— Олег, он избил меня. Очень сильно.

— Знаю… — Ответил Татарин спустя вечность.

— И что поступит он именно так, тоже знал?

— Да. — Добавил более решительно.

— Тогда зачем? — Не сдержалась и всем телом вздрогнула, слёзы потекли из глаз, а Татарин обвинения не выдержал, подлетел ко мне, ладонями за голову схватил, лицо фиксируя.

— Потому что по-другому ты не понимаешь. — Выговорил в самые губы. — Потому что время шло, а чем больше времени, тем больше у тебя поводов его оправдать, понять. С тем, что тварь продажная, согласиться. Больше ждать было нельзя! — Заявил, а я оттолкнуть его попыталась, вывернуться из хватки стальной, ненавистной. Не справившись, в истерику пустилась.

— А где же в это время была твоя любовь?!

— Ты заигралась. Иначе тебя было не остановить. — Прозвучали его слова ровно, без эмоций, и они охладили пыл, уняли обиду.

— Татарин, я беременна была. Об этом ты тоже знал? — Дрогнувшим голосом проронила, а он взгляд не опустил, готов был к этому вопросу.

— Узнал потом.

— И что? Ничего не ёкнуло? — По груди его ослабевшим кулаком ударила, а Татарин, будто и не заметил.

— А я готов был зализать любые раны.

— А-а… появился бы весь такой в белом! — Издевательски потянула я, и мой настрой Татарин не одобрил. Руки от лица убрал, губу закусил, над чем-то задумавшись.

— Ты его любишь?

— Я готова была прожить с ним жизнь! — В лицо выкрикнула, но Олег не впечатлился, от крика отмахнулся.

— Когда «готова» — это уже не жизнь, Наташа. — Отчитал меня, и все эмоции разом схлынули.

— Знаешь, а я тоже так подумала! — Решительно кивнула я. — И приехала к тебе!

Я сказала, а он не шелохнулся даже. Стеной стоял.

— Потому что устала бороться? — Догадливо потянул. — Всё правильно. Иногда полезно включать мозги. Со мной тебе нечего бояться.

— Я приехала, потому что никого, кроме тебя, не любила. — Проговорила на выдохе. И сама отметила, что впервые признание сорвалось с губ настолько легко. — Надеялась, что увлечение прошло. — Былыми переживаниями поделилась. — Не позволяла себе про тебя узнавать, звонить, раскурочивая то, что, возможно, только-только затянулось… Я не забывала тебя, Татарин. Что бы ты там ни думал, я о тебе не забывала.

— Зачем сейчас это говоришь?

— Потому что не сказала тогда! Ты молчал, молчала и я! Ты улыбался, а я не решалась нарушить идиллию! Это было как предложение всё забыть, сначала начать. Я его приняла. Вот только… что по этому поводу думал ты сам? Мне казалось, всё просто и понятно, сейчас вижу, что в чём-то ошиблась. В чём?

— Ты его любишь?

— Я уже сказала «нет»! — Зло рыкнула, а Татарин сжал кулаки.

— Тогда почему не сказала, что любишь меня?

— Я вернулась к тебе, чего ещё не хватило?!

— Туз в рукаве, Наташа. — Улыбнулся Татарин осторожно, а я передёрнулась от его насмешливого взгляда. — Ты ведь так Залмаеву сказала? — Уничижающе глянул. — А он передал мне. Такая уж у него оказалась роль. — Руками развёл, подводя своеобразный итог. — Ты приехала, потому что от меня не убежать. Везде найду. Всегда сумею отсечь ничтожество, которое для себя как идеал выберешь. Идеала не существует. А я всегда буду рядом. Так уж у нас с тобой сложилось. Ты просто пошла по пути наименьшего сопротивления. Не осуждаю. Ты устала. Так бывает. Да и никто тебя не будет любить так, как я. Этот факт тоже не стоит сбрасывать со счетов. Ты пришла, а я принял, потому что очень долго этого ждал, и плевать, что тебе нужно было чем-то заткнуть брешь в личной жизни. Ты хотела как можно скорее всё забыть, и мы поженились. Всё правильно! Это лучший способ отвлечься. Ты ребёнка потеряла — я виноват. Но и это сумел исправить! Я на всё ради тебя готов! Всё сделаю, только прикажи!

— Но ведь это не так, Татарин. — Опешив от признаний, растерянно пробормотала я. — Это не так! Какого чёрта ты там себе напридумывал?! — Всхлипнула, не веря тому, что говорит, тому, что слышу. — Ты совсем идиот, считать, что Сашка способ забыть старое?! Не старое, Татарин! Это возможность создать семью с тобой! Настоящую, которой нам двоим не хватало! — Его выводам ужаснулась. — Что ты такое говоришь?.. — Попятилась, но в машину спиной упёрлась, и вдруг рассмеялась. — Я поняла, это тебе так нравится, да? Себя жалеть?! Что ещё ты себе объяснил таким образом, а? Выкладывай! Всё выкладывай! Ты… ты за кого меня принимаешь?! Устала? По течению плыву?! Да какое на хрен течение, Татарин?! Я плыву туда, куда мне нужно, и плевать на течение! Мне ты нужен был! Всегда! Но тогда казалось, что поступаю правильно, что ты можешь позволить себе лучшее. Нужно только перестать упрямиться и отпустить… Я отпустила, а ты не захотел! Тебе это было не нужно! Ты умнее оказался, ты умеешь идти до конца! Ты семью мою разрушил, так, я не виню! Если бы любила, простила бы его! Я бы простила. Так, как смогу простить тебя. Потому что когда любишь всегда сможешь найти оправдание. Ты сейчас страшное сказал! Ты знал, что он ударит, что сдержать себя не захочет, и не уступил, двигаясь к намеченной цели. Я ненавидеть тебя должна, а не могу! Я облегчение испытала, Татарин… — Обтирая лицо похолодевшими ладонями, я словно ото сна просыпалась. — Когда ушла от него и когда узнала, что ты со мной… я испытала облегчение! Я нуждалась в тебе! Я горю рядом с тобой, обо всём забываю, а ты, чёрт возьми, во мне сомневаешься!

