– У богатых свои причуды, – глубокомысленно ответила я.

– Что мы всё обо мне и обо мне? Рассказывай, что у тебя самой на любовном фронте? – сверкнула Ребекка глазами.

– Ничего, – безапелляционно заявила я, тут же подумав об Эндрю.

Ничего, и точка.

Я перевела разговор на родителей, а потом снова на Ребекку. Оказывается, это Элизабет первой познакомилась с мистером Колином. Тот пришел к отцу с заказом, но ему отказали в связи с большой загруженностью производственной линии. Когда родственник графини Винтер для пущей важности упомянул громкую фамилию в разговоре с работником папиной фирмы, она с дочерью как раз выходила из кабинета отца. Услышав слова молодого мужчины, она мгновенно оценила перспективы, и взялась помогать аристократу в достижении цели.

В итоге отцу пришлось запихивать в производство лишний заказ, а Колин, в качестве ответной благодарности, вчера водил Ребекку в ресторан.

– Еще и место выбрал такое, где вместо нормального ужина подают какой-то плевок на блюде, – пожаловалась сестра. – Никакого удовольствия.

А я подумала, что вряд ли мистер Колин, легко предлагающий незнакомой девушке покровительство будет хорошим женихом. Бекки заслуживает большего.

Пока мы сплетничали, в мою спальню уже несколько раз заглянула бабушка. Каждый раз она выразительно закатывала глаза, всем видом намекая, о том какие мучения ей приходиться терпеть, ради того, чтобы мы с Бекки могли наговориться. Всякий раз мы тихонько посмеивались и обещали присоединиться к ней и мачехе в ближайшее время.

В конечном  итоге наш с сестрой разговор прервал очередной звонок в дверь. Наверное, наконец пришел отец.

Я поправила подол платья и снова побежала его встречать. Бекки вышла следом за мной. Бабушка, чтобы избавиться от общества невестки первой вышла открывать дверь отцу, но Элизабет не отставала от свекрови. В итоге все мы спустились в салон, в надежде скорой встречи с главой нашей семьи.

Надежда рассыпалась прахом, когда вместо отца в приемной салона я увидела Кельвина. Он пришел не один. За его спиной скромно теребила платочек миловидная брюнетка, отчего-то показавшаяся мне знакомой.

– Мадам Люсинда, доброе утро! – радостно поздоровался с бабушкой романист, помятый после ночи в полицейском участке.

– Доброе утро Кельвин! – тепло улыбнулась ему бабуля. – Но я вижу, ты не один! Представь нас своей спутнице.

– Мадам Люсиль, Эванжелина, это Алиша, – сказал Кельвин, – моя девушка, – гордо добавил он и нежно сжал ладошку брюнетки.

– Здравствуйте, – смущенно улыбнулась девушка.

Что-ж. Во всяком случае, ночь, проведенная Кельвином  в тюремной камере, была не напрасной. Он буквально светился от радости. Похоже, красотка Алиша не скупилась на благодарности своему герою, потому что на вороте его рубашки виднелся след от красной помады. А припухшие губы девушки красноречиво подтверждали мою догадку.

– Очень приятно, – сказали мы с бабушкой одновременно.

– Рада знакомству, – добавила Ребекка, и только Элизабет промолчала и отвернулась, делая вид, что её никоим образом не касается происходящее.

Кельвин и Алиша выглядели недостаточно презентабельно для моей мачехи.

– Мисс Эванжелина, – робко обратилась ко мне девушка.

«Наверное, хочет поблагодарить меня за то, что я вернула ей перья», – догадалась я и приготовилась слушать похвалу за проявленную смелость.

– Мадам Сильвана была очень огорчена тем, что вы не пришли на просмотр. Она желала бы видеть вас во втором составе нашей труппы.

И пока я соображала, о каком просмотре идет речь, в разговор всё-таки вступила Элизабет.

– О чем вы, милочка? – уточнила мачеха, а я вспомнила, что мадам Сильваной звали модную старушку из кабаре.

И она действительно назначила мне просмотр, о котором я напрочь забыла.

– Мисс Эванжелине предложили работу в кабаре «Розовая мельница»! – радостно ответил за Алишу Кельвин. – Вот повезло то, а?

– Да, очень неожиданно, – задумчиво сказала бабушка. – Но если это то, чего тебе действительно бы хотелось, почему бы и нет! – подмигнула мне она. – Только почему во втором составе? Уверена, на сцене Эви будет блистать!

– Точно, – поддакнула ей Ребекка.

Знали бы они, что я уже как следует блеснула там вчера…

– Красотка! – выкрикнул из своей клетки Джофри.

Я же с опаской посмотрела на мачеху. Она покраснела, потом побледнела, а потом схватилась за сердце, и чуть было не свалилась в обморок. Ребекка подставила ей плечо и усадила на диванчик.

– Розовая мельница… – выдохнула Элизабет, вглядываясь в лицо единственной дочери. – Что скажут люди? А мистер Колин, что скажет мистер Колин? Он ведь откажется иметь с нами дело… От нас отвернется весь свет Бриджа, мы станем изгоями и никогда, никогда Ребекка не выйдет замуж за достойного джентльмена, – всхлипнула жена моего отца. – Эви, детка, – умоляюще посмотрела она на меня, – может быть, ты повременишь с этой работой хотя бы пару месяцев?

