— Ну Ло-орен, — (Ага, как понадобилось — так вспомнил, что ее зовут не "Эй" и не "Слушай"). — Я в тебя верю — у тебя же золотые руки.

— И зеркала у меня нет нормального.

— В туалете есть.

— В мужской — не пойду, и не уговаривай.

Вот так и вышло, что в полночь, когда едва ли можно было ожидать нежданного визита какой-нибудь случайной клиентки, они с Майклом отправились в женский туалет, и Лорен с помощью расчески и ножниц привела его бороду в приличный вид — так что он перестал походить на хомяка-переростка. Хотя опыта с бородами у нее не было, но получилось очень даже ничего.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Валер сказал, что к десяти часам пришлет за Майклом машину. Без пяти десять, при полном параде, тот спустился вниз — а Лорен осталась ждать. На нервах, само собой: что этому типу может быть нужно от них? В его бескорыстное человеколюбие она категорически не верила.

Чтобы хоть чем-то занять если не голову, то руки, реализовала вчерашнюю полушуточную идею Майкла — бережно, мягкой тряпочкой, помыла "Леди удачу". Машина засияла, как только что из автосалона.

Вернулся Майкл в первом часу — не слишком мрачный, но и нельзя сказать, что довольный, ощутимо пахнущий дорогим кофе и с обвязанной розовой ленточкой коробочкой в руке. Не заметив и не оценив ее трудов, присел на подножку и принялся рассказывать:

— По-моему, я тебе говорил, что наша стоянка неудачно расположена — в результате даже в часы пик заполнена едва наполовину. — Лорен покивала. — Так вот, Валер — член совета директоров компании "Ливенворт", которой стоянка принадлежит, насколько я понимаю, весьма обеспокоен этим фактом и собирался вложить деньги в рекламу, чтобы увеличить… м-мм… ее посещаемость.

Лорен и раньше замечала, что когда он что-то рассказывает, то часто говорит "как по писаному" — словно намечая фразы для будущей статьи. Сейчас это особенно чувствовалось — так и хотелось дать ему пинка: "Ну давай же уже наконец, дойди до сути"

— …И как раз когда он собирался вплотную заняться этой рекламой, — продолжал Майкл, — ему на глаза попалась вчерашняя статья про меня с фотографией той самой "проблемной" стоянки. В общем, короче говоря, он предложил мне стать "лицом" небольшой рекламной кампании.

— То есть? — Лорен представила его себе на обложке гламурного журнала — воображение тут же услужливо подсунуло кокетливо прижавшуюся с нему Мерилин Монро.

— То есть будет статья, подписанная известным адвокатом, о законности — или незаконности моего пребывания на стоянке, одно-два интервью со мной, где я должен буду подчеркнуть, что выбрал именно эту стоянку, потому что она комфортабельная и удобно расположена. Короче, ко мне на какое-то время привлекут внимание — и я должен буду, где могу, ненавязчиво рекламировать стоянку. За это я могу жить здесь, сколько хочу — и за интервью мне еще и заплатят.

— А я? — осторожно поинтересовалась Лорен. — Про меня он что-нибудь сказал?

— Как я понимаю, ему доложили, что я живу не один, — кивнул Майкл. — Но мы договорились, что не стоит без нужды афишировать твое присутствие.

Когда он начинал так заковыристо и непонятно высказываться — да еще о том, что для нее было действительно важно — ей иногда (вот и сейчас тоже) хотелось его пристукнуть.

— Так это что — мне… надо убираться отсюда?

— Да нет, ну что ты — ни в коем случае, — Майкл протянул ей коробочку: — Да, вот возьми — это тебе пирожные. Тебе надо будет, когда приедут брать интервью, отсиживаться в машине… или там пойти погулять. Не разговаривать с репортерами и не давать себя фотографировать. То есть люди, которых пришлет Валер, к тебе не полезут, а вот из других изданий — те могут.

Лорен нахмурилась — вроде, из его слов, все выглядело складно… но что-то ей тут не нравилось, и самой было непонятно, что именно.

— Зато мы можем жить на стоянке, сколько захотим, — подытожил Майкл, — и мне даже пиво охранникам больше не придется ставить.

— Ну ладно, — все еще сомневаясь, сказала она.

* * *

"Юридическая" статья вышла во вторник. В ней некое светило адвокатуры напомнило читателям о сложившейся ситуации: человек живет на автостоянке — и объяснило, что никаких законов — ни федеральных, ни местных — он при этом не нарушает. Что же касается правил самой автостоянки, то администрация, естественно, может внести в них запрет ночевать на ее территории. Но пока такого запрета нет, владелец машины может находиться в ней хоть двадцать четыре часа в сутки.

Все это было подкреплено витиеватыми "юридическими" фразами и фотографией автостоянки и выглядело очень солидно.

В тот же день приехал репортер и взял у Майкла интервью. Судя по тому, что по Лорен он лишь скользнул безразличным взором — посланец Валера. Зато те, что приехали в четверг, проявили к ней явный и неприятный интерес.

