— Без сэлэри? — переспросил Викрам и помрачнел.

Но тут же снова засиял и хлопнул себя по лбу.

— Insured!

— Правда, застрахована? — с сомнением переспросил Алексей. — И что, полицию теперь в джунги вызывать? ДТП регистрировать?

Викрам замурлыкал какую-то замысловатую мелодию.

— И где застрахована? Какая фирма?

— Фирма! — ответил Викрам. — Самая надёжная в городе! «Омар и сыновья»!

— «Крабов и партнёры»! — передразнил водителя Алексей. — Чёрта с два твой Омар заплатит!

— Омар заплатит! — уверенно заявил водитель. — Если начальнику полиции заплатить, то Омар заплатит. Здесь все так страховку получают!

— Ну вас к лешему, коррупционеры! — разозлился Алексей. — В России сплошной грабёж и взяточничество, на край света приехал — и здесь та же история! Жулики!

Алексей отошёл на пару шагов от машины. Постоял на дороге, приглядываясь к колее.

«Она же заросла совсем! Глухое место…»

Шорох.

Алексей вздрогнул. Ему показалось, что ветки на дереве шевельнулись.

Брызнули сорванные крыльями листья и большая, синяя с алыми полосами на длинной шее птица свечою взлетела в небо.

Взлетела и пропала, скрывшись в низких, тёмно-серых, изорванных по краям облаках.

Скрылась в небесной, слепой пелене. Быстро. Так быстро, будто и не было её. Не было никогда. Только привиделась на секунду. На мгновение.

И исчезла.

Алексей достал из нагрудного кармана рубашки леденец, покрутил его, словно примериваясь: развернуть ли…

Снова положил в карман и решительным шагом двинулся к машине.

Забрался в салон, поднял стёкла на окнах и на половину мощности включил кондиционер.

Искоса посмотрел на водителя.

Викрам, как ни в чём ни бывало, продолжал выводить лихо закрученную мелодию, в самых патетических местах с мурлыканья и свиста переходя на гортанное подвывание.

— Викрам! — подал голос босс.

Водитель тут же осёкся и с готовностью положил руки на руль.

— Викрам, ты помнишь, куда мы едем?

— В Бангор! — отрапортовал водитель.

— Правильно, — подчёркнуто спокойно и мягко произнёс Алексей. — Мы едем в столицу штата, в город Бангор, в международный аэропорт. Мне нужно лететь в Лондон, срочно нужно лететь в Лондон, а из аэропорта Нараки подходящий рейсов нет. Аэропорт Нараки небольшой, там мало регулярных рейсов, чартеры в основном. Так?

Викрам закивал в ответ.

— Если мы в столицу шатат едем, то почему дорога такая плохая? — доведя мягкость в голосе до вкрадчивыхт интонаций, спросил Алексей. — Дорога в столицу должна быть асфальтированной, оживлённой, современной. Цивилизованной должны быть. А мы по каким-то дебрям ломимся. Ты ничего не перепутал, Викрам? Может, ты не там вернул? Захотел путь срезать и заблудился? Признайся, пока не поздно. Признайся, пока мы в какую-нибудь топь не заехали и не пропали там не-скажу-к-какой матери!

Викрам отчаяно замотал головой.

— Эта дорога! — твёрдо заявил он. — Правильная дорога! Скоро приедем! Аэропорт!

Алексей с минуту сидел в молчании и раздумье.

«Жалко, что навигатор не поставил. На водителя понадеялся, дурак! А он, может, в Бангор этот два раза в жизни и ездил! Или один… Или, может, вообще из Нараки не выбирался. Разве он признается, что заблудился? Будет теперь кружить по джунглям…»

В салоне было уже прохладно, но пот продолжал и продолжал течь по телу, пропитывая ткань рубашки так, что она уже казалась вымоченной и прополощенной в крепком растворе соли.

«Впрочем, есть надежда. Есть надежда, что проедем через какую-нибудь деревню и хоть там узнаем, как выбраться на дорогу. Хоть один человек в деревне должен указать путь. Должен!»

Он кивнул, соглашаясь сам с собой.

«Нечего стоять. Пора!»

— Викрам, — повеселевшим голосом произнёс Алексей, — теперь осторожно двигай…

Викрам передвинул рычаг автоматической коробки передач.

— Очень осторожно! — продолжал Алексей. — Это дорогая машина! Американская!

— Америка — много денег! — подтвердил Викрам.

— Машина — много денег, — уточнил Алексей. — Тише! Слоу! Понимаешь? Очень слоу! Тихо и спокойно едем по дороге…

Викрам надавил на педаль и джип резво прыгнул с места.

— …спросим в ближайшей деревне… Тихо, я сказал!

Викрам удивлённо вскинул брови.

— Совсем тихо еду! Совсем!

— Вот так мы и поссорились, — закончила рассказ о семейной ссоре Ирина. — Звонок этого юриста… И прахом всё! Улетел в свой… Лондон, что ли?

Она покачала бокал, следя сквозь запотевшее стекло за плавающей меж льдинок розовой ягодой черешни и устало вздохнула.

— Не удивляет? — спросила она.

