— В общем, — Королев улыбнулся, — без него мой план бы сорвался. И, как ты понимаешь, я бы сейчас не держал тебя в своих объятиях.

— И?

— Тебе придется простить и его, — безапелляционно выдал мужчина.

— Это условие я принимаю, — Вася не смогла сдержаться и широко улыбнулась. — Давай уже забудем эту историю?

— С удовольствием, — ответил Тимур. — Теперь у нас начнется совсем другая история.

— Пусть начнется другая история, — согласилась Вася.

Глава 39

Когда в зале суда почти никого не осталось, Вася, наконец, позволила себе немного расслабиться. Ее потрясывало. Сказывалось напряжение прошедшего дня. Во время процесса она была настолько растревожена и расстроена происходящим, что теперь у нее болело все тело. В висках что-то пульсировало, стучало маленькими, но весьма увесистыми молоточками по косточкам. Боль гуляла по всему ее существу. Несильная, но ощутимая. Боль от усталости и опустошения.

Тимур держал ее за руку и нежно оглаживал ее большим пальцем. Голованов собирал в портфель бумаги со стола.

— Как ты? — заботливо поинтересовался Королев. — Ты молодец, я горжусь тобой!

— Спасибо, — девушка выдавила улыбку.

— Да, — подтвердил Кирилл, — ты и правда держалась молодцом. Не каждая выдержит такое.

Под «таким» Голованов имел в виду просмотр кадров видеозаписи, раздобытых им в архивах охранной организации. На записи было видно, как сначала из здания бизнес-центра выбегают трое мужчин — Градский и его двое помощников, а затем появляется бригада скорой помощи. Пленка запечатлела и тот момент, когда напуганная Василиса, прикрывающаяся одолженной робой фельдшера, сопровождает к карете скорой помощи раненного в голову охранника. В кадр попал и тот момент, когда она едва не упала в обморок, когда подоспевший медбрат дал понюхать ей нашатырь.

Марина Градская во время показа записм вышла из здания суда. Вася вспоминала, как менялось лицо матери во время просмотра, как дрожал ее подбородок и тряслись руки, когда она брала со скамейки сумочку, вставала и, извиняясь перед сидящими рядом, тихо двигалась к выходу. Несколько раз она споткнулась, пару раз вынуждена была остановиться, чтобы схватиться рукой за спинку скамейки, чтобы удержаться на ногах. Увиденное потрясло ее. В этом сомнений не было. Но что она сделала потом?

Девушка провожала ее взглядом до самой двери, а затем долго еще смотрела куда-то сквозь стену, пытаясь предугадать, что она сделает, как поступит после всего увиденного и услышанного.

— Идем, — Королев потянул ее за руку. — Погода отличная, предлагаю заехать в супермаркет, набрать еды и выбраться за город. Просто отдохнем где-нибудь на природе, подышим свежим воздухом. Тебе нужно отвлечься, прийти в себя.

— Хорошо, — покорно кивнула Василиса, с благодарностью посмотрев любимому в глаза.

Он откуда-то знал, что она любит больше всего, словно видел ее насквозь. Вот и сейчас она думала только о том, как поскорее выбраться из этого города, улицы которого душили ее, напоминали ей обо всем плохом, что с ней случилось. И об этом дне тоже. Хотелось мягкой, хотя уже и пожелтевшей травы, еще теплого осеннего солнца, свежего, пахнущего прохладой воздуха, последних трелей птиц.

Щелчок замка на портфеле Кирилла вывел ее из состояния задумчивости. Она невольно вздрогнула.

— Ого! — присвистнул Кирилл, бросив взгляд на часы. — Заседание шло почти шесть часов.

— Я очень устала, — призналась Василиса. — И очень голодна.

— Все, решено, — скомандовал Королев. — Едем на пикник.

— Я, пожалуй, воздержусь, — Кирилл виновато улыбнулся, — мне нужно подготовиться к завтрашнему слушанию. А вы поезжайте. Наберитесь сил. Особенно это касается Василисы. Завтра адвокаты Градского еще больше усилят нажим. Ты заметила, что они продолжают гнуть свою линию по поводу твоего изначального согласия на съемки и провокации с твоей стороны? Завтра будет также.

— Я выдержу, — ответила девушка.

— Тогда до завтра, — мужчина протянул на прощание ладонь, которую Королев крепко пожал.

— До завтра.

Голованов достал из кармана зазвонивший телефон и уже на ходу ответил. С кем он говорил, Вася уже не слышала, мужчина скрылся за дверью.

— Идем, — Тимур вновь взял ее руку и потянул за собой. — Не стоит здесь задерживаться. Это место плохо влияет на тебя.

До выхода из здания суда шли молча. У Васи из головы все никак не выходила сцена, когда ее мать покинула зал. Она и сама боялась признаться себе в том, что в душе зародилась слабая, едва ощутимая надежда. Надежда на то, что мать, наконец, поймет, с кем связалась, поймет, на кого променяла свою дочь, поймет и попросит прощения.

Она ждала этой просьбы столько лет! Ждала, не признаваясь в этом самой себе. Ждала, как и любой брошенный ребенок, который, несмотря на возраст, ждет маму.