Ей еще повезло — с утра, выйдя из туалета, она увидела двоих мужчин, разговаривающих с Майклом. Судя по большой фотокамере на плече одного из них — репортеров. Второй, который без камеры, заметил ее, показал фотографу, но Лорен развернулась к ним спиной и нажала кнопку вызова лифта.

Преследовать они ее не стали — наверное, приняли за случайную прохожую. Но чтобы было, если бы они приехали на четверть часа раньше, когда она, в халате и с полотенцем, шла умываться и переодеваться? Даже подумать страшно, тем более представить, что такую фотографию увидел бы кто-то из Глен-Фоллс.

Минут сорок она отсиживалась на нижнем этаже, потом осторожно, по пандусу для машин поднялась наверх — репортеров там, слава богу, уже не было.

Второй случай оказался куда хуже и неприятнее. В тот же день, уже под вечер, Лорен вернулась из ежедневного квеста в поисках работы. На этот раз удачного: ей предложили трижды в неделю работать официанткой в закусочной — в утреннюю смену. В это время чаевые меньше, чем вечером, официантки-"старожилы" всеми силами стараются избежать этих смен — вот хозяин и решил нанять дополнительного человека специально для обслуживания завтраков.

Она сидела на подножке "Леди удачи" и рассказывала все это Майклу, когда тот вдруг напрягся, глядя куда-то в сторону, и быстро негромко сказал:

— Запрись в машине и не выходи.

Лорен метнулась внутрь и заперлась, лишь потом взглянула туда, куда смотрел он — от пандуса для машин к ним приближался тощий лысоватый мужичонка лет сорока в ярко-горчичном пиджаке.

Майкл сделал несколько шагов ему навстречу, они перебросились несколькими фразами — о чем, сквозь стекло было не слышно — как вдруг вдруг этот мужичонка резко метнулся в ее сторону, постучал в окно:

— Мисс. Мисс, откройте, пожалуйста.

Нагнулся, вглядываясь — Лорен схватила лежавший на сидении журнал и сделала вид, что читает, заслоняясь им от неприятного пришельца. Тот перешел на другую сторону машины, вновь постучал в окно:

— Мисс — всего парочку вопросов.

— Отстань от нее, — рявкнул Майкл. — Она тут не при чем.

— Мисс, мисс, — не унимался мужчина.

У Лорен, непонятно почему, сердце провалилось в пятки, она зажмурилась, чтобы было не так страшно, и закрыла лицо журналом. Репортер постучал еще немного и перестал, было смутно слышно, как они с Майклом разговаривают на повышенных тонах. Потом наступила пауза — и снова стук. Лорен вздрогнула, но это оказался Майкл, который заявил:

— Все, открывай, он ушел.

Она открыла глаза и с опаской огляделась — мужчины в горчичном пиджаке действительно нигде поблизости не было.

— Ты только не очень расслабляйся, — посоветовал Майкл, когда она вылезла из машины. — Желтый Ганс — тип цепкий и въедливый, может еще вернуться. Увидишь его — сразу беги или в машину, или в туалет.

— Желтый Ганс? — переспросила Лорен. — Это что — из-за пиджака его ужасного?

— Да нет, пиджак он уже потом стал носить. А прозвище получил, потому что работает на желтую прессу. Где чует что-то интересное — тут как тут, проводит свое "расследование", а потом предлагает материал таблоидам. Мастер своего дела.

Лорен не знала, чего было больше в тоне Майкла — неприязни или восхищения, спросила:

— Это я — "интересное"?

— Ну да. Что может быть интереснее, чем то, что я — ах-ах, — живу не один, а с девушкой. Но пока у него ничего на тебя нет: на вопросы ты отвечать отказалась, сфотографировать себя не дала. Может, ты вообще ко мне только в гости на пять минут зашла.

* * *

Весь вечер Лорен была на нервах и вздрагивала от каждого шороха: а вдруг это снова подкрадывается зловредный Ганс? Но он больше не появился.

Утром ей предстояло встать пораньше — рабочий день в закусочной начинался с семи. Так что уже в шесть она, позевывая, с полотенцем на плече, пошла умываться. На полпути к туалету услышала шум мотора, удивленно обернулась — и еле успела закрыться рукой от вспышки фотоаппарата.

За стеклом промчавшегося перед ней белого грязноватого автомобиля мелькнул профиль Ганса, на заднем сидении — какой-то тип с фотокамерой.

— Гад, — не забывая прикрывать лицо рукавом халата, от души заорала Лорен. — Сволочь.

Краем глаза увидела бегущего к ней Майкла, но Ганс явно не желал с ним встречаться: разворот, визг тормозов — и белая машина нырнула в проем ведущего вниз кругового пандуса.

— Чалмер, — проносясь мимо, вскрикнул Майкл — и лишь теперь Лорен поняла, что секунду назад взвизгнули не тормоза.

* * *

Песик лежал на боку, глядя в никуда распахнутыми глазами, дышал — часто, со всхлипами, но встать не пытался; под мордочкой расплывалось кровавое пятно. На боку — тоже кровь, смотреть страшно.

— Чалмер, — Стоя перед ним на коленях, Майкл потянулся к нему, кажется, собирался приподнять — Лорен не дала, перехватила руку: