— Сукин сын, — пробормотал Джей, когда за Саем закрылась дверь.

— Я восхищена твоей выдержкой, мистер Бизон, — шепнула я, нежно погладила Джея по щеке и потянулась к его губам.

Разумеется, мне ответили — с преогромным энтузиазмом. И я как-то совсем забыла, что мы так и торчим на едва освещенной сцене, а дверь не заперта… Впрочем, я вру. Мне было плевать. Даже если Сай вернется и нас увидит — его проблемы.

Мысли о Сае вылетели из моей головы ровно через один поцелуй и два вдоха. Потому что Джей… На этот раз Джей вел себя вовсе не как бизон. О нет. Он лишь поддавался мне, отвечал на мои поцелуи, позволил задрать на себе майку… Ох божечки мои, до чего он красив! И, кажется, меня дико заводят странные места — ночной бар, пустая сцена, гуляющий по сцене сквозняк и гулкое эхо, повторяющее каждый вздох, каждый стон. И Джей — ластящийся к моим рукам, запрокидывающий голову и тихо-тихо стонущий…

Не знаю, какой бес в меня вселился, но я воспользовалась его временной покорностью. Стянула с него майку, спустила его джинсы с трусами, не раздеваясь сама. Завела его руки за спину, прикосновением велев так и держать — и выпив сорвавшийся с его губ стон. Я ласкала его, изучала губами и пальцами, впитывала его рваное дыхание, его стоны и тихое нетерпеливое рычание, когда я взяла в ладонь тяжелые яички и легко провела пальцем вдоль горячего ствола.

— Ты до сумасшествия красив, мистер Бизон, — шепнула я ему в губы, для чего мне все равно пришлось встать на цыпочки, даром что он склонил ко мне голову. — Ты самый красивый мужчина на свете.

— Рейнбоу… — хрипло простонал он, подаваясь ко мне бедрами, и вздрогнул всем телом, стоило мне обнять ладонью его член, а другой рукой сжать в горсти волосы на затылке. — Ты рискуешь, Рейнбоу…

— Ну нет! Сегодня ты мой! — В доказательство своих серьезных намерений я прикусила его за нижнюю губу, а потом толкнула в плечо. — Я тебя поймала, Бизон.

Он позволил уложить себя на все тот же пандус, даже заложил руки за голову, как я хотела. И смотрел, как я раздеваюсь. Над ним. Я даже забыла, что ни черта не умею танцевать и вообще двигаюсь как корова, так он на меня смотрел. Ох, как он на меня смотрел! Мне казалось, я сейчас утону в его взгляде, вот просто упаду — и меня не станет.

Отвести взгляд ниже ни черта не помогло. Он был завораживающе совершенен. Эти его рельефные плечи, ложбинка от груди вниз, по животу, и дорожка поблескивающих в полумраке волос так и требовали — потрогай, ощути гладкость и нежность кожи, почувствуй биение пульса в опутывающих его предплечья, в проступающих на его бедрах венах.

Я послушалась зова. Завороженно провела пальцами от колена вверх, ко внутренней части бедра. Выслушала его нетерпеливый, пьяный стон. А потом склонилась ниже и коснулась губами. Сначала живота, обрисовав языком четко прорисованные ложбинки и пощекотав губами мягкую золотую шерстку.

— Рейнбоу… пожалуйста…

Меня пронзило обжигающим, пьяным возбуждением. От одного только его «пожалуйста» я чуть не кончила. Пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть, так закружилась голова.

А он, шепча что-то невнятно-нетерпеливое, подхватил меня и усадил на себя.

Я закричала от остроты ощущений — так легко, естественно и правильно он заполнил меня собой, так сладко оказалось почувствовать его ладони на своих бедрах, его губы на своих ключицах, и его бедра между своих ног, и жадную, нетерпеливую пульсацию его члена внутри меня.

От его покорности не осталось и следа. Он брал меня, насаживал на себя, требовательно рычал, вбиваясь в меня — и я отвечала ему, подавалась навстречу, словно желая поглотить его, впитать в себя, стать с ним одним целым…

— Черт, Рейнбоу, что ты со мной делаешь… — послышалось сквозь шум прибоя, прорвалось сквозь фейерверки звезд под моими закрытыми веками. — Моя девочка.

Я почувствовала, как меня укладывают себе на грудь, обнимают обеими руками, трутся губами о мой висок. Внутри было так хорошо, так полно и правильно! Правда, почему-то слишком мокро между ног… кажется… о черт, кажется про резинки мы забыли… придурки…

Плевать. Подумаю об этом через минутку.

Когда глаза открою.

21. Лиза

Еда в ближайшей закусочной оказалась вполне пристойной, кофе — тоже. И Джей, сукин сын, после ночи в зрительном зале и умывания холодной водой в полудохлом туалете кинотеатра выглядел как бог.

Чего нельзя было сказать обо мне. Хорошо хоть я всегда ношу в сумочке расческу, запасные линзы, ежедневные таблетки и прочие необходимые мелочи. По крайней мере, не схожу с ума по поводу возможной беременности и могу нормально расчесаться.

М-да. Это я всерьез, да? Насчет «хорошо что я не залетела от случайного любовника»? Еще немного в таком духе, и я не узнаю в зеркале хорошую девочку Лизу. Что-то Англия стала для меня той еще кроличьей норой, и жизнь моя чем дальше, тем чудесатее.

