Через несколько минут пришла ее подруга, крашеная блондинка с оранжевыми помадой и маникюром, в черных брюках и золотистой блузке. Вместо бижутерии у нее было подтянутое косметической операцией лицо. Она была застенчивее бабушки, но присоединилась к беседе о температуре духовки, в которой стояла свинина.

Наконец, они ушли, видимо на танцы или в казино на побережье. Этьен рассказывал, что это были обычные развлечения бабушки по выходным, и это помогало ей не стареть.

Лия грустно потягивала красное вино в поисках причины, чтобы извиниться и уйти. Ей нечего было сказать и никто бы не заметил ее отсутствия. Но она не могла. Ее пригласили, и она решила остаться. Она поговорила с хорошенькой девушкой, которая собиралась стать медсестрой, и с Мари-Клод, сестрой Этьена, которая только что начала работать. Она подружилась с их лабрадором и соседской кошкой, которая прибежала попробовать собачью еду. Она старалась не думать о Бене и о Белле, о книге, которую читала. Об ужине, который она могла бы сейчас есть, об одеяле, под которое она могла бы сейчас забраться, чтобы проснуться уже завтра.

Без четверти десять подали ужин. Рагу было великолепно, куски свинины и яблоки в соусе из сидра и сливок, и можно было на некоторое время замолчать. Она отказалась от второй тарелки и вина и простилась в половине одиннадцатого. Никто не стал уговаривать ее остаться, она вышла в теплый июльский вечер и отправилась домой.

Она пошла длинной дорогой, которая была лучше освещена и проходила мимо дома Пичс и Феликса. Когда она входила в Дикую Розу, услышала, как Пичс зовет одного из своих котов.

— Это вы, дорогая? — появилась Пичс из темноты. — Не могу найти Тимоти. Я не оставляю его на ночь во дворе, здесь полно лисиц. Посмотрите на комету, прямо чувствуется сила и многозначительность. Я смотрю каждый вечер, это дает мне энергию.

— Нет, — сказала Лия жестко. — Мне не нравится ваша комета, Пичс. Я была очень счастлива без нее.

— Подождите, — хихикнула Пичс. — Все в мире меняется. Я уверена, к лучшему. Вы хорошо провели вечер?

— Приятно, — ответила Лия уклончиво. — Познакомилась с семьей Этьена.

— Правда? Они хорошие люди. У него красивая сестра, если мне не изменяет память. А, ты здесь, противный мальчишка, — обратилась она к коту, появившемуся у двери. — Не хотите выпить на ночь? Я собиралась глотнуть бренди.

— Не знаю, — начала Лия неуверенно, думая об одеяле.

— Заходите. Феликс медитирует, я одна. Мы быстренько.

Лия подумала, что Пичс уже выпила пару рюмочек, но решила, что это развеселит ее. Пичс налила им по большому бокалу и жестом пригласила Лию присесть. Она стала рассказывать о комете и о том, что при Луне в асценденте в пятницу хорошо сажать фасоль и кукурузу. Лия уже засомневалась, не лучше ли было пойти спать.

Но Пичс поменяла тему.

— Как дела? — спросила она, и Лия поняла, что она имеет в виду не работу над книгой.

— В порядке. Как-то все мертво внутри, но в порядке.

— Мертво внутри, — заволновалась Пичс. — Это мне не нравится.

— Мне просто не понравился вечер. Правда, забавно? Так мило, что Хлоя пригласила меня, я не хотела быть неблагодарной, она позвала, чтобы я не сидела одна, но мне там было одиноко.

— Может, это был знак? Что ваша жизнь сейчас налаживается и вам не нужна помощь.

— Вы во всем видите знаки, — улыбнулась Лия. — Завидую вашему оптимизму. Могу я спросить?

Дешевое вино и бренди придали ей сил, и Лия чувствовала уверенность. Они стали ближе и могли говорить открыто.

— Вы верите, что Белла получила наставления от духа, или она сама все написала?

— Не дает покоя, правда? Неизвестность? Мне кажется, вам надо стать более открытой, — она засмеялась и глотнула бренди. — Зная ее, конечно, можно подумать, что она написала сама. Ее Уран находится в секстиле с Нептуном, это означает заблуждения. Конечно, Бен ей не подходит. Ей нужен мужчина с положением, который поможет ей занять место в обществе. Все Козероги такие. А Бен не такой.

— Но она хочет его и сделала все, чтобы заполучить. Не понимаю, почему он поверил ей?

— Ему нужны были подтверждения, дорогая, ничего фатального. Возможно, она дала ему знаки, которые он хотел услышать, даже если они были не настоящие.

— Пичс, она говорила, что он должен спать с ней! Ложись с козой, помните?

— Это правда, я забыла, — согласилась она, заливаясь краской стыда. — Но там были и другие мысли. Может, что-то убедило его вернуться к работе, и это было важно для него?

Лия почувствовала, как на глаза навернулись слезы обиды и ревности, ведь Белла смогла сделать что-то, о чем она не могла даже мечтать. Пичс, заметив это, встала и подлила ей бренди.

— Подождите, дорогая, — сказала она, исчезла за дверью и вернулась, неся маленькую фотографию в серебряной рамке.

— Сейчас я расскажу вам то, что не рассказывала никому, ни Хлое, ни Белле, никому. Не знаю, может, это бренди, но мне кажется, что вы поймете меня, и оцените, почему я рассказала.

