Катрин Корр - Либерти

– Мне всегда было интересно, что значит этот комплимент?

– Вызываешь доверие к себе, – с улыбкой объясняет мужчина, – твои глаза отражают доброту души. Тебе это часто говорят, да?

– Ну, мой бывший парень, в тот момент, когда я застукала его в постели с нашей соседкой, успокаивал меня, говоря, что я очень хорошая и не заслужила того, что он сделал.

– Как же так?! – ахает мистер Уэлш. – Изменил тебе?

– Ага. Так вот я и думаю, быть «хорошей» – хорошо? Или «хорошим» постоянно будут изменять, врать и ездить на их добросердечности?

– Мы с тобой понимаем это слово иначе, чем тот кретин, который удумал променять тебя на какую-то подстилку! Надеюсь, ты давно пережила это?

– Прошла целая неделя!

– Вот как! – смеется он. – Что ж, надеюсь, ты и впрямь чувствуешь себя хорошо, ведь темных кругом под глазами я не вижу, да и вид у тебя здоровый…

Я смеюсь и часто киваю.

– Всё хорошо. Если честно, мне лень вспоминать о нем, так что…

– Иногда лень бывает полезной! Мне бы в голове она не помешала. Кстати, присмотрись к местным ухажерам, – подмигивает мне мужчина. – Здесь есть прекрасные и достойные варианты.

– Лорен уже посоветовала мне развлекаться и…всё такое, пока я молода и привлекательна.

Мистер Уэлш смеется, явно поняв, о чем именно я не пожелала говорить вслух.

– Ну, в этом она права, дорогая моя. Насчет привлекательности несогласен, ведь женщина всегда прекрасна. Неважно, сколько ей лет. Просто, не все мужчины способны увидеть красоту женской души. Да, их лица покрываются сеткой глубоких морщин, а грудь уже не такая упругая, не говоря о пятой точке! Однако, если любишь женщину всем сердцем и делаешься счастливым от того, что она просто позволяет тебе находиться рядом, то увядшая красота как будто вновь расцветает. И она становится для тебя самой прекрасной женщиной во всем мире.

– Так было с Салли-Малли, верно?

– Да. Но я никак не мог побороть в ней это неизменное желание принадлежать только самой себе. И я надеялся, что раз уж мы не можем жить вместе, как муж и жена, то будем честны друг с другом хотя бы вот так…наведываясь друг к другу…

– Мистер Уэлш, – обращаюсь я осторожно, – так, у вас был роман или нет?

– Между нами было черт знает что. Наверное, ты права, сказав, что на добросердечности «хороших» ездят вдоль и поперек. Нам лгут, нам изменяют, нам что-то обещают, а потом ссылаются на провалы в памяти…

– У Салли-Малли был кто-то еще? – спрашиваю я таким голосом, словно сама не верю в то, что говорю.

Вообще-то так и есть. Учитывая возраст старушки мне крайне сложно представить, что у неё могла быть хоть какая-то интимная жизнь. Хотя…То, что она говорила посреди ночи про гладиатора и трусики…

– О, да! – с грустной улыбкой отвечает мистер Уэлш. – Я давно подозревал, но… Ослепшему от любви человеку сложно поверить в такое.

– И вы знаете, кто это?

– Нет. Сначала я подумывал, что это какой-нибудь садовник или рабочий, что приезжает на остров. А потом понял, что те перчатки принадлежат кому-то из местных. Я где-то видел их раньше, но никак вспомнить не могу, где и у кого именно.

Меня как будто лавиной смело, снегом придавило, волна захлестнула… Опять эти чертовы перчатки?!

– …Какие перчатки?

– Как-то раз я пришел к Салли-Малли, мы пили коктейль в доме после… В общем, лежа в её постели. А потом я стал одеваться и, извини уж за подробности, наклонился к ножке кровати за своим бельем, как вдруг вижу, что на ковре лежит что-то странное. Заглядываю, а под кроватью рабочие перчатки. Огромные такие, синие в красную полоску. Я спросил, что это, а Салли-Малли только отмахнулась, так ничего и не сказав мне. Она не любила объясняться.

– Так и… Так и с чего вы решили, что они могут принадлежать кому-то из местных? Вполне возможно, что это и впрямь какой-нибудь садовник, ведь, насколько мне известно, мистер и миссис Джонс меняют тех как перча… Вы поняли, короче.

– Дорогая, так ведь я так же сначала подумал. Несмотря на свой возраст, Салли-Малли могла с легкостью соблазнить даже юнца! Ей-богу, иногда мне казалось, что в молодости она была… – Мистер Уэлш замолкает и шепотом добавляет: – Профессиональной проституткой! Царство ей небесное! Я не удивлюсь, если в её постели и садовники, и курьеры побывали. А вот перчатки те синие… Я видел их ещё задолго до того, как наши с ней отношения стали более близкими. Я уверен, что они принадлежат не садовнику, потому что те работают в простых серых.

– Ну, может когда-то они работали в синих, – с нервным смешком вставляю я.

– Нет-нет! Точно тебе говорю, что… Да и ладно, неважно это! Что сейчас выяснять, когда её уже нет рядом. А даже если бы и была, то я навряд ли смог бы говорить об этом. Наверное, я очень утомил тебя своими разговорами.

– Что вы! – стараюсь улыбнуться. – Ничуть. Просто… Не поймите меня неправильно, но мне сложно поверить в то, что женщина в таком возрасте может быть такой…активной в постели.