Искандеров посмотрел на неё с недоумением.

— Что именно? — уточнил он.

— Ну… Не удивляет, зачем я всё это тебе рассказываю?

Ира отпила немного и замерла на мгновение, поражённая странным, холодно-огненным вкусом жидкости.

«Что за смесь?» подумала она. «Никогда не пробовала ничего подобного!»

Михаил, будто угадав её мысли, улыбнулся успокоительно и пояснил:

— Не волнуйся, ничего слишком экзотичного и запретного. Я же говорил, что это бар для постояльцев. Здесь все коктейли по особому рецепту, нигде в городе вы таких не найдёте. А уж за его пределами — тем более. Хощяин виллы, старик Джеймс по кличке «Дядюшка Джа», очень любит своих постояльцев…

Михаил подмигнул лукаво.

— И их гостей! Так что зелье делает сам.

— А зелье, случайно, не приворотное? — с самым невинным видом поинтересовалась Ирина.

И подумала:

«Хорошая я, нечего сказать! Едва муж за порог — в приключения бросилась. Писателя нашла…»

Откашлялась. Горло на секунду перехватило.

«Или просто мужика себе нашла? Давно хотела разнообразия? Чего-то нового, необычного? А ссора с мужем… Может, только предлог? Невинный разговор, дегустатция напитков. А сама так и ждёшь…»

Она проследила за его взглядом.

«…когда он мысленно начнёт тебя раздевать. Или уже начал? Вон как глаза у него сверкают. Творческая потенция, нечего сказать! И куда ты лезешь, дура?»

Она улыбнулась. Какой-то детской, удивительно чистой улыбкой.

«Так ведь не остановишься?»

И ответила сама себе, твёрдо и решительно:

«Нет!»

— Всё может быть, — в тон ей ответил Искандеров. — Спиртовая настойка на местный травах, немного лайма, немного сока личи, пара капель экстракта гуавы для особого аромата, немногог рома и карамельного сахара. Возможно, именно так и делается приворотное зелье. Впрочем, здесь все коктейли — приворотные. Такая уж страна, южная и бесшабашная. Здесь люди живут просто, не думают о завтрашнем дне и…

Он поморщился.

— …И о последствиях. Просто живут. Вот за это я и люблю Нараку.

— Все последсвия остались в России? — уточнила Ира.

— Именно! — подтвердил Искандеров.

Она выждала секунды две. Набрала воздух и одним глотком осушила бокал.

Выдохнула.

И сказала задорно:

— Вот так! Так надо жить?

Искандеров зааплодировал восхищённо.

— Великолепно! Ира, как же правильно ты всё понимаешь!

Хозяин, самолично колдовавший за стойкой с настойками, поднял голову и крикнул что-то на родном своём, непонятном постояльцам языке.

И по-английски добавил:

— Any more?

— Йес, дядюшка Джа! — воскликнул Искандеров. — Неси даме лучший из напитков, «Сон Бангора»!

— Бангор! — заревел дядюшка Джа и затряс чёрной, косичками скрученной бородой. — О, Бангор!

И отчаянно зазвенел ложечками, чашечками и палочками для размешивания разноцветных магических эликсиров.

— Дрим! О, Бангор!

— Споить меня хочешь? — спросила Ирина и подмигнула понимающе.

«Но ведь ты сама только что показала, что хочешь вступить в игру» ответил ей мысленно Искандеров. «В опасную и манящую игру. Ты приняла правила. Ты хочешь жить без последствий. Ты хочешь узнать, что такое сон Бангора. А ведь это особый сон! Он пришёл из Бангора в Нараку, то так умеют спать только здесь. Даже в самом Бангоре забыли, каким сладким может быть сон. Ты узнаешь…»

— Хочу, — признался Михаил. — И тебя, и себя. Не всё же инам вспоминать о безвременно пропавшем муже…

Он осёкся. Помолчал немного.

И неуверенно, словно бы охваченный внезапной неуеренностью и сомнениями, произнёс:

— Да, понимаю, кажется, почему ты рассказал мне о ссоре с мужем. Мне, практически совсем не знакомому тебе человеку.

— Почему же? — с вызовом спросила Ирина. — Неужели понятно?

— Да, — с грустной улыбкой ответил Михаил. — Писатели как врачи, им часто приходится выслушивать истории о чужих страстях, ошибках и трагедиях. Или как священники. Потому что иногда приходится даже принимать исповеди. Невольно, разумеется… Думаешь, может нравиться эта вовлечённость в чужие жизни? Реальные жизни, заметь, а не выдуманные. Кроме того…

Он развёл руками.

— …Сам не знаю, что с этим делать! Читатели часто отождествляют автора с его героями. Они знакомы с героями, а им кажется — с автором. Конечно, в каждом герое есть частичка от автора. Такой кусочек души. Где меньше, где больше… Но всё-таки автор — вне героев. Он сам по себе. А вот кажется читателю, что автор сидит вместе с ним на кухне и пьёти чай. И рассказывает при этом о своей жизни. И хочется ему в ответ рассказать о своей. Но ведь…

Он мягко провёл ладонью по её руке.