Динара отчаянно замотала головой и показала Антона кукиш.

— Грубо, — заметил Антон.

— Меаа-вец! — в голос, протяжно замычала Динара. — Всё-ё поо-вонял своим дуи-ианом, а тепе-егь исевае-ешься? Вкючи ытяшку!

— Включил вытяжку! — отчитался Антон. — Работает на полную мощь! Слышишь?

И он пошире открыл дверь, чтобы Динара смогла услышать тяжёлый, басовитый гул мощного вентилятора.

— Специально ведь такой вентилятор купил! Тебе на радость…

— И переоденься немедленно! — крикнула Динара, освобождая от захвата нос и вскакивая со стула. — И дверь закрой! И…

— Понял, — ответил Антон и скрылся в кладовке.

Динара, достав из тонкий пачки гламурный <Vogue", подошла к входу, приоткрыла дверь и закурила, выдыхая ароматизированный дым то в сторону улицы, то, как бы ненароком, в сторону офиса.

«Пусть лучше табаком пахнет, чем этим… королём фруктов!» подумал Динара.

Это была ещё и маленькая женская месть. Антон запах табака, пусть даже и гламурного, совершенно не выносил, потому обречён был теперь на страдания и стенания.

«Так тебе и надо!»

Клиент сегодня что-то не шёл, день был на коммерческий улов не щедрый, а из всех развлечений на сей час наличествовало только знакомство с дурнопахнущей тропической брагой (если, конечно, это вообще можно было назвать развлечением, хотя некоторое разнообразие в скучную конторскую жизнь сия процедура, безусловно, вносила).

Сидеть за компьютером и в очередной раз пересчитывать показатели экономической эффективности малого их и под несчастливой судьбой рождённого предприятия не хотелось. Отчасти из-за охватившей её лени (вечной спутницы вольных и невольных жителей Нараки). Отчасти и, пожалуй, главным образом от того, что никакой экономической эффективности в малом сём предприятии никак не просматривалось.

Это было ясно и без детального анализа и математически выверенных расчётов.

Уже одно то, что Антон всерьёз занялся дуриановым проектом именно после того, как ознакомился ненароком с состоянием кассы и банковского счёта — говорило о многом.

И это он ещё не видел счета за электричество! За которое, кстати, уже изрядно задолжали.

«Отключат скоро и кондиционер, и свет, и технику» мрачно думала Динара, не слишком внимательно рассматривая бредущую по узкому тротуару толпу. «И вытяжку твою, Тоша, отключат… Сколько же, интересно, она у нас киловатт съела? Рупий на триста, не меньше! Вот тогда тебе придётся кастрюльку свою или вон уносить, и где-нибудь в диком лесу, в хижине, продолжать смелые эксперименты… Благо, что лесные жители, говорят, дуриан обожают и за обе щёки уписывают, и запах их не смущает. Либо вообще с авантюрой этой завязывать».

Динара вздохнула печально и резким щелчком сбросила пепел в урну у входа.

«С этой авантюрой завяжем, с экскурсиями завяжем, с Кольчужкиным этим тоже, похоже, завяжем. И что дальше? К конкурентам наниматься? Так Антон не согласится… Он же — анарха»

Она улыбнулась.

«Наивный, прямо жалко его! Так жалко, что иногда сама удивляюсь — и почему это мы до сих пор всего лишь деловые партнёры, а не любовники?»

Покачала головой.

И ответила сама себе:

«Нет, Динара, нет. Не тот это вариант. Сама же понимаешь, что это всё временно: и работа с ним, и экскурсии и прочее всё. Временное барахтанье на поверхности житейского моря. Пакрин и в джунглях не пропадёт, ты же понимаешь… В крайнем случае, в этим <людям мира" пойдёт, в общину. Там, вроде, пара немцев имеется, голландцы, французы, американцев с десяток. Вот и Антон туда, для комплекта. Разобьёт делянку в лесу, будет дурман-траву выращивать. Но эта полудикая жизнь — для тебя? Альтернативщик эти, анархисты — для тебя? С ними тусоваться хорошо, кайфовать… Но жить? Нет, подруга, не для того ты в экскурсионный бизнес пошла, не для того от мужа, сумасшедшего художника, сбежала, чтобы одно безумие на другое променять. А для того гидом пошла работать…»

Она выждала секунду, словно хотела яснее сформулировать ответ… Хотя — куда уж яснее сама себе всё объяснила. Давным-давно нашла ответ, простой и понятный.

«Чтобы надёжного мужика найти. Пусть даже скучного, нормального до зевоты и простого как вождь мирового пролетариата… Вот только не такого сурового!»

Динара улыбнулась — на этот раз торжествующе.

