Мало того, он сам себе нравился больше, когда она была рядом. Когда они были вместе, он почти забывал о своем заикании и, когда застревал на каком-то слове, не испытывал обычных неловкости и унижения. Она относилась к этому просто как к еще одной черте его характера. У Сайласа голубые глаза и каштановые волосы. Он высокий и сухощавый. У него длинные пальцы, большие ступни и заикание. Ему нравилось, как Селия дразнила его и заставляла смеяться. Его сердце раздулось, как воздушный шарик, когда она открылась ему и доверила свои секреты, потому что он знал: ей нелегко делиться такими вещами. Ему хотелось защищать ее и заверить, что боль осталась в прошлом, а впереди их ждет только хорошее.

Он был уверен в этом. Мысли о присутствии Селии в его жизни казались такими же естественными, как о том, что солнце восходит каждое утро или что в сумочке у тети Нэнси всегда есть лакричная конфетка. Она нравилась Сайласу. Это казалось ему правильным, и он почти не вспоминал про одиночество, которое ощущал большую часть своей жизни.

Он не рассказал Селии о своих чувствах. Ему не хотелось спугнуть ее торопливыми заявлениями, поэтому он решил действовать медленно и позволить ее чувствам догнать его.

Они шли к входной двери, держась за руки. Внутри горел свет, и сквозь открытое окно они слышали голоса судей танцевального шоу.

— Хочешь посидеть тут несколько минут? — Сайлас показал на качели в углу веранды.

Селия улыбнулась:

— Все еще не готов прощаться?

Сайлас придержал качели, пока она забиралась на сиденье с ногами.

— Может, нам надо было продолжать ехать.

— Так мы доехали бы до Портленда, — сказала Селия.

— Я слышал, там есть м-место, где продают вкусное мороженое.

— Теперь тебе хочется ванильного? — спросила Селия.

— В следующий раз дам т-тебе выбрать за меня, чтобы не придиралась.

Сайлас обнял ее одной рукой, а Селия положила ладонь ему на бедро. Он протянул вторую руку и переплел их пальцы.

— Если твой выбор мороженого единственное, к чему можно придраться, то все в порядке. Кроме того, я не придираюсь, а дразнюсь.

Селия смотрела на их руки, и ей потребовалось усилие, чтобы продолжать дышать ровно.

— Сегодня был хороший день, — сказал Сайлас.

— Почти идеальный.

Сайлас отстранился и посмотрел на Селию.

— Почти?

Она пихнула его локтем.

— Если мы скажем, что он был идеальным, нам будет не к чему стремиться. Мы будем только оглядываться назад и говорить о сегодняшнем дне.

— Хм-м. Такой ответ мне нравится.

Они молча сидели, Сайлас несильно отталкивался ногой, движение качелей было медленным и гипнотическим. Внутри дома ведущий объявил, что Джез и Мигель будут танцевать вальс, и зазвучала песня. Мелодия лилась из окна и растекалась по веранде.

«Ты можешь думать, что ветер дует, только чтобы тебе было холодно, но, дорогая, ты не знаешь, что ветер говорит: «Приятель, просто обними ее». Ты можешь думать, что луна сияет, только чтобы освещать небо, но ты ошибаешься, потому что луна существует, чтобы отражаться в твоих глазах».

Песня была романтичной до смущения и напомнила Сайласу о том, как он танцевал с Селией несколько недель назад. Его удивило, насколько сильно изменились его чувства. В тот вечер единственное, чего он хотел, — это набраться достаточно смелости, чтобы пригласить ее на танец. Сейчас он был мужчиной, который думал о будущем с женщиной, с которой ему уютно и которая зажигает в нем огонь. Не так давно он отказывался заглядывать в будущее, потому что видел там только более старшую и одинокую версию себя. Теперь он видел намного больше. Как будто Селия взяла его черно-белую жизнь и раскрасила ее в яркие цвета.

Тетя Нэнси выключила телевизор, и квадрат света из гостиной, освещавший дальний угол веранды, исчез. Собака Эрла Мерфи бешено лаяла пару минут — наверное, гоняясь за белкой или скунсом, — пока Эрл не вышел и не позвал ее в дом.

Сайлас повернулся к Селии. В бледном свете фонаря ее лицо казалось таким нежным. Когда она посмотрела на него, он не отвел взгляд. Глядя ей в глаза, он придвинулся ближе, и уже оба закрыли глаза в тот миг, когда их губы встретились. Ее губы были мягкими и сладкими, и Сайлас продлил поцелуй на несколько секунд. Когда он начал отстраняться, Селия положила ладонь ему на щеку и притянула ближе, целуя в ответ. Этот жест словно распахнул душу Сайласа, и неожиданно он пожелал все, что запрещал себе хотеть. Когда их губы двигались вместе, перед его закрытыми глазами расцвел целый мир возможностей. Он чувствовал себя храбрым, и сильным, и достойным.

Сайлас одной рукой обнял Селию за талию и притянул ее ближе, желая стереть любое расстояние между ними, желая, чтобы близость сплавила их так тесно, что никому из них никогда больше не пришлось бы противостоять миру в одиночку.

Он улыбался себе, когда Селия наконец зашла в дом, а он шел обратно к «Джипу». Если до этого он влюблялся в нее постепенно, то сегодняшний день отправил его вниз по склону, как лавина лыжника.

