Некоторое время я держала телефон в руке и размышляла, ехать или нет, но потом решила, что все же поеду, иначе не смогу уснуть, не убедившись, что на пляже все в порядке. Решив ехать, я стала думать, как туда добраться. Если взять одну из машин, мама проснется, не говоря уже об остальных. И хотя этим летом мы не обсуждали время комендантского часа, я понимала, что мой выезд из дома в два часа ночи вряд ли кто-то одобрит. Тут мой взгляд остановился на гараже, и в голову пришла отличная идея…

Я быстро выбралась из постели, натянула джинсовые шорты, сменила огромную застиранную ночную рубашку на топик и на цыпочках вышла в коридор, прислушиваясь, все ли в доме тихо. В щелях под дверями спален брата и сестры было темно, из комнаты родителей не доносилось ни звука – все спали. Даже пес спал, лежа на спине и подергивал задней лапой, будто во сне кого-то преследовал или от кого-то убегал.

Лунный свет лился в высокие окна первого этажа, отбрасывая на пол огромные светлые прямоугольники. Я прошла по одному из них к выходу, тихонько выскользнула на крыльцо, заперла дверь, отыскала в куче обуви свои шлепанцы и спустилась к гаражу, где стоял недавно отремонтированный отцом велосипед.

Глава 19

Пять лет назад


– У меня новости, – сказала Люси по телефону. Это было ее любимое предисловие, даже если оказывалось, что это нечто заурядное, вроде нового вкуса мороженого или удачного эксперимента по смешиванию двух видов лака для ногтей, дававшему необычный цвет.

– У меня тоже, – сказала я, не в силах сдержать улыбку. Зажав беспроводной телефон между ухом и плечом, вышла на застекленную террасу. Я знала, как далеко могу отойти от базы, чтобы сохранялся хороший прием сигнала. Дело было после ужина. Мы с мамой и Уорреном собирались играть в настолки, но я могла бы выкроить несколько минут на разговор с подругой, если бы брат немного отвлек маму.

Я не рассказывала Люси о свидании с Генри в кинотеатре неделю назад, потому что до того момента, как он взял меня за руку, рассказывать было особо нечего. Но до конца фильма мы так и сидели, держа ладонь в ладони, и не разняли рук, когда зажегся свет, и когда пришли уборщики и стали вениками собирать попкорн. И, конечно, я пыталась позвонить Люси сразу после этого, но ее все время не было дома, а сотовый подруга отключила до тех пор, пока родители не решат, кто из них должен его оплачивать. И с тех пор я ждала звонка Люси, чтобы все ей рассказать.

– Я первая, – сказала она, и я засмеялась, чувствуя, как мне все это время ее не хватало.

– Тейлор! – Уоррен открыл дверь и, нахмурившись, посмотрел на меня. Поднятые на лоб очки то и дело сползали на глаза. – Мы готовы играть.

Я прикрыла рукой микрофон.

– Я по телефону говорю, – зашипела я. – Звонок издалека. – На том конце провода Люси захихикала.

– Нью-Джерси недалеко, – насмешливо сказал Уоррен. – На самом деле это совсем рядом. Соседний штат.

– Оставь меня в покое. – Я попыталась вытолкать его за дверь.

Брат только покачал головой и укоризненно посмотрел на меня.

– Начинаем через пять минут, если не придешь, лишишься своей армии. – Наконец он вышел за дверь, и я поднесла телефон к уху.

– Извини, – сказала я. – Уоррен есть Уоррен.

– Все нормально, – заверила Люси. – Вы там в «Риск» играете? Все вместе?

– Да, – ответила я, стараясь не обращать внимания на то, с какой грустью подруга задала последний вопрос. – Как бы то ни было, у меня есть новости, у тебя есть новости…

– Верно! – продолжила Люси, и голос ее снова зазвучал бодро. – В общем, мне нравится один парень.

– Мне тоже! – сказала я, вне себя от радости, что мы влюбились одновременно. Только это и останавливало меня, когда я думала, сообщать ли ей о Генри. Мне не хотелось начинать такой важный этап жизни без нее. Но если у нас обеих появилась симпатия, тогда препятствий нет. Мы договорились, что в будущем все станем делать вместе. Это касалось и влюбленности, и выбора пары для выпускного бала и даже свадеб, которые мы собрались сыграть одновременно.

– Значит так, – сказала она и снова засмеялась, – я первая. Мне ужасно нравится Генри Кроссби.

От удивления я прямо дар речи потеряла. Но Люси продолжала:

– Как только впервые увидела его этим летом – он за прошедший год стал таким симпатичным, – так сразу в него влюбилась! Я не собиралась ничего тебе говорить, но с тех пор как приехала домой, только о нем и думаю. Вы же с ним друзья, вот я и подумала, может, ты аккуратно выведаешь, нравлюсь ли я ему.

Я обдумывала, что ответить – нужно было рассказать подруге о нашем свидании в «Аутпосте» и о том, что мы держались за руки.

