Кроме того, всякий раз, когда я на работе начинала думать о Генри, что-то возвращало меня к тому, что действительно имело значение, что было важно сейчас, например к болезни отца. Мне не следовало забывать об этом, хотя у него и появилась привычка задавать мне вопросы о Генри. При этом отец понимающе улыбался. Но в последнее время все это отступило на второй план перед перспективой второй раз оказаться униженной в присутствии пятидесяти человек.

– Знаешь, – начал Элиот с напускной небрежностью, – если бы фильм выбирал я, то вступительное слово произнес бы с легкостью. Может быть, в следующий раз так и поступим?

– Нет, – хором ответили мы с Люси. Он снова стал тасовать колоду, бормоча что-то о людях, не разбирающихся в киноискусстве. Люси повернулась ко мне.

– У тебя все получится, – уверяла она меня с ободряющей улыбкой. – А если нет, то я начну делать перед тобой колесо, договорились?

Я не смогла сдержать улыбку.

– Люси, ты же в юбке.

Она тоже широко улыбнулась.

– Тем круче будет эффект.

Элиот выронил колоду, и карты полетели в все стороны. Он покраснел и, наклонившись, стал собирать их. Люси закатила глаза. Я воспользовалась возможностью посмотреть на собравшихся, чтобы, если потребуется, вовремя упасть в обморок. Огромное солнце висело у самого горизонта, расцвечивая водную гладь оранжевым и красным. Я посмотрела на часы – была почти половина девятого, время начала сегодняшнего сеанса.

– Тейлор!

Я обернулась и увидела брата, сжимающего букет цветов. Одет он был как обычно – в брюки цвета хаки и рубашку-поло, но выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок.

– Привет! – Я разглядывала пришедших – нашей семьи среди них не было. – Где мама с папой?

– Там, – указал Уоррен, и тут я увидела на песке наше покрывало. Отец одной рукой обнимал за плечи маму, и она смеялась. Почему-то рядом с нашим покрывалом стоял пустой шезлонг. Тут же расположилась семья Гарднер, и Нора с Джелси наклонили друг к другу головы, о чем-то разговаривая.

– Послушай… – Уоррен выглядел более испуганным, чем в день сдачи вступительных экзаменов. – Я нормально выгляжу или глупо? Джелси считает, что прекрасно. Что это значит?

От страха перед публичным выступлением я совсем забыла о брате и его романтических страданиях. Ничего хорошего в этом не было, ведь свидание с Венди устроила я, поэтому если бы у них ничего не выйдет или пойдет не так, как он ожидает, виноватой окажусь именно я.

– Выглядишь отлично, – заверила я брата. – Просто, гм… дыши. И если сможешь, воздержись от рассказов о том, что, где и когда изобрели. По крайней мере, на первом свидании.

– Ладно, – Уоррен кивнул в знак согласия. – Хорошо. – Я посмотрела в сторону входа и увидела Венди в белом сарафане. Обычно она заплетала волосы в косы, но теперь красиво распустила их по плечам.

– Здесь твоя Венди, – сообщила я, указывая на девушку. Она заметила меня и помахала рукой. Я сделала то же самое в ответ, пока Уоррен застыл в нерешительности.

– Иди, – подтолкнула я брата, – и дыши глубже.

– Ладно, – сдавленным голосом ответил Уоррен и пошел к входу.

А я стала снова рассматривать пришедших. Не то чтобы я искала Генри, но он был на прошлом сеансе, и я дала ему афишу, так что он знал о показе и вполне мог оказаться сейчас на пляже. Я переводила взгляд от одной группы людей к другой, а Генри все не появлялся.

Я посмотрела в сторону закусочной. Элиот, глядя на меня, постукивал пальцем по наручным часам, а Люси показывала мне поднятые вверх большие пальцы. Я поняла, что пора начинать, и дала сигнал Лиланду, который кивнул в ответ. Я прошла перед экраном и сделала глубокий вдох.

– Добрый вечер, – начала я, вероятно, довольно громко, потому что на меня посмотрело большинство собравшихся. Почувствовав, как вспотели ладони, я сцепила руки за спиной в надежде, что за это меня никто ругать не будет. – Добро пожаловать в кинотеатр под открытым небом. Сегодня мы показываем фильм «Касабланка». – Почему-то после этих слов публика зааплодировала, и это придало мне уверенности. Правда, я по-прежнему не знала, куда деть руки.

– За… хм… закусочная будет открыта первые двадцать минут. Да… а потом закроется. – Я понимала, что мямлю чепуху, но это было лучше, чем бесконечные паузы в прошлый раз. Я посмотрела на публику и нашла глазами нашу семью. Мама смотрела с улыбкой, Джелси хмурилась, как будто сомневалась в правильности моих слов. Но встретившись глазами с отцом, я вздохнула с облегчением и вдруг поняла, что надо говорить.

– «Касабланку» некоторые кинокритики называют идеальным фильмом от первого кадра до последнего, – сказала я и увидела выражение радостного удивления на лице отца. – Надеюсь, вы с этим согласитесь. Приятного просмотра! – Публика снова немного похлопала, а я поспешила к закусочной. На экране появилась старомодная черно-белая эмблема кинокомпании «WB»[16].

