Рассказала она и о женихе Фредди – он обещал прийти на ланч и познакомиться с внучкой любимой женщины лично; об отце и его новой разработке – кодовом замке; о вечно недовольной невестке и её дочери, к которой посватался какой-то чиновник, и теперь Люси надеялась, что недовольство Элизабет немного поубавится.

– Кстати, о недовольных, – я допила последний глоток и прервала бабушкин монолог, – вчера я встретила в фойе салона богатую клиентку. Она уверяла, что пришла по личному делу. Что её привело?

– Клиентку? – нахмурилась Люси. – Вчера никого не было, я ждала тебя и отменила все назначенные встречи.

«Значит, мадам не дождалась», – поняла я и посмотрела на круглые кухонные часы.

– Мне пора! – спешно поднялась я из-за стола. – Вернусь, и продолжим разговор, – чмокнула бабулю в нарумяненную щечку и побежала в спальню переодеваться.

Поскольку место, на котором мы встретили вчера Сержа, находилось недалеко от бабулиного салона – в пятнадцати минутах ходьбы по набережной, напротив Собора Девы Марии, я решила не заниматься ерундой, а одеть вчерашний костюм. Приду домой, и поглажу вещи. Незачем одеваться в мятое.

Скрутила ноты в трубочку, чтобы не помять, поправила волосы, насколько это вообще возможно, и побежала к узкой деревянной лестнице, ведущей с жилой мансарды в маленькую каморку перед гадальным салоном. Лестница мало того, что была узкой, еще и нещадно скрипела, а высокие пролеты между ступенями заставляли восхищаться бабушкиной физической подготовкой. В её-то возрасте ежедневно ходить по ней несколько раз.

Стояло чудесное субботнее утро. Как известно, Бридж, в отличие от провинциального Рамбуи, никогда не спал. Уличные кафе давно открылись, горожане с удовольствием завтракали, читая свежие газеты и обмениваясь мнениями о прочитанном. Я подняла голову вверх, любуясь фасадами зданий, и сощурилась от яркого солнца. Небольшое белое пятно на кованой ограде балкона дома напротив показалось мне знакомым. Пятно пришло в движение и махнуло крыльями, встопорщив желтый хохолок. Жофри- красавец улетел не далеко, но поймать его всё же не представлялось возможным.

«Глупая птица, – с сожалением подумала я, – пропадет ведь…»

Я покачала головой, сделала шаг и вышла на набережную. От реки дул приятный ветерок, Собор на другой стороне Алоны становился всё ближе и ближе, так, что можно было разглядеть статуи святых в нишах стен, каменное кружево высоких подпорок и изящные линии башен. Я наслаждалась чудесными видами и прогулкой, а вчерашние неприятности казались несущественными и не стоящими моих переживаний.

Подумаешь, упали с велосипеда. С кем не бывает?

Собор был великолепен, и желающих посмотреть на это чудо архитектурной мысли было множество. Туристы восторженно вздыхали, стараясь запечатлеть строение в памяти и на фотопленке, а на набережной стояли пришвартованные жилые баржи. Хозяева их могли любоваться тем же видом, что открывается из баснословно дорогой недвижимости, окна которой выходят на собор.

Одна особенно старая баржа привлекла моё внимание. Она была обшарпанной и ржавой, но при этом игриво зеленела разбитым на крыше крохотным садиком.

«Интересно, кто здесь живет? – подумала я. – Старушка, продавшая всё имущество ради жизни на воде, или молодой студент, средств которого хватило только на баржу?»

Вдруг что-то пролетело прямо над моей головой, задев мимоходом макушку. Я оглянулась в поисках того, кто мог запустить в приличную девушку какой-то предмет, и не обнаружила никого, кто бы мог это сделать. Задрала голову выше и увидела на стриженном квадратом дереве знакомого какаду. Жофри смотрел на меня, не отрываясь. Я позвала его по имени, но желания подлететь ближе вредный попугай не проявил.

«Жофри не красавец, а самый настоящий дуралей», – решила я и бросила это гиблое дело – возврат глупой птицы обратно в бабушкин салон.

Прошла вперед и вскоре увидела знакомый спуск. Буквально перелетев через ступеньки, я нырнула под мост. Там уже ждал Серж. В руке его был букетик цветов (подозрительно знакомых, кажется, похожие росли на городских клумбах), и вид он имел необыкновенно взволнованный и радостный. При этом, мистер Гарельски был идеально выбрит, свои роскошные кудри он уложил при помощи геля, изобразив модную пару десятков лет назад прическу с эффектом мокрых волос. Мужчина сменил вчерашний наряд на синий в тонкую вертикальную белую полоску брючный костюм и производил на неподготовленного зрителя ошеломительное впечатление.

Увидев меня, он просиял улыбкой, шагнул навстречу и вручил цветы.

– Дорогая леди, я знал, что вам и мистеру Стоуну можно верить!

– Благодарю, – довольно улыбнулась я и приняла букетик. Кустовые розы, Мэгги бы упала в обморок, увидев, как вольно обращаются с её любимыми цветами жители Бриджа. – А это вам, – передала я песню Гарельски.

Клошар дрожащими руками развернул бумажную трубочку и пробежался глазами по рядам нот.

