Коварная возлюбленная воспользовалась доверием неопытного официанта и уговорила юношу положить сверток с тикающим механизмом за кулисы. Роман был готов на что угодно, только бы Карина одарила его своим вниманием (в обмен на помощь, она обещала поцелуй), а потому с готовностью выполнил поручение. Тем более, девушка объяснила необходимость устройства. Небольшой хлопок и дым должен был стать частью её, Карины, номера. И наивный поклонник поверил.

Когда Дэвид взглянул в особенно честные глаза задержавшейся на улице танцовщицы, капитан понял, что заставить приму признаться будет не просто сложно, а невозможно. Приняв вид оскорбленной невинности, девушка хладнокровно заявила, что никогда бы не стала срывать чужой номер, и более того, даже имени официанта не знает, что уж говорить о каких-то сомнительных просьбах.

На глазах у равнодушной возлюбленной Роману застегнули наручники и отправили в полицейский участок. Карина обвела всех вокруг пальца и вышла сухой из воды. Официант был виноват в произошедшем ничуть не меньше, и Харрис ничем не мог ему помочь.

Образ скромного адвоката чуть было не рассыпался под рентгеновским взором мадам, присутствующей при беседе Дэвида с полициескими. Вот, кто мог дать фору любому дознавателю. Но что ему было делать? Не оставлять же тикающую бомбу на сцене?

Дэвид досадливо поморщился. Оставлять, конечно! Покинуть зал вместе с паникующими зрителями, внимательно следить, кто действительно боится, а кто только делает вид. Сделать выводы, и приказать наружке срочно сообщить информацию в Особый отдел. Но все доводы разума куда-то испарились, когда он увидел огромные напуганные глаза знакомой мисс.

Он, конечно, выкрутился. Сообщил восхищенным его смелостью девушкам о былой службе сапером. Работа под прикрытием способствовала развитию воображению и смекалке, но что он будет врать Мэгги?

Как же не вовремя они потеряли Саливана…

«Черт, ну какой осёл!» – выругался про себя Дэвид.

Да. Вечер, определенно, не задался. Капитан полиции действовал, как мальчишка, впервые увидевший голые ножки. Не думая, и очень глупо.

Харрис ощутил нестерпимое желание выпить чего-нибудь крепкого, но тут взгляд его зацепился за обручальное кольцо на безымянном пальце. Как человек деятельный, он не мог рефлексировать слишком долго и старался из любой ситуации выйти с максимальной пользой и минимальными потерями.

«Зато уже очень скоро можно будет начать ухаживания», – нашел он плюс в скором окончании операции.

Дэвид кивнул сам себе и вернулся обратно в кабаре. Музыканты частично вернулись, шоу на сцене возобновилось за минусом одной из танцовщиц, и даже зрители возвращались обратно в зал. Забытые гостями вещи собрал посмеивающийся Йозеф, и теперь передавал их неунывающему усатому директору кабаре мистеру Вачовски. Невысокий и круглый, словно воздушный шар, Вачовски рассыпался в благодарностях и обещал Йозефу закрепить за ним столик для почетных гостей кабаре. Папа Йося был чрезвычайно доволен.

Дэвид кивнул Вачовски и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Директор кабаре любезно проводил его в свой кабинет. Полицейский по памяти набрал номер секретаря Альфреда Мэлроуза и дождался соединения.

– Капитан, хорошо что вы позвонили! – приветствовал его коллега. – Подполковник пытался связаться с вами больше часа назад. Соединяю! – сообщил мужчина и переадресовал звонок.

– Харрис, приветствую, – устало вздохнул в трубку мистер Мэлроуз. – Тебе уже сообщили о смерти Саливана, – утвердительно произнес мужчина.

­– Да, подполковник, – безрадостно подтвердил Дэвид. ­– Мне известно, что кто-то отвлек наблюдение. ­

– Рядом крутились двое на помятом велосипеде. Мужчина с белым шарфом и девица в сиреневой юбке. Оба в очках и шлемах, но мы всё же составили фотороботы.

Что-то в описании пособников убийцы заставило Дэвида насторожиться.

– Среди вещей покойного обнаружена записка с адресом гадального салона мадам Люсинды, продолжил Мэлроуз, а Харрис понял, кого напомнило ему описание. Открытие это было столь неприятным, что до него не сразу дошла новая информация.

Записка с адресом могла быть зацепкой в этом непростом деле.

– И это могло бы быть следом, – вторя его мыслям, сказал подполковник, – если бы мадам Люсинда не была моей будущей женой.


Харрис удивленно выдохнул.

– Кстати, ты уже получил моё приглашение?

Глава 7

Я проснулась от запаха свежевыпеченных булочек. Владельцы кафе на первом этаже дома, сэкономили на вытяжке, и ароматы с их кухни шли в общий вентиляционный канал. К счастью, ничего более существенного, чем мясной пирог в их меню не было, поэтому будоражащие аппетит ароматы не смогли сильно повлиять на фигуры квартирантов.

Солнце давно поднялось и светило в мою спальню сквозь зашторенные окна. Я открыла глаза, осматривая крошечную комнатку. Вчера я так устала, что заснула за кухонным столом, бабушка с трудом уговорила меня дойти до кровати.