Я ожидала от неё какой угодно реакции, криков, скандала, заламывания рук или шантажа, но никак не вежливой просьбы, а потому только и смогла, что согласно кивнуть в ответ.

          – Спасибо, – прикрыла она глаза и погладила Бекки по руке.

Может быть, бабушка была права, и Элизабет не так и плоха. В конце концов, отец же полюбил за что-то эту женщину?

Я посмотрела на Алишу и развела руками. Мол, извините, обстоятельства сильнее меня. Попросила девушку объяснить мадам Сильване, что танцевать у меня сейчас никак не получается, и вряд ли что-то кардинально изменится в ближайшем будущем.

–  Очень жаль, –  искренне сказала девушка, –  а я надеялась, что у меня наконец-то появится подруга в нашем кабаре. В любом случае, большое спасибо за боа, вы очень меня выручили! –  сказала она мне на прощанье.

Я же всячески пыталась привлечь внимание соседа, чтобы он, наконец, отвлекся от Алиши и уделил мне хотя бы несколько минут. То, что нас обоих разыскивали, заставляло меня нервничать и, как ни странно, вызывало дикое желание сделать хоть что-нибудь. Хотя бы обсудить с Кельвином что врать полиции, если нас всё-таки поймают!

Ничего не помогло. Ни подмигивание, ни пшиканье, ни усиленные махи рукой. Кельвин покровительственно обнял подругу за плечи и, пообещав вечером заскочить на чай, повел немного расстроенную Алишу к выходу из салона. Он смотрел на неё голодными глазами, да так, что не оставалось и тени сомнения –  он сделает всё возможное, чтобы поднять ей настроение.

Оставалось только смиренно ждать вечера. А там уж, кто придет быстрее. Кельвин на чай, или бабушкин жених. В любом случае, что-то да выяснится.

Проводила сладкую парочку глазами. Любовь, это, конечно, хорошо. Но только не тогда, когда она случается у кого-то другого, а тебе при этом светит тюрьма. Опять некстати вспомнился Сильвер, я печально вздохнула и посмотрела на Элизабет. Та вполне бодро, для еще недавно падающей в обморок дамы, поправляла кружево на платье.

Бекки недоуменно смотрела то на неё, то на меня.

 – Мама? – удивленно сказала она. – Тебе уже не нужен доктор?

– С чего это ты решила, что он мне понадобился? – вопросом на вопрос ответила мачеха и строго посмотрела на дочь. – Ребекка, теперь ты понимаешь, что у тебя нет времени на выкрутасы! –  деловито сказала Элизабет. –  Вчера, перед тем как отвести тебя в ресторан, мистер Колин заверил меня, что его намерения относительно тебя самые что ни на есть серьезные!

– Да что ты говоришь? – недоверчиво протянула Бэкки.

Элизабет резво поднялась с дивана и набрала в рот воздуха, чтобы продолжить свою пламенную речь в защиту и восхваление противного племянника графини, но передумала говорить, заметив мой полный удивления взгляд. Вот ведь актриса!

Бабушка тихонько посмеивалась в кулачок. Бекки, давно привыкшая к причудам матери, иронично улыбалась, и только я чувствовала себя полной идиоткой. Это же надо так попасться? А вдруг я бы действительно мечтала о сцене?

– Ах, – уселась она на прежнее место, театрально заламывая руки и прикрывая глаза, – Мне дурно…

– Не верю, – расстроил её неблагодарный зритель, для которого и была разыграна эта сцена. Я то есть.

– Не важно, – ничуть не расстроилась мачеха и снова повернулась к дочери, – Что действительно важно, так это то, что отныне я стану следить за твоим питанием. Ребекка, мужчина круга мистера Колина не может иметь толстую жену!

– Знаешь-ка что, – возмутилась Бекки, – если он тебе так нравится, то сама и иди за него замуж! А я больше не собираюсь худеть в угоду тебе и мужчине, который мне почти не нравится! – тряхнула она локонами.

– Значит, не собираешься? – зловеще переспросила её мачеха, вновь поднимаясь с дивана. – Что же ты в таком случае собираешься делать? Может быть, поделишься с матерью?!

Первый раз я видела Элизабет настолько раздраженной. Не благовоспитанная аристократка, жена богатого мужа и холеная женщина, а самая настоящая фурия.

– Что я собираюсь делать? Пожалуйста! – вспылила Бекки. – Рисовать, фотографировать, путешествовать, наконец, работать у отчима или хотя бы даже петь!  – огорошила она не только мать, но и нас с Люси.

У меня самым настоящим образом отвисла челюсть, а при быстром взгляде на бабулю выяснилось, что и с её ртом случился точно такой же казус.

– Никогда! – топнула Элизабет ногой.

Бабуля, ввиду большого опыта, быстро справилась с шоком и, ободряюще улыбнувшись, погладила красную, как маков цвет, Ребекку по плечу.

– Детка, не нервничай! – примирительно сказала Люси. – Мама хочет, чтобы ты была счастлива. Кто же виноват, что ваши с ней понятия о счастье разняться столь кардинальным образом?

– У меня есть знакомый певец, – вспомнила я о Гарельски, – если хочешь, я вас познакомлю? – предложила я и трусливо спряталась за спиной бабушки.