* * *

Селия закрыла дверь и плавно повернула замок. В комнате было темно, за исключением отсвета фонаря на веранде и света в ванной дальше по коридору. Нэнси легла спать. Знала ли она, что Селия с Сайласом сидели снаружи? Она покраснела, представив, что Нэнси выглядывала из-за штор и видела, как они целовались на качелях.

Прислонившись к двери, она слушала, как звук «Джипа» Сайласа затихает вдали. Селия улыбнулась и дотронулась до своих зацелованных губ. Неужели только сегодня утром она сидела на скале, глядя на воду и мечтая, чтобы Сайлас взял ее за руку? Ей потребовались все крохи смелости, чтобы взять его под руку. Казалось, день все набирал скорость, как взлетающий самолет, все быстрее и быстрее унося ее навстречу чувствам, которые она испытала вечером.

Сайлас. Она даже подумать не могла о нем без того, чтобы чувствовать себя как в досадном клише. Сердце таяло, коленки подгибались, пульс зашкаливал. Сайлас не походил ни на кого из мужчин, которых она когда-либо встречала. Он не хвастался и не пускал пыль в глаза. Он не стремился произвести впечатление. Он тихо двигался по жизни, надежный и добрый. Он заботился о своей тете и усердно работал.

Селия думала, что после того, что сделал с ней Дэмиен, она никогда не сможет доверять другому мужчине. Но Сайлас, даже не зная о том, что веру Селии необходимо восстанавливать, показал ей, насколько разными могут быть мужчины.

Засыпая, Селия мысленно вернулась к последним минутам дороги в Юджин. В тот момент — когда они поделились многими подробностями своего прошлого — Селия хотела рассказать ему о ребенке. Он был таким нежным, таким чудесным, конечно он понял бы и не стал бы ставить это ей в вину. Она представила, какой была бы его реакция. Его добрые глаза разглядели бы ее боль, и он притянул бы ее в свои объятия. Он сказал бы, что сожалеет о том, через что ей пришлось пройти, и пообещал бы помочь ей пережить все, что бы ни ждало в будущем. Он держал бы ее за руку, пока она выбирала бы, кто будет растить ее ребенка, и позволил бы ей плакать на своем плече из-за разбитого сердца.

Все, что ей нужно, — это найти правильное время, чтобы сказать ему. Она подумает об этом в следующий раз. Сегодня ей не хотелось видеть сны о трудностях. Селия перевернулась на другой бок и посмотрела на серпик луны в окне спальни. Сегодня ей хотелось видеть сны о качелях, песнях о любви и почти идеальных поцелуях.

Глава 29

— Адам хотел поговорить с тобой, прежде чем ты уедешь. — Джин работала в приемной в лесничестве Дешют. — Он в своем кабинете.

Сайлас постучал по косяку открытой двери Адама. Адам говорил по телефону и махнул Сайласу, чтобы тот входил и садился.

— Сайлас только что пришел, так что я сообщу ему, — сказал Адам в трубку. — Он работал на нескольких пожарах с «Фёст Страйк» в прошлом году, так что знает их инструкции. Удачи там.

Адам положил трубку и повернулся к Сайласу.

— Как быстро ты сможешь устроить свой отъезд на несколько дней?

У Сайласа упало сердце. Никогда раньше он не возражал против командировок — тетя Нэнси не отказывалась позаботиться о Уинстоне, — но теперь это значит, что придется уехать от Селии.

— Что случилось?

— У нас пожар в Чайна-Хат. «Фёст Страйк» едут туда, но ты нам нужен там. Я хочу сказать, что это только на день или два, но было так сухо, что я обеспокоен.

Сайлас поборол разочарование.

— Я могу выехать через час.

— Хорошо. Я хочу разобраться с этим пожаром как можно скорее. Надеюсь, у нас не будет столько возгораний, сколько в некоторых лесах. В Салмон-Чаллис утром тушили четыре пожара.

— Отряд Карлоса или М-мэнни?

— На этот раз тебе достался Карлос. — Сайлас кивнул и встал. — Осторожнее там.

Когда он проезжал мимо дома тети Нэнси, та сидела на веранде с чашкой кофе, так что он остановился.

— Можно я оставлю у тебя Уинстона на пару дней? В Чайна-Хат пожар.

Тетя Нэнси встретила его на ступеньках.

— О Сайлас, я надеялась, что этим летом тебя никуда не отправят.

Сайлас рассмеялся:

— Меня посылали учиться не для того, чтобы я сидел дома и смотрел пожары в новостях.

— Знаю. Но я это ненавижу.

— Селия здесь?

— Она в огороде. Пытается все успеть до жары.

— Спасибо.

Сайлас поцеловал тетю в щеку и потрусил обратно к пикапу.

— Береги себя. И позвони мне, когда будешь возвращаться.

Сайлас взял под козырек и поехал дальше по дороге. Селия мотыгой выкапывала неглубокую ирригационную канаву вдоль грядки с цуккини. При звуке пикапа она повернулась к дороге. Сайлас съехал на заросшую травой обочину и заглушил двигатель.

Увидев, что он идет к ней, Селия улыбнулась, и он снова испытал приступ разочарования. Последние несколько дней после их долгого свидания были совсем другими. Он переживал, что после того дня между ними возникнет неловкость, волшебство исчезнет. Но напротив, заискрило только сильнее. Селия заполняла его мысли. Ему не терпелось увидеть ее, а когда он был с ней, ему не терпелось к ней прикоснуться. Он любил тетю, но обнаружил, что считает минуты до того, как она пойдет спать или они с Селией смогут под благовидным предлогом пойти прогуляться, чтобы он мог снова поцеловать ее.