С моего последнего (и первого) приезда ничего не изменилось. Те же обои в мелкий розовый цветочек, светлый платяной шкаф и маленькая резная кровать, выкрашенная  мною белой краской. На стене фотографии: мои, Мэгги, бабули и мы все вместе взятые. На прикроватной тумбочке пузатый будильник, который, к слову, показывал половину девятого.

«Ключи, песня, Серж», – вспомнила я с какими мыслями вчера ложилась и подпрыгнула на кровати.

Нужно было срочно вставать, чтобы успеть на встречу. Я раскрыла шторы и открыла оконную створку. Две спальни и маленькая кухонька Люси располагались на верхнем этаже дома, в мансарде. Салон и жилые комнаты, по сути, были небольшой двухуровневой квартирой, преимуществами которой так удачно воспользовалась Люси.

Летом металлическая крыша нагревалась. Начиная с десяти часов, наглухо закрывались ставни, но сейчас еще стояло утро – стоило этим воспользоваться и проветрить помещение.

Раскрыла чемодан, достала первую попавшуюся блузку и встряхнула, критически оглядев. Да… развесить вещи в шкафу я вчера не успела, поэтому блузка была мятой, и не просто мятой, а даже какой-то пожеванной, потому что укладывание в небольшой чемодан плаща сказалось на её состоянии не лучшим образом. Другие вещи выглядели ничуть не лучше.

Пока я раздумывала, чем стоит пожертвовать – завтраком в пользу утюга, или опрятным видом и всё-таки поесть, за дверью послышались быстрые шаги и птичий клекот. Я поднялась с колен, чтобы открыть бабушке и Джофри дверь, краем глаза замечая среди вещей белый конверт.

«Наверное, Мэгги предусмотрительно продублировала список и положила мне в чемодан, – догадалась я. – И ведь какая молодец! Будто знала, что первый я благополучно потеряю, – вспомнила я о мистере Дугласе Саливане, которому по рассеянности написала адрес на несчастном перечне необходимых Мэгги вещей».

Я открыла дверь, не дожидаясь стука. Бабушка действительно стояла на пороге моей спальни, причем вид у неё был какой-то озадаченный, а Жофри, которого я точно слышала, рядом не наблюдалось.

­– Доброе утро! – поздоровались мы одновременно, и в мою спальню залетел попугай.

– Жофри, кррасавец! – сообщил пернатый и нырнул в мой чемодан. Безошибочно вытащил из вещей конверт, взмахнул крыльями и перелетел на платяной шкаф.

Судя по пухлости конверта, к списку Мэгги вложила пару фотографий для Люси.

– Жофри, красавец, – ласково попросила я, – верни конверт!

Попугай встопорщил желтый гребень и сдвинулся ближе к стене.

– Верни, Жофреюшка! – добавила в голос угрожающих ноток бабушка, и сделала она это совершенно зря, потому что ранимая птица не терпела насилия над своей личностью.

Попугай бросил конверт в щель между шкафом и стеной, хлопнул крыльями и с криком «коньяк, детка!» вылетел в открытое окно.

– Вот паршивец! – топнула ногой бабушка. – Улетел!

– Зачем ты его вообще выпустила? – справедливо заметила я.

– Я подумала, что для закрепления вчерашнего эффекта, ему нужно побыть на свободе. Уверена, депрессия очень коварна и может вернуться в самый неподходящий момент.

– Теперь есть большой шанс, что к нам не вернется уже сам попугай. И конверт от Мэгги тоже навсегда потерян за шкафом.

– Не расстраивайся, детка, – утешила меня Люси, – придет Альфред, отодвинет шкаф, и мы достанем твои бумаги.

– Да это ерунда, – отмахнулась я, – гораздо печальнее потеря какаду. Он же, можно сказать, виновник будущей свадьбы. Причина и символ твоего личного счастья.

– Еще и стоил целое состояние, – прагматично согласилась бабушка.

Мы слаженно вздохнули, а потом бабушка заметила раскрытый чемодан на полу.

– Эви, детка, Джонс задерживает тебе зарплату? – обеспокоенно поинтересовалась Люси.

– С чего ты взяла? – не поняла я.

– Нет-нет, ничего, – замотала она головой, – я подумала, может быть, пройдемся сегодня по магазинам? – потом посмотрела на аккуратно развешенные на стуле лиловый костюм и желтый плащ и добавила, – Вместе.

– С удовольствием, – обрадовала я её. – Сейчас только сбегаю, передам другу Кельвина песню, и сразу же пойдем. Одолжишь утюг?

Хорошо, догадалась сходить к соседу с вечера и взять с собой бабушку. Как женщина опытная, она безошибочно нашла комод среди заваленной вещами комнаты, а потом и нужную папку. Вот, что значит восемь раз замужем!

– Конечно, – кивнула Люси. – Но сначала завтрак! – бескомпромиссно заявила она.

Я достала из шкафа халат, заботливо приготовленный бабулей для любимой внучки, накинула его и прошла вместе с ней на кухню. По пути Люси сообщила, что уже успела с утра спуститься вниз и приобрести свежих булочек к нашему столу.

Кроме выпечки, бабушка принесла несколько видов джема, сыра и колбас, парочку яиц и даже кашу в маленьком горшочке. Пока я определялась с выбором, она сварила кофе, и я поняла, что погладить вещи никак не сумею, потому что бабушка, не успев толком насладиться моим обществом вчера, решила со мной поговорить.