И совершенно непонятно, что делать дальше. Возвращаться к прежней скучной жизни совсем не хочется, да и не выйдет — с Кисой все кончено, что бы он там себе ни думал. Может, в самом деле слетать домой, развестись по-человечески и с чистой совестью на свободу, то есть обратно в Британию? Правда, не факт, что меня тут кто-то будет ждать. Джей — прекрасная сказка, с ним жизнь несется галопом и играет сумасшедшими красами, но это ненадолго. Сай вполне ясно выразился: у Джея таких как я девиц — легион. И, сдается мне, Сай всерьез рассчитывал вчера на ночь втроем. Потому что дело такое, привычное. Джей же всегда делится, ему не жалко.

Черт.

Не то чтобы Джей обещал мне вечную верность. Не то чтобы я сама ему что-то обещала. Но как-то…

— У тебя таракан в кофе, Рейнбоу? — нежно и чуть насмешливо спросил Джей, сидящий напротив меня в единственной на этой улице забегаловке.

— Мадагаскарский, — фыркнула я, злясь на себя за дурацкие размышления и сомнения.

Вот что мне не так? Роскошный мужчина. Великолепный секс. Изумительный вечер с его друзьями. Исполнение моей заветной мечты — вот так запросто. Просто привез меня сюда, и нате вам. То, о чем я едва осмеливалась мечтать лет этак с шестнадцати, мне преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Легко, как хот-дог.

Хот-дрим. Новое блюдо, только у нас, только сегодня.

Кушайте, не обляпайтесь.

— А, так не о чем волноваться. Он сейчас улетит, — улыбнулся Джей и накрыл мою руку своей.

Большой. Теплой. Надежной. Как бы мне хотелось, чтобы он взял меня на руки, прижал к себе и пообещал, что все будет хорошо. Что мы — вместе. И мне не нужно ни о чем волноваться, все мои проблемы улетят к чертям собачьим, как мадагаскарский таракан.

— Уже улетел, — немножко через силу улыбнулась я. — Просто все очень странно и непривычно. У меня шаблон ломается.

— Сломался — на свалку его. Лучше скажи, тебе понравилась компания обормотов?

— Конечно. Они клевые! Ты думаешь, Сай это серьезно, ну…

— Зовет тебя? Вполне. Если тебе самой это интересно.

— Ты на редкость не ревнив, мистер Бизон, — сказала я и сама удивилась, как сварливо это получилось. Нет-нет, не нужно вот так. Мне не нужна его ревность, боже упаси! Еще одного Кису, воспринимающего каждый столб как соперника, я не переживу. — То есть… это хорошо, что ты не ревнуешь. Очень хорошо.

— Не вижу смысла, — совершенно серьезно ответил Джей. — Или ты хочешь меня, или нет. Тебя расстроили шуточки Сая?

— Нет. Но мне бы не хотелось, чтобы ты думал обо мне такое… ну… Черт. — Я резко поставила кружку с остатками кофе на столик. — Глупо говорить тебе, что я не такая, Джей. Я как раз такая. Поехала с незнакомцем к черту на рога, занималась любовью, даже не спросив имени. Выглядит… я знаю, как это выглядит.

— Ну да, так и выглядит, — согласился Джей.

Я вздрогнула. Он тоже считает меня шлюхой. А кем еще? Я изменила мужу, отдалась незнакомцу, и вообще…

— Ты приехала в незнакомую страну, твой муж слетел с катушек, приревновал к столбу и начал распускать руки. Потому что тебе же некуда деваться от него. Типичное поведение слабака, самоутверждающегося за счет того, кто он него зависит. Но ты дала ему неожиданный отпор, сбежала, встретила меня. Мне повезло, Рейнбоу. Я мог бы проехать по соседней улице и не увидеть, как какой-то дебил тебя облил.

— А… это был не ты?.. — я искренне удивилась. — Мне казалось, ты просто вернулся…

— Нет, я просто стоял у бара с другой стороны и увидел. Ну знаешь, дождь, скользкая дорога, хочется согреться и все такое. Любая из моих знакомых на твоем месте бы материлась и желала уроду сдохнуть. В лучшем случае бы задрала нос, пожелала бы ему сдохнуть про себя, а окружающим бы заявила: ниже моего достоинства обращать внимание на хамский плебс. А ты смеялась. Маленькая, беззащитная девушка, достаточно сильная, чтобы искренне смеяться над неприятностями. Мне офигеть как повезло тебя встретить.

Это прозвучало так… так… что я чуть не разревелась. Не знаю, почему! Дура потому что. Сентиментальная. Потому что дура, я таки спросила прямо:

— Почему бар, квартира Мака, этот кинозал, Джей? Ты тоже женат?

— Женат? — У него сделались круглые глаза, как будто такая идея даже не приходила ему в голову. — Нет, что ты. Я свободен, как ветер.

— И живешь под Тауэрским мостом?

— Ну, почти, — пожал плечами он. — Это ненадолго.

— То есть твоя рискованная сделка…

— Еще не завершена, но все будет в порядке. Не волнуйся об этом, Рейнбоу. И прости, я не подумал, что девушке будет слишком неудобно ночевать в кинозале.

— А тебе самому нормально?

— О, в каких только странных местах мне не приходилось ночевать. Особенно когда мы с Саем учились. Но сегодня обойдемся без экстрима, честно-честно.

— Да я в принципе не против экстрима. Хотя сегодня у меня его будет — хоть ложкой ешь, — вздохнула я. — Прием у леди Камиллы же. Киса приглашен как экзотический десерт, и мне надо с ним. Переводить, искать заказчиков, налаживать связи.