Провожу пальцами по его спине, опускаюсь ниже, понимая, что от белья он уже успел каким-то образом избавиться. Однако, шустрый.

Поднимаю ноги, обхватываю его талию, а Карл хмурится и облизывает пересохшие губы.

— Маргаритка, чёрт… знаешь, я ведь ни разу вот так… чтобы до дрожи, до судорог.

Я молчу, потому что при всём желании не смогу высказать то, что чувствую сейчас.

— Если я слечу с катушек и сделаю тебе больно, останови. Хорошо?

— Стоп-слово придумать? — спрашиваю, а голос хрипит. — Ты садист? Или доминант?

О таких вещах нужно разговаривать, чтобы понимать пределы допустимого.

— Нет… просто врежь мне хорошенько. Слова я вряд ли услышу.

В ответ просто киваю, а Карл быстро целует меня в лоб — почти невинно — и протягивает руку влево. Шуршит пакетиком, перестраховщик, а меня в глубине души радует, что он способен думать о предохранении, не надеясь на авось и меня.

Снова нависает сверху, разрывает шуршащий квадратик зубами. Пара мгновений и всё готово.

— Знаешь, тогда, в детстве я был в тебя влюблён, — признаётся, медленно входя в меня, наполняя собой до предела. А меня на части разрывает от этих слов и почему-то хочется разрыдаться. — Я только потом это понял, но это ничего не меняет. Просто хочу, чтобы ты знала.

С каждой секундой движения становятся всё быстрее — почти яростные, неистовые. Ловлю ритм, отдаю всю себя, а сознание не покидает меня каким-то чудом. Хочется, чтобы эта сладостная мука длилась вечно, но уже нет никаких сил терпеть, и я срываюсь вниз, разукрашивая незримое небо над нами сотнями радужных вспышек и мириадами звёзд. Оргазм полноводной рекой смывает все тяжёлые мысли и невысказанные вопросы, и Карл летит за мной следом, утаскивая за собой в холодную бездну, где он уже никогда не будет одинок.

9. Карл

Мы лежим на кровати, Марго спит, уткнувшись носом мне в плечо, и тихо размеренно дышит, почти бесшумно. Перебираю её длинные волосы, наматываю пряди на палец, а сам думаю о том, что таким спокойным не был уже очень давно. А может быть, вообще никогда. Всё, что съедает изнутри, в этот момент отступило на задний план. Нет ничего и никого во всём этом долбаном мире: ни Чёрного ангела, ни его клуба, бизнеса и врагов. Есть только Ворон, Маргаритка, и сонная тишина номера.

Я мог отвезти её к себе домой, мог. Но мне на самом деле хотелось показать кусочек своей жизни. Ресторан “Чёртова хижина” — хорошее место, почти приличное, особенно, если закрыть его от посторонних. Что я и сделал. Но стоило переступить порог, как у меня напрочь слетели все предохранители. И случилось то, что случилось.

Жалею ли о том, что сделал? Нет. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы оттягивать моменты, откладывая их в долгий ящик. В любой момент может случиться какая-нибудь херня, потому да, я не жалею. Впрочем, не очень умею это делать.

Сейчас мне хорошо. Настолько, что даже улыбаюсь. Не натянуто или вымученно, нет. Как долбаный счастливый придурок, но даже это меня не парит. За сорок два года почти беспросветной тьмы, в которой барахтаюсь и бьюсь больно об острые углы, я впервые увидел луч солнца. И я убью любого, не моргнув глазом, если этот кто-то попытается забрать у меня Маргаритку.

Горло выгрызу, жилы на кулак намотаю, но не дам закрыть от меня солнце.

Только что буду делать, если сама Марго решит, что ей со мной не по пути? Будучи всегда честным с самим собой, понимаю ведь, что далеко не подарок. На мне куча грехов, поломанных судеб и я легко могу представить, как убегает Маргаритка от меня, сверкая пятками, узнав хоть о части из них. Нужен ли я ей буду такой? Да уж, проблема.

Аккуратно встаю, стараясь не разбудить Марго, и приоткрываю окно. Свежий ветер врывается в комнату, треплет занавеску, и я вдыхаю его полной грудью. Но помогает плохо. Я не маленький и прекрасно знаю, что за минуты счастья порой приходится платить слишком высокую цену. Стоит ли оно того?

Как ни странно, мой ответ “да”. И я рискну, потому что впервые за долгие годы понял, что могу быть кому-то нужен по-настоящему — такой, какой я есть.

И неважно, что Маргаритка совсем ничего не знает обо мне. Важно, что между нами нет лишней шелухи, а со всем остальным как-нибудь справлюсь.

Главное, выдавать информацию о своей жизни и некоторых способах заработка дозированно и постепенно, а то ещё сбежит, чего доброго.

— Проснулся? — спрашивает, а я дёргаюсь, потому что со всеми этими размышлениями почти забыл, что нахожусь в комнате не один.

Впрочем, я не привык просыпаться рядом с женщиной, у меня слишком мало опыта в нормальных человеческих радостях и привычных другим мелочах.

— А ты чего не спишь?

Поворачиваюсь к Марго, опираюсь задницей о подоконник и складываю руки на груди. Маргаритка лежит на животе, уперевшись подбородком в чашечку ладони согнутой в локте руки и смотрит на меня внимательно, сосредоточенно, но через мгновение взгляд теплеет, и Марго улыбается.