Через двадцать минут мы как можно тише закрыли закусочную. До тех пор я смотрела фильм, отвлекаясь на продажу содовой, мороженого и попкорна, но, как мне показалось, основной смысл происходящего на экране уловила.

Мы заперли закусочную.

– Ты останешься? – спросила Люси.

Я кивнула и посмотрела в ту сторону, где расположилась моя семья.

– Да. А ты?

Она покачала головой и зевнула.

– Пожалуй, нет. Пропущу на этот раз.

– Я тоже. – Элиот встал между нами. – Ты домой, Люси? Подвезти?

– Нет, спасибо, – сказала Люси. – Я на велосипеде.

– Отлично, – бодро ответил Элиот. – Могу проводить тебя на велосипеде.

– А ты разве не на машине? – спросила я, чувствуя, что от любви у Элиота начались нелады с логикой.

Он задумался и помрачнел.

– Вообще-то, на машине, – пробормотал он, – но… хм…

– Ну ты и псих, – Люси добродушно ударила его по руке. – До завтра! – крикнула она, направившись к стоянке. Как только она скрылась из виду, Элиот сразу сник.

– Мне кажется, ты должен признаться ей в своих чувствах, – посоветовала я. – По-моему, она не понимает твох намеков.

Элиот покраснел.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – он повернулся, собираясь уходить, что было не так уж плохо. Насколько я могла понять, в фильме рассказывалось о влюбленном парне, так что в нынешнем состоянии Элиоту, пожалуй, такое смотреть и не стоило.

Я взяла стакан диетической кока-колы, который налила себе еще до того как мы закрыли закусочную, и пригибаясь, пошла по песку к нашему покрывалу.

– Отлично получилось, – сказал отец громким шепотом и беззвучно захлопал в ладоши.

– Спасибо, – также шепотом ответила я. – Просто процитировала экспертов. – Я поискала глазами брата. Он сидел на покрывале рядом с Венди позади нас и каждые несколько секунд отворачивался от экрана, чтобы посмотреть на нее. Я порадовалась, что устроила их первое свидание так, что Уоррен, занервничав, не сможет мучить ее рассказами о том, что, где и когда изобрели.

Я опустилась на одеяло и постаралась сосредоточиться на сюжете. Просто удивительно, что ни разу не посмотрев фильма, я узнавала реплики из него – либо их цитировал отец, либо они были у всех на устах. Я полностью погрузилась в просмотр, но тут кто-то присел на покрывало справа от меня. Я отвлеклась от Рика и Ильзы и увидела рядом с собой Генри.

– Привет, – шепнул он.

– Привет, – тихо ответила я и улыбнулась. – Что ты здесь делаешь?

Он улыбнулся, и я буквально заставила себя отвернуться.

– Фильм смотрю, – ответил он, как будто это не было очевидно.

Щеки у меня покраснели, и я была рада, что в полумраке этого не видно.

– Понятно, – шепнула я, – я просто вспомнила, что не видела тебя перед фильмом…

– Так ты меня искала? – спросил Генри, придвигаясь ко мне и опираясь на выставленные назад руки. Я покачала головой и на секунду посмотрела на экран, где Хамфри Богарт прикуривал, должно быть, уже сороковую сигарету. – Мне пришлось помочь отцу подготовиться к завтрашнему дню, – объяснил Генри через минуту.

Я повернула голову и посмотрела на него. После слов о помощи отцу я почувствовала, что от него приятно пахнет ванильной смесью для тортов и корицей. Опомнившись, что откровенно пялюсь на него, я быстро отвернулась к экрану. Сердце бешено стучало, я думала о том, что Генри находится всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Продолжая смотреть на экран и пытаясь придать голосу как можно более равнодушный тон, я небрежно поинтересовалась:

– А где твоя подружка?

– Подружка? – он так смутился, что я снова повернулась к нему.

– Да, девушка, которая была с тобой у «Джейн». Мама видела ее у вас в доме… – Я умолкла, а Генри покачал головой.

– Это няня Дэви. На самом деле она ему не нужна, но отец беспокоится…

– Так это не твоя подружка? – спросила я, вспоминая, как она смотрела на него, когда мы столкнулись в кафе.

– Нет, – тихо ответил Генри. – Был момент, когда это могло случиться, но… – Он замолчал и провел рукой по песку, словно приглаживая его, а я затаила дыхание, ожидая, что будет дальше.

– Но я передумал, – сказал наконец он, глядя на меня.

– Угу, – пробормотала я, не совсем понимая, что он имеет в виду, но с удовольствием отметила, что такая причина полностью устраивает меня. Мне в голову вдруг пришла мысль, что рядом со мной в темноте сидит не связанный никакими обязательствами Генри. И тут меня охватила та же дрожь, которую я впервые почувствовала в двенадцать лет.

– Так что я пропустил? – прошептал Генри через некоторое время.

Я посмотрела на него, про себя отметив, как близко ко мне он сидит, хотя на покрывале было достаточно свободного места.