Она протянула рамку Лии. Это была фотография трехлетней девочки со светлыми кудрявыми волосиками и милой улыбкой.

— Она хорошенькая, Пичс. Это ваша внучка?

— Была, дорогая, была. Ее звали Лили. Такая хорошенькая, все время радовалась, смеялась.

— Что с ней случилось? — осторожно спросила Лия.

— Несчастный случай, — лицо Пичс потемнело. — По моей вине. Она часто бывала у меня дома, в Сан-Диего. Ей нравились сад, бассейн, птички, особенно синички. Она с ними разговаривала, как с подружками. Я за ней присматривала, пока ее мама была на работе. Однажды днем мы, как всегда, были у бассейна. Она пела песенку, которая ей очень нравилась. И вдруг прибежал соседский кот и начал драться с моей Портией, красивой сиамской кошкой. Она умерла несколько лет назад, к сожалению, от старости. Он всегда обижал ее, однажды даже пришлось прооперировать ей глаз. Я пошла, чтобы выгнать его, меня не было секунду, клянусь, секунду или две, но когда я вернулась…

Слезы потекли из ее глаз, и она их даже не вытирала.

— Но не бассейн? — закричала Лия.

— Она утонула, лицом вниз, как кукла, — кивнула Пичс. — Я вытащила ее и пыталась делать искусственное дыхание, но она уже умерла. Я ее потеряла.

— О, Пичс, мне так жаль.

Пичс высморкалась, приводя себя в порядок.

— На следующий день после похорон я проснулась и включила радио. Звучала песня, которую она пела. Я выглянула в окно, и на кормушке для птиц сидели две синички и смотрели на меня. Так я узнала, что у нее все хорошо, и она сообщала мне об этом. Умершие разговаривают, знаете? Я уверена. Я понимаю, что вы думаете, что это было случайностью. Но мне все равно, даже если так и было. Для меня это означало разницу между смертью и началом новой жизни. Они убедили меня жить.

Лия сидела тихо, не зная, что сказать. Где-то в глубине души она чувствовала, что история ей знакома, но не могла вспомнить. Она промолчала, чувствуя, что лучше дать Пичс выговориться.

— Видите, Белла могла и не получить этих откровений, но если они были важны для Бена, дали ему силы, они достигли цели. Я ничего не знаю о науке и логике, для меня это не важно. Для меня важно иметь силы продолжать жить.

— Вы уже рассказывали, правда? Тогда вы встретили Феликса и начали учиться? Это была та боль, о которой вы говорили? — Лия чувствовала, что обычные слова не годятся, чтобы говорить о такой ужасающей истории.

— Точно. Иногда мы должны терпеть страшную боль, ее нам посылают как испытание. Способны ли мы преодолеть это сами, без наркотиков и алкоголя? Это меняет жизнь иногда. Вы уже приходите в себя, дорогая, или на пути к этому. Я смотрела ваш гороскоп сегодня, любовь уже на пути к вам.

— О, Пичс, — засмеялась Лия, собираясь уходить. — Я не готова. Мне нужно отдохнуть от любви и взяться за работу. Спасибо. Спасибо, что рассказали. Могу только догадываться, как это тяжело. Я никому не скажу, не беспокойтесь. Можете мне доверять.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулась Пичс. — Я так и знала.

Лия пошла к выходу и внезапно остановилась.

— А ваша дочь? — спросила она. — Где она сейчас?

— Не знаю, — ответила Пичс, ее лицо опять омрачилось. — Она бросила меня после этого. Но я не могу винить ее. Она переехала в другой штат, не оставив адреса, начала новую жизнь. Надеюсь, ей удалось.

— Простите. Это ужасно для вас.

— Прошли уже годы. Я не надеюсь, что мы опять сблизимся, я понимаю. Но мне бы хотелось знать, что она жива и с ней все в порядке.

— И вам ничего не известно?

— Ничего, — Пичс покачала головой.

— Она ни с кем не общается, с родственниками?

— Ни с кем.

— Извините, это должно быть очень болезненно.

— Этот духовный центр был мне подарком, — прошептала Пичс. — Мои ученики стали мне детьми. Я заботилась о них, как мать, оберегала их.

Лия улыбнулась, не зная, что ответить.

— Благодаря вам мой переезд сюда был таким легким и приятным, — сказала она наконец. — Ваше тепло и забота. Мне никогда не было здесь одиноко, с самого начала.

Она обняла Пичс, потому что поняла, что Пичс нуждается в этом и оценит.

— Знаете? — глаза Пичс блестели, от слез и волнения. — Бен вернется, я уверена.

— Он и есть большая любовь? — засмеялась Лия. — Сейчас он уже подержанный товар. Нет, это будет кто-то другой. Я подожду.

Глава 29

Через несколько дней Лия получила письмо от Джулии, в котором та писала, что готова показать материалы книги команде редакторов, и просила Лию прислать подробную биографию, чтобы приложить к пробным главам и обзору. Эти слова приобрели для Лии огромное значение, потому что малейшая ошибка могла разрушить весь проект. Она написала и переписала свою биографию, не зная, какую информацию включить, и когда отослала ответ, была уверена: через полчаса вспомнит, что забыла что-то важное.