя неподобающим образом. И еще она поняла, что должна набраться смелости и дать ему понять, что ей нравится заниматься с ним любовью.

Вскоре после того, как Мюриэль удалилась, через дверь, соединяющую их комнаты, вошел Лахлан. На нем был лишь халат и тапочки. Прежде чем подойти, он принялся задувать свечи.

– Пожалуйста, пусть они горят, – попросила Флора и села в кровати.

Она не желает, чтобы эта ночь стала повторением первой, когда все происходило в кромешной темноте и тишине. На этот раз она хочет узнать все. Что любит он, что нравится ей самой.

– Мне хочется тебя видеть, – добавила Флора чуть тише.

В глазах Лахлана мелькнуло удивление, а потом они засветились от счастья.

– Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Флора Макнейл. Я склоняю пред тобой голову. Твоего мужества и решимости хватит на нас обоих.

Он скинул халат и встал перед ней, позволяя разглядеть его тело во всех деталях. И Флора воспользовалась этим. Взгляд скользнул по широким плечам, задержался на торсе, покрытом темными волосками, спускавшимися дорожкой вниз живота. Она едва не задохнулась, в груди вспыхнул жар. Лахлан действительно был великолепен. Эрекция становилась все очевиднее, а Флора смотрела и никак не могла заставить себя отвести взгляд. Он уже был внутри ее, и ей хотелось, чтобы это повторилось. Только она позволит себе наслаждаться близостью с мужем и не будет бояться ответить на его ласки.

Флора оглядела стройные, мускулистые ноги и посмотрела в глаза Лахлану. Он усмехнулся и скинул тапочки, а затем подошел к жене и склонился над ней.

Она зажмурилась и положила голову ему на плечо.

– Посмотри на меня, – прошептал он ей на ухо.

Флора подчинилась. Лахлан развязал ленты ворота ее сорочки и обнажил плечи. Он провел пальцем по ее шее и плечу. Глаза его стали темными и бездонными.

– Ты очень красивая.

Опустил голову, и кончик языка скользнул вниз от ее шеи. Затем он потянул ленту, которой были собраны волосы, и они рассыпались по плечам.

– Обожаю твои волосы. Их цвет, мягкость. Они словно шелковый огонь.

Он спустил рубашку с плеч Флоры, и шелковое одеяние, скользнув, упало к ее ногам. Флора всем телом прижалась к Лахлану и откинула голову, ожидая поцелуя.

И Лахлан поцеловал ее, ноги женщины сразу ослабли. Он обхватил ее за талию, поддерживая, и целовал все более страстно.

Легко подхватив на руки, он положил жену на кровать и принялся ласкать ее тело.

– Прошу тебя, – простонала она, – не останавливайся.

Она шептала, умоляла. Он сводил ее с ума, желание ощутить его внутри себя было нестерпимым.

Когда он вошел в нее, Флора вскрикнула и вцепилась пальцами в простыню.

– Умоляю… не… останавливайся, – произнесла она и зарылась пальцами в его волосы.

Лахлан не стал останавливаться. Он довел ее до пика наслаждения и сам взлетел вслед за ней. Флоре казалось, что ее тело обессилело, при этом ей хотелось продолжения.

Как это отличалось от того, что было между ними в первую брачную ночь; это было в тысячу, в миллионы раз лучше.

Неожиданно она почувствовала себя легко и свободно, как никогда в жизни. Еще разгоряченные и мокрые от пота, они лежали, разговаривали, ласкали друг друга и много смеялись.

Она проснулась следующим утром и сразу ощутила тепло мужского тела. Рука Лахлана лежала на ее спине, ровное дыхание подсказывало, что он еще спит. Волосы его были растрепаны, и он выглядел… счастливым и расслабленным.

Флора принялась осторожно разглядывать мужа. Длинные темные ресницы, которым позавидовала бы и женщина, отбрасывали тень на скулы, кожа на щеках потемнела от проступившей щетины, а губы… Флора покраснела, вспомнив, как они целовали и ласкали ее прошлой ночью. Она и представить не могла, что супружеские отношения – это так приятно. И так весело. Вчера они смеялись больше, чем за все время их брака.

Лахлан заворочался и что-то пробормотал. В сердце Флоры всколыхнулась волна нежности, ей захотелось обнять его и защитить от всех напастей. Это заставило ее нахмуриться. Не странно ли для хрупкой женщины иметь желание защищать такого сильного мужчину, как Лахлан? Подумав, Флора поняла, что, крепкий и выносливый физически, он ранимый в душе. Кажется, она любит его. Осознание этого поразило ее. Чувство появилось в душе так неожиданно, что она не могла понять, когда это произошло. Прислушавшись к себе, Флора поняла, что счастлива. К ней вернулась уверенность, которую она некогда утратила. Она чувствовала себя свободной, как никогда раньше, и знала, что может поделиться с мужем всем на свете. Ей не придется жить как несчастной матушке, которая боялась открыть рот в присутствии отца. Как ей повезло! И все же есть одна фраза, которую Флора пока не решалась произнести: «Я люблю тебя». Возможно, позже. Но не сейчас.

Хитро улыбнувшись при мысли, что одна тайна между ними все же существует, Флора провела рукой по груди Лахлана, коснулась его члена и, осмелев, сжала.

Лахлан сразу открыл глаза.

– Доброе утро, – улыбнулась она и нежно поцеловала его в губы.

А затем их обоих накрыла непреодолимая волна страсти.

Флора проснулась одна. В ногах лежал, свернувшись, Бандит. Она села и посмотрела на окно. Сквозь узкую щелочку между полотнами штор в комнату проникал яркий свет, говоривший о том, что утро уже давно прошло и наступил день. Дверь в комнату была приоткрыта, должно быть, пса впустил Лахлан, когда уходил. Эта мысль вызвала у нее улыбку. Муж пытается это тщательно скрывать, но у него доброе сердце.

– Мистер Макнейл уже уехал на винокурню? – спросила Флора Мюриэль, пока та помогала ей одеться и зашнуровывала корсет.

– Нет, миледи. Он послал за мистером Фрейзером, ждет его в замке с отчетом и сказал, чтобы в ближайшие несколько дней он беспокоил его только в том случае, когда не может справиться сам. И еще добавил, что хочет помочь миссис Маккензи и малышу Дейви освоиться в новом доме.

Флора поспешила отогнать мысль, вызвавшую обиду за то, что Лахлан не поступил так, когда она приехала в Лохмор.

Теперь они муж и жена по-настоящему. Возможно, Анна очень важна для мужа, она единственная из его семьи, оставшаяся в живых, она связывает его с прошлым. Но будущее, и Флора была в этом уверена, принадлежит им – ей и Лахлану.

– Где сейчас миссис Маккензи? Она уже выходила?

– Нет, миледи. Хозяин не велел ее беспокоить, сказал: пусть спит, сколько захочет. А мастер Дейви проснулся и уже бегает. Он завтракал с хозяином и Тилли, той, что теперь следит за ним. Хозяин в своем кабинете, мэм.

– Благодарю, Мюриэль.

Флора не могла дождаться, когда увидит мужа. К тому же у нее возникла идея, которую она хотела с ним обсудить, та, что не давала спокойно заснуть в отеле в Глазго. Все это срочно и не терпит отлагательств.

– Доброе утро, Лахлан. – Подойдя к его столу, Флора широко улыбнулась, глаза ее сияли.