Катрин Корр - Либерти

– Этот парень многое пережил, – говорит Валери. – Что странного в том, что ему хочется жить в спокойствии?

Наверное, ничего. Я бы и сама с радостью обосновалась на «Либерти» до конца своих дней. Но у меня, к сожалению, кошелек не забит зелеными бумажками.

– Ладно, – вздыхает Дина. – Нужно расходиться по домам. Через несколько часов половина острова соберется на пляже, а потом у Нелли.

Все расходятся и только я остаюсь на лужайке, решив проверить мессенджер и ленту в «Инстаграм». Уже который раз хочу спросить у Лорен контакты Эрика, но либо забываю, либо не решаюсь. Не хочу, чтобы мое любопытство расценивалось, как личный интерес… Безусловно, он присутствует, но знать об этом никому не обязательно!

– У тебя здоровый вид. Я имею в виду, твою кожу.

Задираю голову и у меня во рту тут же пересыхает. Наверное, Эрик только что вышел из бассейна и не пожелал протереть лицо и тело…полотенцем. Вода стекает с его потемневших волос и бесконечные дорожки расползаются по загорелой груди, теряясь в коротких волосках.

– И пахнешь намного лучше.

– Благодарю. Ты к Валери?

– Нет. Я к тебе.

Часто моргаю.

– Зачем?

Эрик хмыкает.

– Просто спросить, как твои дела?

– С чего вдруг этот интерес?

– Почему ты такая колючая, как ёжик?

– Ты знаешь, почему.

Уголки его губ слегка вздрагивают, а взгляд, полный опасной таинственности, ускользает от меня в сторону.

– Я хочу пригласить тебя на пляж. Прогуляешься со мной?

– Сегодня?

– Если ты хочешь, чтобы во время нашего свидания близкие друзья Салли-Малли развеивали её прах над океаном, а потом зажигали небесные фонарики в память о ней… Окей. Это, конечно, странно, но…

– Свидание? – перебиваю я и поднимаюсь на ноги. – Не кажется ли тебе, что мы с тобой недостаточно знакомы, чтобы сразу переходить к свиданиям?

Эрик улыбается и проводит ладонью по мокрым волосам от лба к затылку.

– Одно свидание, – уточняет он так, словно последующие абсолютно невозможны, – просто чтобы узнать друг друга получше. Мы ведь соседи.

– Ты со всеми соседями на свидания ходишь?

– Нет, только с теми, кого хочу узнать получше, – повторяет Эрик. – Ну, так что, прогуляемся? Уверяю, это будет просто встреча двух малознакомых людей, решивших прогуляться вечерком по чудесному берегу Индийского океана. Мм?

Я не хочу ему отказывать, потому что мне до чертиков любопытна его жизнь. А ещё, всего за несколько дней моего пребывания на «Либерти», этот красавчик успел засеять мою голову бесконечными сомнениями на свой счет.

«Эрик хороший».

«Эрик замечательный».

«Эрик – мечта!»

Может и так, вот только в этих стальных глазах столько тайн и хитрости, что становится не по себе. И мне непременно хочется узнать, что скрывается внутри столь соблазнительной обертки.

– Хорошо. В субботу.

– То есть, завтра, – улыбается Эрик.

– Завтра.

Окинув меня удовлетворенным взглядом, Эрик разворачивается на пятках и делает несколько шагов в сторону своего дома. А потом вдруг оборачивается, словно чувствуя на себе мой истекающий слюной взгляд.

– В семь! Встретимся на пирсе.

Я молча киваю и хватаю свой коврик. Так бесит, когда тело не подчиняется воле здравого смысла.

Я и подумать не могла, что на пляже соберется так много людей. Здесь же человек сто пятьдесят не меньше!

– Хотите сказать, что потом все эти люди пойдут в дом вашей подруги Нелли? – тихонько спрашиваю я Лорен.

– У Нелли самый большой дом и участок на всем острове, – усмехается она. Мы медленно движемся в центре толпы, что направляется к небольшой деревянной площадке у самого берега. Оттуда и планируется зажечь фонарики, который каждый принес с собой, и запустить их в вечернее небо. – И прислуги! Эта женщина никогда и ничего не делает сама, разве что спит, ест и душ принимает.

– Зазнайка?

– Нет, что ты! Она добрая женщина, просто лентяйка, – смеется Лорен.

Те, кому не хватает места на площадке, остаются стоять за её пределами – на песке. Я решила не надевать сандалии, чтобы потом не вытряхивать вездесущие песчинки, а выбрала к белоснежному сарафану легкие такие же светлые кроссовки. К слову, здесь не принято облачаться в черное. Все, кто решил почтить память Салли-Малли, надели рубашки, джинсы, шорты, майки, сарафаны, платья – исключительно белого цвета.

Неловко как-то, ведь момент совершенно неуместный, но я не могу не перестать думать об Эрике. Мое отношение к нему разделилось на два совершенно враждующих друг с другом лагеря. С одной стороны, он неумолимо привлекает меня своей яркой и заманчивой внешностью, имеющей невероятную схожесть с тем невыносимо притягательным королем Артуром в исполнении Чарли Ханнэма. Я уже несколько раз представила его с огромным мечом в руках и (боги!) всё внутри меня сжалось, как у какой-нибудь сумасшедшей фанатки. Но с другой стороны… Я чувствую, что под этой красивой оберткой скрывается личность очень неоднозначная, возможно даже и крайне опасная! Вот уже который раз глаза Эрика как будто оцарапывают мою кожу. Такое чувство, что он следит за мной, боясь упустить из виду. Он прекрасно понимает, что я не доверяю ему и потому веду себя слишком резко и возможно даже глупо. И хотя, иной раз, мне и самой становится стыдно за свои дурацкие домысли и предположения, но я всё равно чувствую какую-то недосказанность, что обволакивает его, точно прозрачное облако.

