– Помнишь, как мы плавали вместе первый раз? Учили друг друга не бояться. – Девушка оглянулась, чтобы узнать, есть ли у него ответ. Альваро молчал, смотря на неё так, будто отчётливо видел каждый дюйм её лица, а не темный силуэт в красках рассвета.

– Помню. Ещё помню, как протестовал из-за холода. Сегодня действительно холодно.

– Не важно. Идём, проверим, научились ли мы чему-то.

Мужчина нахмурил брови и опустил взгляд. Лидия приготовилась убеждать его, как вдруг Альваро лениво поднялся с постели.

На улице было не так холодно, но осенние порывы с моря прилипали к влажным от пота коже и волосам. Девушка сморщилась на зябком ветру, укутавшись в кофту.

Они подошли к ступеням. Лидия, взглянув на гладкие выступы, печально улыбнулась. Именно эта лестница стала свидетелем всех её чувств, а ступени слышали большую часть важных разговоров. Она шагала по ним и со злобой, и в отчаянии, и когда впустила в сердце любовь, и когда любовь обосновалась в сердце и пригласила в гости счастье. Девушка взяла Альваро за руку и спустилась по лестнице к морю. В последний раз.

Волны этой ночью отчаянно бились о скалы. Будто просились на берег, ища спасения, но раз за разом возвращались обратно, неся с собой боль и холод от столкновения с безжизненными камнями. Кроме всплесков воды и шипения пены на песке трудно было уловить хоть какой-то звук. Только изредка одиноко вопили пролетающие над головой чайки.

Вода казалась ледяной, но лишь первые несколько минут, пока горячие тела не привыкли. Они грели друг друга в крепких объятиях, сцепившись так, словно их намеревались разлучить волны, а не они сами.

Выйдя на берег, они так и не разомкнули объятия, продолжая согреваться теперь уже на ледяном ветру. Зубы стучали, губы тряслись под поцелуями, но не было времени это замечать.

Отстранив руки от его плеч, Лидия сделала шаг назад, и указательными пальцами медленно протянула в стороны лямки купальника.

– Что делаешь? – спросил он, почти строго, опустив взгляд на показавшуюся из-под мокрой ткани грудь. Соленые капли рваными серебряными линиями пробирались сквозь пупырышки на коже.

– Соблазняю тебя.

– Я уже давно соблазнён. – Альваро поднял взгляд и встретился с игривым и уверенным выражением лица, которое так любил. Спустя пару секунд он очнулся и потянул её ближе к скалам, нервно оглядываясь назад.

– Да брось, на камеры мы не попадаем. – Она изогнула за спиной руки и щёлкнула застёжкой бюстгальтера, тут же отбросив на песок, освобождаясь.

– Охрана. – Сказал он, стараясь изобразить на лице недовольство. – Их здесь больше, чем когда либо.

– Они дураки что ли, сюда соваться.

Лидия обхватила его руками и набросилась с поцелуем. Пару мгновений он сопротивлялся, но потом расслабил губы, пуская внутрь, и через секунду уже взял над ней контроль. Соприкоснувшись, холодная кожа тут же согрелась, от контраста температур кружилась голова, в глазах темнело. Разрывая поцелуй, она вцепилась в его шорты, приложив усилия, чтобы мокрая ткань оказалась на холодном песке. Рядом тут же шлепнулся низ её купальника. Она потянула его ближе к скалам, рукой нащупала, что он готов и повернулась спиной. Припав грудью к холодным камням, она со стоном втянула воздух. Альваро оплел её талию горячими руками, заставляя кожу на животе таять от прикосновения.

– Если будешь кричать, охрана подумает, что на нас нападают. – Сказал мужчина, перешёптывая набеги волн.

– Буду тихой. – Она понимающе кивнула, подавая бедра назад.

Как только он толкнулся вперёд, Лидия издала гортанный стон, нарушив только что данное обещание. Альваро впился зубами в шею, давая понять, что недоволен.

Руки соскальзывали с выступов, покрытых брызгами волн. Стараясь удержаться, она шкрябала ногтями, как дикая птица в стремлении ухватить добычу. Каменные узоры врезались в грудь, печатая на коже болезненную картинку. Он будто почувствовал, обхватил её грудь руками и принял теснение ледяной скалы на себя.

Огненный круг, плавя небо, словно масло, скользил вверх, гораздо быстрее, чем им хотелось. Тела были истощены, боль в мышцах давно перестала казаться приятной, касания на телах ощущались свежими синяками. На губах остался последний слой кожи, который горел на ветру. Они словно стерлись за эту ночь, сточились, но если бы у них была еще одна, они продолжили бы делить себя.

Предвещая октябрь, солнце вставало всё ближе к югу, медленно выплывая над морским горизонтом, и продолжало свой путь по побережью, отскакивая бликами от крыш ближайшего городка. Оно припекало, нагревая все земные поверхности, которые питали теплом воздух. Смотря в окно, казалось, что на улице разгар лета. И воздух действительно был теплым, позволял насладиться осенью, но с моря веяло прохладой. Порой, чувствовалась жара, но она казалась несерьезной, по сравнению с летним испанским пеклом и городской духотой.