«И найду! Вот разгар сезона — непременно найду! Главное, чтобы один на отдых приехал, без жены или подруги. А то кровавого боя с конкуренткой мне не выдержать, ослабла я в здешнем климате. Но в постели ещё — ой как могу! И последить за мужиком могу. Вон Тоша до меня — по месяцу в одной и той же футболке ходил. Пока она в кирасу не превращалась. А теперь…»

Лёгкий на помине Антон (в новой, кстати, футболке) неспешным шагом вышел из зловонной лаборатории и, завидев дымящую прямо на пороге офиса Динару, демонстративно начал брезгливо морщиться, фыркать, словно кот, почуявший в молочной миске нашатырь, и корчить такие страшные рожи, что даже бесстрашные воины полинезийских племён, коли довелось бы им увидеть в этот момент Пакрина, подивились бы его искусству устрашать врагов и злых духов.

— Дина! Динуся! Мадам Чаринская!

— Ах, помолчите, Пакрин, — томным голосом ответила Динара и бросила лишь до половины докуренную сигарету в урну.

Отряхнула с ладоней невидимый прах и видимый пепел, и спросила ангельски-тонким голосом:

— Чай, теперь-то твоя душенька довольна?

— Коли это реплика старика из «Золотой рыбки», так я теперь ругаться должен, как вредная старуха, — ответил Антон. — Но не буду. Я тут в окно выглянул и…

Выйдя на улицу, Антон показал на остановившегося возле конторы невысокого, коренастого мужчину с коротко стрижеными, серо-седыми волосами и высоким, переходящим в залысины лбом.

Мужчина стоял посреди тротуара, перегораживая дорогу толпе, и толпа послушно обтекала его, словно ручеёк — камень.

Мужчина явно шёл к ним, в гости, но почему-то остановился в двух шагах от входа, и словно бы ждал чего-то, словно бы ждал, что хозяева заметят его, выйдут и пригласят.

Сами пригласят в свой дом.

Впрочем, именно так оно и вышло.

— Смотри, кто к нам пришёл!

Антон кинулся навстречу мужчине.

— Сколько лет, и сколько… опять-таки лет, потому что зим здесь не бывает! Львович, друг любезный! Заглянул-таки!

Антон схватил мужчину за руку и энергично её затряс.

Динара смотрела на гостя удивлённо.

— Искандеров, классик мой дорогой, а как ты тут оказался? И как я тебя не заметила? Я же курила здесь, рядом с тобой. И смотрела…

Она поклясться могла, что смотрела и в ту сторону, где он стоял. Но решительно его не замечала!

— Бывает, — смущённо улыбаясь, ответил Искандеров. — Вот и мне удаётся быть незаметным…

И он, похлопав Антона по плечу, повторил:

— Бывает…

— Так это… В офис заходи, что ли, — со некоторым смущением в голосе пригласил Антон. — Не на улице же…

— И то верно! — согласился Искандеров. — Затем и шёл… Поговорить. Время на меня найдётся?

Динара посмотрела выразительно на своего делового партнёра и воскликнула беззаботно:

— Да сколько угодно! У нас его…

— Немного, но найдётся, — поспешил перебить её Антон. — Мы как раз собирались сделать небольшой перерыв на сиесту, а потом уборку в офисе.

— А потом собирались закрыться на час раньше! — с вызовом заявила Динара.

Пакрин на секунду снова состроил устрашающую гримасу (стараясь, чтобы это было незаметно для Искандерова).

А Динара в ответ лишь мило, но отчасти и злорадно, улыбнулась.

Они зашли в офис и присели у столика, сплошь засыпанного глянцевыми проспектами и рекламными листовками центральной экскурсионной конторы Нараки (контактные данные которой Антон аккуратно закрывал стикером с номером своего мобильного телефона).

Разговор поначалу не клеился.

То есть, как-то он шёл, но очень уж вяло.

Партнёры хоть и были обрадованы визитом писателя, но, тем не менее, вели себя немного настороженно и скованно, не понимая, видимо, причин, побудивших Искандерова заглянуть к ним после долгого отсутствия (признаться, дружбы особой у них не было, разве только посещали пару раз пляжные дискотеки и один раз вместе сходили на кислотный сейшн, устроенный в руинах заброшенной крепости «людьми мира»… где, собственно, и познакомились ближе… Динара, кажется, даже слишком близко, но подробностей встречи и знакомства её расширенное в ходе сейшена сознание не удержало).

Было то давно, месяца полтора назад, и с тех пор писатель визитом их не удостаивал.

Да и они, зная прекрасно о месте его проживания, так же с визитами не спешили.

Не из деликатности, нет. В свободной Нараке в дружбе можно было быть и неделикатным, и это никого не обижало. Можно было даже навязывать своё общество, и это воспринималось, как правило, вполне терпимо.

Просто было обоюдное желание жить своей жизнью.

И вот теперь…

— Так как оно? — оглядывая контору, спросил Искандеров. — Смотрю, на плаву пока держитесь…

Антон помрачнел.

— Воистину — пока, — поповским басом пробубнил он. — Без чуда божия не выкрутимся.

— Да ладно тебе, Тоша! — воскликнула Динара и рассмеялась лёгким, беззаботным смехом.

Антон попытался было грозно сдвинуть брови, но, глядя на подругу, заулыбался.

— В общем, планов, конечно, масса, — запинаясь, забормотал он.

— Нашёл, на кого надеться! — продолжала веселиться Динара. — Если уж на него надеяться, так уж точно надежды нет!