— Я вообще плохо сплю на новых местах… не привыкла.

— Не часто где-то засыпаешь?

— Не часто, — кивает, а я усмехаюсь. — Как ты?

— Отлично, — говорю, но с места не двигаюсь. — А ты?

— Великолепно, только, кажется, у меня ноги отнялись.

Смеётся, а я улыбаюсь.

— Есть хочешь? — спрашиваю, а Марго прекращает смеяться и кивает.

— Зверски.

— Я сейчас.

Как есть, голый, выхожу из комнаты и спускаюсь в кухню, где повар по моей просьбе оставил блюдо с закусками и фрукты. Не знаю, какие любит Марго, но в детстве она прямо фанатела от груш и бананов. Надеюсь, её любовь не прошла.

В ресторане тихо и спокойно, и мне на минуту верится, что так может быть всегда. Я никогда не задумывался о том, что буду делать в будущем. Просто жил, шёл к своей цели, не обращая ни на что внимания. Пёр напролом,буром, сшибая на пути препятствия, но никогда всерьёз не думал о том, с кем и как встречу старость.

Возможно, всему виной мой образ жизни, при котором шанс дожить до старости — один к ста. А может быть, я сам никогда не стремился к “долго и счастливо”, считая, что такие как я его не заслужили. Сложно вытравить из себя ребёнка, оставленного подыхать под кривой берёзой. Как бы я не трепыхался, он всегда живёт внутри, униженный и брошенный.

Беру оставленный поваром поднос и несу в комнату. Снова оживают воспоминания, как кормил Маргаритку… чёрт возьми, это было так давно, что казалось уже неправдой. Словно не с нами случилось, где-то в прошлой жизни. Но судьба умеет подкидывать сюрпризы.

Проходя мимо барной стойки, останавливаюсь и беру бутылку самого лучшего вина и хрустальный бокал на тонкой ножке. Пусть Марго расслабится, лишним не будет.

Зайдя в комнату, замечаю, что Марго стоит, повернувшись ко мне спиной, и смотрит в окно. Она не стесняется наготы, не пытается прикрыться, а я невольно любуюсь её фигурой. Мне нравится в этой женщине всё, и я совершенно не хочу с этим ничего делать. Буду просто жить, а остальное ерунда.

Ставлю аккуратно поднос на тумбочку и подхожу к Марго. Обнимаю сзади, прижимаю к себе, а она тихо вздыхает. Целую за ухом, прикусываю мочку, а Маргаритка инстинктивно выгибается мне навстречу, оперевшись руками о подоконник.

— До греха доведёшь, — говорю, а она тихо смеётся.

— Сам провоцирует, а потом ещё и жалуется.

Мне нравится её отзывчивость, но четвёртый раз за день она может не выдержать. Я всё-таки, несмотря на немалые аппетиты, не зверь и понимаю, где проходит незримая граница между желанием и возможностью. Но, чёрт возьми, я не могу ею насытиться.

— Пойдём, кормить тебя буду, — говорю и отпускаю её.

За окном стремительно темнеет, а я удивляюсь, что за столько времени ни одна собака ещё меня не попыталась достать. Какое-то странное и очень непривычное затишье. Как бы потом буря не грянула.

— Я же не маленькая, чего это сразу кормить? — смеётся, но идёт за мной.

Садимся на кровати, а я ставлю поднос на простыню. Беру крошечный бутерброд с какой-то загогулиной из паштета в центре и протягиваю Марго. Она вопросительно смотрит на меня, а я киваю. Открывает рот и откусывает половину. А я думаю о том, что хорошо, когда тебя понимают без слов.

— Мне кажется или тебя что-то беспокоит? — спрашиваю, когда убеждаюсь, что она уже не голодная.

Потребность заботиться о ней сильнее меня. Въелась на подкорку, не вытравить. И Марго, такая сильная и смелая, вновь позволяет мне это.

— С чего ты взял? — удивляется, а в глазах странное выражение мелькает. Неужели угадал?

— Показалось, — пожимаю плечами и наливаю Марго ещё немного вина.

Пусть расслабится, ей не помешает. Я не дурак и прекрасно понимаю, насколько тяжело женщине без мужского плеча вести бизнес, параллельно воспитывая сына. С мальчиками вообще сложно, это аксиома.

— Да нет… ничего особенного на самом деле.

Видно, что не хочет говорить. Проблемами своими грузить не хочет? Или это личное?

— Давай, Маргаритка, расскажи мне, — прошу, слегка улыбаясь. — Клянусь никому не рассказывать.

Для наглядности даже руку к сердцу прикладываю, чем вызываю новый приступ смеха. Неужели кто-то ещё способен смеяться в моём присутствии? Удивительно.

Но зачем мне так нужно, чтобы она доверилась мне, если сам о себе почти ничего не рассказываю?

— Просто, понимаешь, — вздыхает и делает большой глоток вина, будто бы время специально оттягивает, — всё сразу навалилось, но это ничего, я справлюсь.

Подаюсь вперёд, убираю тёмные волосы с лица и глажу по щеке. Не нежно, не ласково… собственнически. Чтобы понимала: она уже не одна. Сам не знаю, зачем лезу в её жизнь, заставляю наизнанку вывернуться, но мне важно, чтобы Марго мне доверяла.