Он выслушал внимательно, нервно сглотнул.

— Я просто боюсь тебя потерять…

— Тогда держи! Так крепко, как только ты умеешь! Так ты вести себя должен, а не к ребёнку ревновать! Снова угадала, да?! Теперь-то понятно, что тобой двигало, когда нанимал всех этих помощниц, прислужниц. Ведь ребёнок, которым я, как ты там сказал?.. должна была заткнуть брешь, да? Ты боялся, что я получу желаемое и снова о тебе забуду? Вот только твоя к нему любовь оказалась сильнее ревности и этих надуманных страхов.

— Всё так.

— Так? А ещё что? Второй ребёнок для полного самоутверждения?

Татарин поморщился, а я голову запрокинула, пытаясь отдышаться.

— Ты издеваешься?! — Руки вскинула в жесте беспомощности. — Ведь не так всё!

— Ты всегда позволяла себя любить, Наташа. Это нормально. Это естественно. А я готов был тебе эту любовь давать. На любых условиях. Слишком крепко попал, чтобы сопротивляться.

— Олег, я словно не с тобой разговариваю… — Ровно проговорила я на выдохе, просто устав бороться и доказывать.

— А ещё я за тебя убью. Любого.

— Как же ты всё запутал… — Неодобрительно головой покачала, крепко зажмурившись.

— Я совершил столько ошибок, что некоторым и на сотню жизней хватит, а перед тобой чувствую себя совершенно беспомощным. Я могу за тебя бороться, могу глотки грызть, но потерять… на это сил не хватает. Сегодня слишком остро это почувствовал. Когда Сашку у Макса на руках увидел. Ты сказала, что любишь его…

— Да когда?!

— В день свадьбы. Я спросил почему, а ты…

Точно ребёнок маленький попытался он пояснить, а я не позволила.

— Соврала! Обманула! Намеренно! Всего этого давно нет! — Раздражённо выкрикнула, а Татарин виновато улыбнулся.

— А я ночью в холодном поту просыпаюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Татарин, я жена твоя, я тебя люблю. Какие гарантии ещё нужны? Ты слышишь меня вообще?

— Ты никогда об этом не говорила. — Головой покачал, словно упрекает, но не упрекал, а лишь пояснить пытался.

— Но я всегда об этом думала. Прости, признания в любви не моя сильная сторона. — Беспомощно развела руками, не зная, как ещё объяснить. — Я тебе ничего не обещала тогда! — Воскликнула, пытаясь его плавающий взгляд поймать. Вниманием завладеть единолично. — Ты имел право сомневаться… — Нервно облизнула губы. Татарин этот жест взглядом зацепил и жадно сверкнул глазами. — Но теперь, когда отдала тебе всё…

— А мне всё равно мало! — Прорычал со стоном неудовлетворения он, давления моего не выдерживая.

В пространстве ограничивая, руками в крышу авто упёрся, кольцо вокруг меня замыкая.

— Но ведь нельзя так…

— Я не признаю запретов. Мне можно всё. — Резко вперёд подался, перед моим лицом зависая. Со свистом воздух в себя втянул и со смешком выдохнул, согласия в глазах не находя.

— Допускаю, что так, но попрекать меня ошибкой, допущенной в самом начале…

— Да какие ошибки, Наташ, тебе плевать было на меня! Ты с такой лёгкостью перешагнула через всё… всё, что для тебя одной делал… потому расслабиться и наслаждаться жизнью сейчас, пожалуй, уже и не получится…

— Вот уж не знала, что ты зануда! — Возмутилась я и Татарина от себя оттолкнула, а он на удивление легко подался.

— Откровенный разговор у нас с тобой случился первый и, подозреваю, последний раз в этой жизни. — Передёрнул плечами. — Предпочитаю ни в чём себе не отказывать.

— Ну, тогда продолжай обвинять меня в том, что я не только о себе думала. Ведь не интрижку ты мне предлагал, чёрт возьми, Татарин! — Выкрикнула и эмоциями захлебнулась. Голову обеими руками обхватила, зажмурилась крепко. — А отношения — это ещё и умение жертвовать собственными предпочтениями и желаниями… — Прошептала и чувствовала, что в собственных словах усомниться готова, так он убедителен. — Я просто хотела, чтобы у тебя всё было хорошо! И при этом смогла заткнуть собственные амбиции, инстинкты, переживания, и вычеркнуть из жизни единственного человека, которому безоговорочно доверяла. — Проронила, а Татарин вдруг в лице изменился. Из общего образа ушла подавленность, в глазах загорелся яркий огонёк. Огонёк адского пламени, не иначе.

— А вот это мне в тебе нравится, Измайлова. — Широко улыбнулся он и понятно стало, что этих признаний и добивался, насильно их из меня вырвал. — Ты хотела, чтобы всё было хорошо — ты это сделала. — Улыбку сдержать не получилось, и он подмигнул мне. Нагло и самодовольно. — У меня хорошо, Наташ. Прямо сейчас. Когда ты рядом. Когда со мной вместе. Не подскажешь, как успех закрепить? — Руки протянул, прикоснуться пытаясь, а я болезненно поморщилась.