– Тейлор! – Я оглянулась. В дверях стоял отец, перекинув через плечо Джелси. Это у нас называлось «мешок картошки»: сестра висела вниз головой, а отец держал ее за щиколотки. Джелси истерически хохотала. – Мы начинаем, малыш. Приготовься к быстрому поражению.

– Сейчас иду, – ответила я. Еще минуту назад я бы стала упрашивать, умолять, сделала бы все возможное, чтобы продолжить разговор с Люси, но теперь была рада поводу его закончить.

– И еще кое-что. – Отец поглядел по сторонам так, будто что-то ищет. Он повернулся в одну сторону, в другую. – Ты свою сестру не видела? Нигде не могу ее найти. – Джелси снова захохотала, а отец перевернул ее, подкинул, поймал, поставил на пол, засмеялся и пошел в дом.

– Мне надо идти, – сказала я в трубку.

– Так ты поговоришь с ним? – настаивала Люси. – Узнаешь, нравлюсь ли я ему? – Я глубоко вздохнула и подумала, хватит ли у меня смелости сказать ей, что Генри мне тоже нравится. Но я боялась, что, как бывало с самого детства, подруга обвинит меня в том, что я ей подражаю. Вспомнив о своей пушистой челке, я должна была признать, что Люси иногда оказывалась недалека от истины.

– Хорошо, – сказала я и сразу пожалела об этом, но уже не могла взять слово обратно. – Скоро снова поговорим.

– Конечно. Скучаю по тебе!

Люси повесила трубку, а я медленно пошла в дом и присоединилась к игре. Уоррен цитировал что-то из произведения под названием «Искусство войны», отец играл в одной команде с Джелси, а я думала о том, как оправдать то, что сделала. Точнее, чего не сделала. Люси застала меня врасплох. Я даже не знала, что ждет нас с Генри. Люси могла и не приехать до конца лета, так что, может быть, не стоило поднимать тревогу и огорчать ее раньше времени.

– Ха-ха! – торжествующе воскликнул Уоррен, а я, посмотрев на доску, обнаружила, что у меня под носом он уничтожил бо́льшую часть моей армии, которая, как я считала, находилась в безопасности.

Глава 20

Пока я ехала по улице на старом мамином велосипеде, пытаясь сохранять равновесие, стало ясно, что разучиться ездить на нем все-таки можно. Справедливости ради стоит сказать, что на этом велике я никогда не ездила и он сильно отличался от моего старого, горного, перешедшего теперь к Джелси. Это был тяжелый пляжный велосипед с дамской рамой и без ручных тормозов. В металлическую корзинку спереди я положила фонарик, хотя, выехав на улицу, поняла, что в нем нет необходимости – ночь была ясная и дорогу было отлично видно в лунном свете.

Я медленно ехала по улице, каждые несколько секунд едва не падая, но потом немного привыкла и стала меньше петлять. Свернув с Причальной, я почувствовала себя более уверенно. Улицы были пусты, и я спокойно перестраивалась из полосы в полосу. Когда дорога спускалась по склонам невысоких холмов, волосы развевались на ветру. Я все больше разгонялась, пока не поняла, что нахожусь перед спуском в Дьявольскую впадину, и стала тормозить, хотя по давнему опыту знала, что надо, наоборот, набирать скорость, чтобы потом было легче выехать на противоположный склон. Очутившись в начале спуска, я поняла, почему в восьмилетнем возрасте этот подъем казался мне непреодолимым. Кстати, я хоть когда-нибудь забиралась на него на велосипеде? Не тот ли это подъем, на котором мы устраивали соревнования с Генри? Я с силой тормозила, но велосипед несся вниз по склону все быстрее. Переднее колесо попало в выбоину, засыпанную гравием, и, не успев понять, что происходит, я потеряла управление, не удержала равновесия и упала вместе с велосипедом.

Хорошо, что было так поздно (или рано) и никто не видел моего падения. Я не столько ушиблась, сколько расстроилась, хотя обе ладони и коленки были разбиты, поэтому отряхнулась, подняла велосипед и остаток спуска и последующий подъем проделала пешком, больше всего злясь на себя за то, что не смогла сделать элементарного. Преодолев подъем, я забралась на велосипед и поехала так быстро, как только могла, будто этим можно было компенсировать потерянное время, все время до пляжа думая о том, что могла бы продолжить подъем на велосипеде, но вместо этого, как обычно, спасовала. Люси ничего толком не объяснила, поэтому, приехав на пляж, я не знала, чего ожидать и где ее искать. Но найти ее оказалось нетрудно, так как, едва подъехав к пляжу, я сразу увидела бывшую подругу у дороги. Люси стояла и кричала в сотовый телефон.

– Все, с этим покончено. И имей в виду, Стивен, что ты потерял лучшее из того… – Она замолчала, и яростное выражение ее лица сменилось недоверием, словно она не желала понимать того, что слышит. – О, вот как? Так почему у тебя не хватило смелости прийти сюда и объясниться?

Я поехала медленнее, чувствуя, что поневоле подслушиваю, хотя она говорила, стоя посреди улицы. Я заметила, что подъездная дорожка ближайшего дома заставлена автомобилями, а из помещения доносятся музыка, крики и смех – верный признак вечеринки.