– Чудесно, это чудесно! – решил он. – Леди Эванжелина, я хочу, чтобы вы стали первым слушателем новой песни! – заявил счастливый Серж. – У вас есть минутка?

Минутка у меня, разумеется, была, и хоть перспектива задержаться у реки не особенно привлекала, я не стала портить Гарельски настроение  и согласилась. Мне не сложно, а певцу приятно.

– Прекрасно, – чуть подпрыгнул от предвкушения Серж, – Я оставил аккордеон дома, и с удовольствием приглашаю вас к себе!

Это несколько меняло дело. Стать гостью бездомного было слишком даже для такой отчаянной девицы, как я.

– Мистер Гарельски, я совсем забыла, но бабуля просила меня зайти за багетом к завтраку. Может быть, я приду в следующий раз? Тем более до вашего дома наверняка нужно еще дойти, –  привела я разумный довод.

– Зачем идти? –  не разочаровал  меня клошар.

Действительно, как я могла забыть, он ведь живет под этим самым мостом!

– Никуда идти не надо, я живу прямо здесь! – довольно сказал Гарельски,  и пока я спешно придумывала, как отделаться от приглашения, мужчина указал рукой на стоящую рядом ту самую баржу с садиком на железной голове,  –  Моя ласточка, – хлопнул он судно по корпусу. –  Добро пожаловать! – сделал он приглашающий жест и прошел к мосткам, ведущим в экстравагантное жилище.

Видимо, сомнения явственно отразились на моем лице, потому что вовсе не клошар добавил,

– Не беспокойтесь, леди! Чтобы соблюсти приличия, мы не пойдем в каюту, а выпьем чая сверху. В моем маленьком саду имеется уютный столик и парочка плетеных стульев, – и Серж протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

Приличия – это было последнее, о чем я беспокоилась в данный момент. Бабушка избавилась от подобных предрассудков где-то после четвертого брака, когда её репутация среди женской половины жителей Рамбуи окончательно испортилась. Моя репутация, естественно, тоже оказалась подмоченной. Это не волновало меня тогда, в двенадцать. А сейчас и подавно. И никакие нравоучения от драгоценной мачехи не смогли это изменить.

Дело в том, что деревяшка, по которой предстояло пройти, не выглядела достаточно устойчивой, чтобы выдержать нас обоих. Но лицо Сержа горело такой яркой надеждой и ожиданием, что я вложила пальцы в его ладонь и сказала,

– Хорошо, мистер Гарельски, с удовольствием принимаю ваше предложение!

Мы прошли на судно и поднялись на верхнюю палубу по узкой металлической лестнице. Ступени жалобно скрипели под моими ногами, а Серж, несмотря на вес, поднимался удивительно бесшумно. Вот, что значит хозяин!

Я не ошиблась, сверху открывался удивительно красивый вид на собор и набережную. Всюду стояли горшки с цветами и кустарниками, маленький столик, отделанный синей мозаикой, находился в тени особенно высокого растения, и два стула действительно находились здесь же. Серж галантно проводил меня к одному из них и, предупредив, что отойдет на пару минут заварить чай, спустился в рубку, которая, по всей видимости, служила ему еще и кухней.

Светило ласковое солнышко, баржа приятно покачивалась на воде. Я вытянула ноги, откинулась на спинку стула и посмотрела на лазурное небо. Подозрительно белая птица пролетела прямо над моей головой. От неожиданности я подпрыгнула на стуле, а потом заозиралась по сторонам. И точно, Жофри сидел на ржавой оградке баржи, на самом её носу.

­– Детка? – спросил меня какаду.

– Жофри? – задала я встречный вопрос.

Птица утвердительно встопорщила гребень и хлопнула крыльями.

– Иди ко мне, – ласково предложила я.

Попугай сделал шажок в мою сторону, потом еще один, и застыл на месте.

– Ну же, красавец, не бойся!

– Жофри, не бойся, – нахохлился попугай.

«Мало того что эта глупая птица страдает депрессией, он еще и трус! – подумала я. – Может быть, в мужчинах моя бабуля и разбиралась, но в какаду явно ничего не смыслила, – и я, не делая резких движений, встала, чтобы прийти на помощь дурному попугаю.

Деревянный настил палубы закончился, и я аккуратно поставила ногу на железный корпус кормы. Убедившись, что Жофри не собирается улетать, а терпеливо ждет спасения, перенесла вес на правую ногу и ухватилась за ограду, чтобы удержать равновесие. Я медленно балансировала на покатом краешке рубки, а потом почувствовала чей-то заинтересованный взгляд. Усилием воли отогнала любопытство – в таких условиях крутить головой было бы глупостью, и почти уже достигла своей цели, как моя нога начала съезжать куда-то вниз. В панике я крепче ухватилась за единственное спасение – ржавую ограду. Та не выдержала такой нагрузки и с пронзительным скрежетом отвалилась в воду. Вместе со мной.

Последнее, что я видела, прежде чем уйти под воду, это Жофри, успевший перелететь на мой стул.

Я, конечно, умела плавать. Но мокрая юбка и зажатый в руке кусок ограды не способствовали хорошему заплыву. Я наглоталась грязной воды, и чуть было не утонула, но кто-то подхватил меня за талию и помог справиться с подступающей паникой. Придерживая меня одной рукой, мой спаситель вытащил меня на набережную и усадил так, чтобы спиной я смогла опереться на стену.