– Что было то было, Доминика. Салли-Малли очень любила секс.

– О боже… Ой, извините, – смеюсь я. – Это очень глупо и некрасиво с моей стороны, так реагировать.

– Не смущайся, всё хорошо.

Несколько минут мы идем в стороне от других в полном молчании. Каждый из нас думает о своем. Я вспоминаю, как Эрик попросил меня купить ему рабочие перчатки, потому что все его куда-то подевались. Интересно, а в эти «все» входили те самые синие в красную полоску?

Господи, не может быть, чтобы Эрик спал с Салли-Малли! Я уже вижу, как он работает на своем участке в одних шортах, а пот соблазнительно стекает по его обнаженному торсу… Тут его подзывает к себе старушка и просит помочь передвинуть шкаф в спальне. Эрик заходит в дом, а после… Женщина набрасывается на него и просит отделать её по полной программе! Эрик срывает перчатки, те падают на пол…

– Милая, на тебе лица нет! – с беспокойством заглядывает в мои глаза мистер Уэлш. – О чем ты думаешь? Только не говори, что своими разговорами я вынудил таки тебя вспомнить о том негодяе, твоем бывшем!

– Нет… Я просто… – прочищаю горло и как-то машинально увожу взгляд в сторону Эрика. Он идет справа от нас и мило беседует с какой-то рыжеволосой девушкой. И тут вдруг неожиданно для меня его глаза резко врезаются в мои. – Прекрасный вечер.

– Ещё какой, – загадочно протягивает мужчина, нарочно поддев меня плечом. – Эрик – отличная кандидатура.

– Что?

– Я вижу, как ты смотришь на него. И он, кстати, то и дело поглядывает в твою сторону.

– Подрабатываете свахой?

– Просто хочу, чтобы два красивых и хороших человека наслаждались жизнью.

– А-а!

– Я серьезно, присмотрись к нему.

Изображаю улыбку, хотя настроение чрезвычайно поганое.

– Давно знаете Эрика?

– Года три, наверное. Ну, с тех самых пор, как он поселился здесь.

– Хороший парень?

– Очень! И делом поможет, и советом. Кстати, именно он в курсе того, что было между нами с Салли-Малли. Ну, теперь и ты. Видишь, вы оба связаны одной маленькой тайной. И ею связал вас я!

– Угу… А чем он занимается?

– Насколько мне известно, ему принадлежит компания по производству техники для дома. Ещё я знаю, что Терри Баскет сходит по нему с ума. Думаю, весь остров в курсе.

– Слышала.

– Ну, ей с тобой не сравниться. К тому же, будь она интересна Эрику, он бы уже давно закрутил с ней роман.

– Он вообще встречался с кем-нибудь на этом острове?

– Насколько мне известно – нет. Но опять же, каждый имеет право на свою личную жизнь и если желает скрывать её от посторонних – его дело.

Ну, да. Вполне возможно, что как раз твою любимую Салли-Малли потрахивал именно Эрик.

Фу, господи! Зачем эти мысли лезут в мою голову?!

Перчатки.

Перчатки.

Синие перчатки в красную полоску.

Как бы так узнать у Эрика, были ли такие у него когда-то?

Дом Нелли действительно очень большой и просторный внутри. Большую часть времени я провожу на огромной террасе, сидя в мягком креслице цвета насыщенного мандарина. Приятным клубничным коктейлем меня обеспечивает мистер Уэлш, а после его внезапного исчезновения эту функцию выполняет тот самый Джордж, друг Валери.

Если бы я не знала, что он нетрадиционной ориентации, то ни за что бы не подумала об этом, ведь внешне этот высокий и загорелый брюнет ничем не отличается от других мужчин. Я бы даже сказала, что мистер Уэлш с его тягой ко всему облегающему намного больше похож на гея, чем Джордж.

– Валери сказала, что вы занимаетесь йогой по утрам. Возьмете меня к себе?

– С радостью! – улыбаюсь я. – Мы начинаем в половину восьмого утра.

– Коврик у меня есть. Запрыгну на велосипед и к вам. Но только через недельку. Кстати, тебе удалось уговорить мистера Уэлша? Мы видели, как вы вместе под ручку всю дорогу к дому Нелли шли.

– Да! Он будет заниматься с нами. Мне даже особо и уговаривать не пришлось.

– Это хорошо. Ему сейчас нужно отвлечься как никогда. – Джордж отпивает виски из широкого стакана и с кривой улыбкой наблюдает за кем-то в стороне. – Только погляди. Бедняжка Терри Баскет из кожи вон лезет, только чтобы Эрик обратил на неё внимание. И как он только не устал от её назойливости.

– Вас послушать, так она ему и днем и ночью прохода не дает.

– Так и есть! Как-то раз мы с Эриком выплыли на рыбалку, а тут и Терри увязалась. Она собиралась на соседний остров по магазинам пройтись, ну и попросила закинуть её. И что ты думаешь? Плывем мы к «Лав», как она с самой глупой улыбкой заявляет, что пошутила и никакие магазины ей на самом деле не нужны. Ей просто хотелось хотя бы разок побывать на рыбалке. Делать было нечего, пришлось оставить её, хотя поверь, безумно хотелось скинуть эту девицу за борт. Она трещала без перерыва, потом начала раздеваться, под предлогом «хочу позагорать». Я в жизни так не уставал от женской болтовни, как в тот день.