Впервые за долгое время ей показалось, что это желание может осуществиться. Не когда-то там, когда-нибудь, а сейчас, в обозримом будущем, и это чувство тревожило ее, не давало до конца расслабиться, держало в каком-то странном, почти приятном напряжении.

Выйдя на улицу, Тимур первым делом запустил свободную руку в карман брюк, чтобы достать ключи от машины. Звук сработавшей сигнализации донесся до ушей девушки, но ее внимание уже привлекло кое-что гораздо более интересное.

В дальнем конце парковки она заметила ее машину — серебристое купе, новенькое, с хромированными дисками, блестящее под лучами осеннего солнца. Сердце сжалось в комок. Что делает этот автомобиль на парковке, если она уехала примерно четыре часа назад?

Девушка застыла на месте, заставив остановиться и Королева. Он повернул к ней голову:

— Что случилось? Мы что-то забыли внутри? — поинтересовался он.

— Смотри, — Вася взглядом указала на автомобиль.

— Она же уехала, — проговорил Королев, заметив купе.

— Видимо, нет, — ответила Вася.

— Ты хочешь подойти к ней?

— Нет, — Вася тряхнула головой, поймала в воздухе его руку, сжала ее и потянула за собой к автомобилю.

Сердце отчего-то застучало быстро-быстро, и Вася летела к машине, надеясь, что убегает от матери, но на самом деле бежала от своих надежд, боясь получить очередное разочарование.

Они уже почти подошли к машине, когда за спиной раздался быстрый стук каблуков. Через минуту ее окликнул знакомый голос:

— Василиса!

Вася резко обернулась, ее рука сама собой выпустила руку Тимура. Она смотрела на то, как Марина Градская почти бегом направляется к ней, и не верила своим глазам. В руках у женщины была увесистая черная папка.

— Что ты хочешь? Опять наговоришь мне гадостей? — спросила Вася, едва расстояние между ними позволило это сделать.

— Нет, — Марина качнула головой. — Вот, — она протянула девушке папку. — Здесь все, что я успела забрать из его сейфа. Счета, подставные организации, документы. Я боялась, что опоздаю к концу заседания, и вы уедете. Поэтому здесь не все. Но, тем не менее…

— Не понимаю? — Василиса удивленно посмотрела ей в глаза. — Что это значит?

— Я сегодня подаю на развод, — голос Градской дрогнул, она прокашлялась, чтобы избавиться от волнения. — Ты, если сможешь, прости меня…. когда-нибудь…

Она с мольбой посмотрела в глаза Василисы, отчего у девушки что-то засвербило, заныло в душе. Словно кто-то невидимой рукой собрал все плохое, все, что годами корнями прорастало внутри нее, заражая и отравляя сердце, и выбросил.

— Ничего не понимаю, — девушка невольно улыбнулась, чувствуя, как наполняются влагой глаза.

— Я, конечно, плохая мать, — сказала Градская, виновато потупив взгляд, — но я не такой плохой человек, как тебе кажется. Я не верила тебе. Это правда. Я думала, ты хочешь таким образом отомстить мне за прошлое, за то, что я нашла свое счастье в другом месте, без тебя… Но я ошибалась. Сегодня я увидела все, что нужно.

— То есть, чтобы поверить дочери, тебе нужны были эти видеозаписи? — язвительно заметила Вася.

— А что бы ты подумала на моем месте?

— На твоем месте я никогда не оставила бы своего ребенка! — жестко ответила Василиса, глядя матери прямо в глаза.

— Не будем сейчас препираться, — Марина тяжело вздохнула, быстро смахнув с лица слезинку, — это все, что я могу сейчас сделать для тебя. Он хочет избежать наказания. У них с адвокатом есть план: завтра на заседании они запросят психиатрическую экспертизу, его признают невменяемым, отправят на лечение. Оттуда он сбежит за границу. Психиатр, конечно же, уже куплен. То, что в папке, сработает наверняка, если ему удастся провернуть эту аферу. А если не удастся, то прилично добавит срока заключения. Единственное, что я сейчас хочу, чтобы он сел и больше никогда не вышел на свободу.

— Спасибо, — ответила Вася, едва сдерживая эмоции. — Хотя бы за это. Спасибо.

— Прости, — дрожащими губами скорее выдохнула, чем сказала Градская.

Марина в последний раз посмотрела девушке в глаза, затем решительно развернулась и ушла, тогда, как Вася второй раз за день провожала ее удаляющийся силуэт долгим взглядом.

— Что ты делаешь? — спросила она у Тимура, когда заметила, что тот собрался куда-то позвонить.

— Ты разве не слышала? — ответил он. — Срочно нужно сообщить все Кириллу. Ты только подумай, что затеял этот поддонок!

Королев злился. Вася заметила, как сжались его челюсти. По привычке он засунул вторую руку в карман, но сквозь ткань девушка видела, что он сжал ладонь в кулак. Ей сейчас было не до этого. Мать сказала ей «прости».

Она не знала, как ей реагировать на ее поступок, как поступить, что сделать. В один миг рухнула стена, которую она выстроила между собой и этой женщиной. Рухнула так стремительно и незаметно, что она теперь сомневалась, а была ли она вообще?