Хотелось бы мне, чтобы Эрик оказался простым парнем, не таящим в себе никакой опасности и чего-то дурного. Просто парнем с кучей денег, который может позволить себе жить на этом сказочном острове и не тужить. В которого я могла бы влюбиться, не боясь, что он прикончит меня собственными руками в рабочих перчатках как-нибудь глубокой ночью…

Несколько человек, среди которых мистер Уэлш и Валери, поднимаются на площадку и по очереди говорят теплые слова о Салли-Малли, которой всем нам будет очень не хватать. Женщина с длинными светлыми волосами держит урну с прахом, а низенький мужчина рядом с ней огромный букет с разноцветными цветами. Когда они объявляют минуту молчания, кажется, будто весь пляж замирает и даже слабый ветерок не осмеливается нарушить непоколебимость этого мгновения. А потом прах Салли-Малли развеивают над океаном и все мы запускаем в вечернее с розовыми прожилками небо светящиеся белоснежные фонарики.

Когда Лорен присоединяется к другим своим знакомым, сказав мне уверенно следовать за людьми, что направляются к дому лентяйки Нелли, я замечаю впереди мистера Уэлша. Старик согнулся и бредет с таким трудом, словно у него отнимаются ноги.

– Мистер Уэлш! – зову я его и он с неохотой оборачивается. – Подождите меня!

– О, Доминика! – через силу улыбается мужчина. – Рад, что ты здесь.

– Мистер Уэлш, примите мои соболезнования. Валери говорила, что вы с Салли-Малли были очень дружны.

– И даже больше, – тихонько говорит он с грустной улыбкой. – Спасибо, дорогая Доминика.

– Вы не против, если я составлю вам компанию по пути к дому женщины, с которой я незнакома? – спрашиваю я нарочно с легкими нотками флирта. Мне хочется хоть немного поддержать этого милого дедулю. – Кроме вас и подруг Валери я никого не знаю… А одной идти очень неловко.

– Конечно, дорогая! – Мистер Уэлш отводит локоть в сторону, и я любезно беру его под руку. – Какой прекрасный вечер, не так ли?

– Чудесный! Только взгляните на небо, какое оно красивое! И столько огней…

– В память о моей нимфе…

– Я не ошибусь, если скажу, что вы очень любили Салли-Малли? Не как друга, а…женщину?

Старик шмыгает носом и с трудом достает носовой платочек из кармана узких белых брюк. Неужели, он и впрямь питает страсть к чересчур обтягивающей одежде?

– Нет, Доминика, не ошибешься. Салли-Малли была и есть главной женщиной в моем сердце. Я почувствовал это сразу же, как только увидел её, – улыбается мистер Уэлш, мысленно возвращаясь в прошлое. – Миниатюрная, яркая и такая живая, что её энергии позавидовала бы любая двадцатилетняя особа!

– Вы познакомились здесь, на острове?

– Да. Я уже как второй год являлся жителем «Либерти», а она только-только въехала в свой уютный дом. Я пришел к ней вместе с другими на новоселье и принес в качестве презента маленькую статуэтку в виде изящной кошечки. А она посмеялась, сказав, что это просто дешевая безделушка! – смеется он.

– Так и сказала?

– Представляешь! Конечно, куда мне до её невообразимых знаний в мире искусства! Эта женщина знала всё о картинах, статуях и даже о крошечных вещичках, которые когда-то принадлежали каким-то королям, а теперь стоят баснословные деньги. Ты не была в её доме?

– Нет. Мы то и познакомились с ней накануне…её кончины.

– Очень жаль. Она бы с радостью рассказала тебе о своей коллекции картин и всякой всячине, что для меня, в сущности, не имела никакого значения, в отличие от нее. Об этих безделушках она могла говорить часами. Мне кажется, она так и не поняла, что я совершенно не понимал и не воспринимал её слова, потому что просто любовался ею самой.

– Вы говорили, что любите её?

Мужчина протяжно вздыхает и опускает голову, замедлив шаг.

– Однажды. Но Салли-Малли была из тех женщин, что ценят свободу…

– Я думала, такое бывает, когда человек ещё молод.

Мужчина смеется и несколько раз хлопает теплой ладошкой по моей руке.

– В паспорте Салли-Малли может и была кругленькая цифра, а вот в жизни… В жизни эта женщина ощущала себя молодой девушкой, которой все горы по колено.

– Да, об энергичности Салли-Малли я уже наслышана. Так значит, она не ответила вам взаимностью?

Мистер Уэлш молчаливо и с тяжелой тоской в глазах взглянул на меня.

– Извините, что я интересуюсь… Это не мое дело.

– Что ты, – слабо улыбается он, – я просто… Лишь один человек на острове знает о моих переживаниях и чувствах. Я и не думал, что захочу поделиться этим с кем-то ещё. Ты очень хорошая, Доминика.