Догорал восход, предшествуя новому долгому дню, и девушка бы многое отдала, чтобы его не проживать.

Глава 40

– Не будем ничего говорить моим. Дома я сама скажу.

– Ладно. Тебе важно как будет выглядеть твой чемодан? Я отправлю Хуго за ним в магазин.

Лидия уставилась на гардероб, на свои вещи, которые выделялись очень разнообразной цветовой гаммой от черной одежды Альваро. Она действительно привыкла ко многим элементам нового гардероба, задумалась о том, что не носила ничего подобного в России. А затем, с грустью осознала, что не сможет забрать это с собой, ведь воспоминания во всём. Его касания на каждом клочке ткани, аромат корицы, казалось, прочно въелся в материю, но за пределами этого дома выветрится за несколько часов.

– Мне он не нужен.

На лице Альваро вовсе не было удивления, немного злости и убедительный строгий взгляд.

– Не смотри на меня так. Всё останется здесь.

– Не упрямься. Это твои вещи и ты заберёшь их с собой.

– Зачем? Чтобы каждый день, глядя на них рыдать в подушку?

– Значит, хочешь оставить всё мне, чтобы глядя на них, рыдал я?

Лидия какое-то время рассматривала его лицо, с тенью не то боли, не то отвращения.

– Можешь выкинуть или раздать малоимущим. – Она опустила голову, разглядывая свои руки, на которых ковыряла заусенцы, не справляясь со стрессом. Девушка не могла понять, почему чувствует себя виноватой.

Альваро с громким вздохом вышел из гардеробной, плюхнулся на край постели, облокотился на широко расставленные колени и опустил взгляд на черный пол.

Девушка не решилась подойти к нему, и вышла из комнаты, шлёпая босыми ледяными ногами по довольно тёплому полу.

***

В доме было непривычно живо. Отовсюду раздавались звуки и приглушённые голоса, озорные крики и топот Саши и Каты, которые играли в догонялки по всему первому этажу. Лидия старалась скрыть свое раздражение, боролась с желанием заставить всех замолчать. Ей до боли казалось неправильным, что в доме смеются, когда всем нужно носить траур.

Она сама не заметила, как спустилась к комнате охраны и постучала в дверь. Хуго отозвался изнутри, и она вошла, опустившись на пол возле стола.

– Я устала, Хуго. Хочу уснуть и проснуться в следующем году, и не важно, что будет происходить все это время.

Парень молчал, что было совсем печально, ведь если у него не нашлось слов поддержки, значит всё действительно плохо. На нём, вместо привычной белой рубашки, была чёрная. Лидия отметила, как она ему шла, подчёркивая выразительные черты лица и оттеняя русые волосы, жаль, что повод её надеть омрачил и его серо-голубые глаза.

– У него есть семья?

– Две сестры, бывшая жена и дочь, которых он содержит. – Парень ровнее сел на стуле и поправился. – Содержал, то есть.

Лидия закрыла лицо руками, стараясь спрятаться от реальности

***

– Всё хорошо? Ты сегодня, какая-то злая. – Сказал Лёша, когда Лидия присоединилась ко всем за завтраком.

– Хорошо. – Она сложила руки на стол, будто ей предстоит отчитываться. – Я решила с вами вернуться домой на недельку, чтобы увидеться с девчонками, а Альваро сначала не одобрил, поэтому немного повздорили.

– И даже нам ничего не говоришь! – Недовольно воскликнула мама. – Значит, летим вместе?

– Да. Сейчас пойду собирать вещи. – Выпалила девушка и тут же прикусила губу, поняв, что, вероятно, полетит без вещей.

– У тебя есть что-то теплое? Дома сейчас холоднее, градусов так на двадцать пять.

– Есть пальто и сапоги.

***

День. Он мог бы ничем не отличаться от вчера или от прочих, но он отличался. Та же погода, что и всю неделю – теплая испанская осень, горячее солнце, яркое небо. Те же люди, ведь мало что могло изменить их за ночь. Тот же дом, всё ещё непривычно наполненный звуками, отскакивающими от серых стен. И течение времени: часы, минуты, секунды. Только восприятие зажатое тисками реальности всё это видит по-другому. Всё ощущается не так. А точнее, есть четкое и осознанное представление о том, как всё должно быть. Но всё не так. Жаркий день не греет, а обжигает лёгкие с каждым вздохом. Часы и секунды перемешались в коробке, идут не по порядку, убегают, разлетаются. Час проходит за три, секунда тянется как минута. Все часы в доме не понимают этого и упорно отсчитывают время по своим устоям.

Лидия чувствовала, что вот-вот взорвется, раскрасив чёрные стены палитрой своих эмоций. Злость оставит лиловые ядовитые пятна, гнев перечеркнет их холодными голубыми молниями. Отчаяние посыплет желтыми брызгами. Отвращение к себе припорошит зеленоватой желчью.

Если кто-то смешает эти цвета, яростно проведя по стене ладонью, он увидит цвет, передающий её состояние в этот день. Увидит, и прочувствует на себе. Ни одному человеку она этого не желала, потому, стараясь не взорваться, напоминала себе, что сильная.