Катрин Корр - Либерти

В воздухе запахло цветами. С каждой секундой легкий аромат становится всё насыщеннее, словно прямо перед моим носом вот-вот возникнет огромный куст с пушистыми бутонами. В какой-то момент мне становится даже смешно от того, что я могу ненароком свалиться, а завтра буду во всех красках рассказывать о своем конфузе Эрику. Вот только когда я и правда проваливаюсь в пугающую неизвестность, а мой дух как будто вылетает из горла вместе с жутким криком, веселью приходит конец.

– Эй? ЭЙ?! – кричу я одно и то же в течении нескольких минут. – Неужели меня никто не слышит?! Помогите мне! Эй?!

Счастье, что мои конечности остались в целости и сохранности. Наверняка, на моем теле есть царапины и ушибы, но это не суть важно, ведь я жива…

– Пожалуйста, помогите! – ору я. – Кто-нибудь! Пожа…

– Доминика? – слышу я пораженный голос мистера Джонса. – Это ты?

– О, господи, да! Мистер Джонс, осторожнее, здесь яма!

– Откуда она тут взялась, черт возьми? Ты в порядке, девочка?!

– Да… Кажется, да. Пожалуйста, вытащите меня отсюда!

Серьезно, я едва сдерживаю слезы. Вечер закончился катастрофически неправильно.

– Господи боже! И рядом с нашими домами! – ахает мужчина. – Погоди, милая, я позову на помощь Эрика!

– Нет, мистер Джонс, его нет дома! Прошу, спустите мне лестницу… У вас же наверняка есть. Пожалуйста, поторопитесь! Мне очень страшно, – шепотом добавляю я.

– Конечно, дорогая! Конечно! Одну минуту! Оставайся на месте!

– Очень смешно, мистер Джонс.

По правде говоря, я готовила себя к худшему: старик будет долго искать лестницу, потом побежит за помощью к соседям и на всё про всё уйдет так много времени, что мои ноги заледенеют в этой луже. Однако мистер Джонс возвращается очень скоро и, вооружившись фонариком, с громкими кряхтеньями спускает для меня лестницу.

– Мистер Джонс, спасибо вам огромное! Не знаю, что бы я делала без вас! – благодарю я, поднимаясь наверх. – Господи, это просто ужасно…

– Откуда здесь взялась эта яма? – недоумевает он.

– Понятия не имею, но тот, кто вырыл её – настоящее чудовище! – огрызаюсь я. – А если дети угодят сюда? А если на моем месте оказалась бы старушка какая-нибудь?

– Костей бы не собрали! – согласно кивает мужчина.

Выбравшись наружу, я тяжело дышу и обнимаю своего спасителя, совершенно не боясь испачкать его.

– Ещё раз, спасибо вам, мистер Джонс, я так испугалась… – и тут я замолкаю, почувствовав кое-что очень меня пугающее.

Старик тоже обнимает меня и вместе с тем его бедра (какого-то хрена!) всё теснее и теснее прижимаются к моим. Матерь божья, я отчетливо ощущаю его эрекцию!

– Мистер Джонс! – отталкиваю я его. – Что вы делаете?!

– Ох, дорогая, прости меня, – шепчет он, тихонько посмеиваясь над собой, – но мое тело очень остро реагирует на женские прелести и уж тем более прикосновения. Лучше бы тебе держаться от меня подальше, иначе…

Я не успеваю даже поразиться его словам и веселому настроению, ведь кто-то неожиданно направляет на наши лица мощный и яркий поток белого света. Ничего не вижу, я как будто ослепла!

– Что это такое, черт возьми! – громко злится мистер Джонс. – Уберите свой фонарик сейчас же!

– Вот ты и попался, кретин бестолковый! Я тебя кастрирую, Генри, как и обещала! – орет знакомый голос Доны Джонс. – Будь ты проклят, кабель недоделанный!

– Дона?! – ахает он в полном ужасе. Я часто моргаю, стараясь привыкнуть к свету, но все равно мало, что вижу и понимаю. – Дона, это ты?! Ты же уехала…

– Ничтожество! – кричит женщина и влепляет собственному мужу громкую пощечину. – Я с тебя шкуру сдеру, Генри! Сдеру и повешу вместо занавесок в доме!

– Дона, милая, ты всё неправильно поняла! Я…

– Что я не так поняла, Генри?! – хватает она его за грудки. – Ты обжимаешься посреди ночи с этой шлюшкой, а в твоих штанах стояк!

– Миссис Джонс, как вы смеете говорить обо мне в таком тоне?! – не выдерживаю я. – Я не позволю…

– А ты, – перебивает меня женщина с налившимися кровью глазами, – заткнись! С тобой я разделаюсь иначе! Я закопаю тебя живьем в этой яме и ты больше света белого не увидишь, поганая девка! Будешь знать, как спать с чужими мужьями! Я сразу тебя раскусила: молоденькая вертихвостка, падкая на чужих мужчин! Я тебе твою рогатку цементом залеплю!

– Дона, умоляю, прекрати!

– Пошел ты к черту! – кричит женщина и толкает собственного мужа в яму, куда я случайно угодила. А потом, эта массивная тетка наклоняется к земле и поднимает биту, с которой шаталась в ту самую ночь у дома Салли-Малли. – Я знала, что вы спите, – опасным шепотом рычит она, надвигаясь на меня. – Трахаетесь у меня под боком. Я слышала, как ты визжишь, как мой муж елозит тебя!

– Господи боже, очнитесь! Вы сумасшедшая!

– От него всегда пахло твоей нежной кожей! И вот, наконец, ты попалась!

– Я здесь всего несколько дней! – кричу я громко, чтобы эта ненормальная хоть немного пришла в себя. – Ваш муж сейчас в яме и возможно ему нужна помощь, а вы тут занимаетесь черт знает чем!

– О, Дона! – доносится слабый голос мистера Джонса. – Дона, помоги мне!

– Конечно, дорогой! – хохочет она, как в каком-нибудь фильме ужасов. – Вот только сначала разделаюсь с твоей подстилкой. Иди сюда, шлюшка, будем делать из тебя «красавицу»!

Ей-богу, она, должно быть, «Ходячих мертвецов» пересмотрела, где жуткий персонаж Ниган с огромной битой молотил всех, кого не лень. Дона Джонс бросает фонарик на землю и замахивается. Но позади неё откуда не возьмись появляется Эрик и ловко лишает сумасшедшую женщину её оружия.

– Эта чокнутая хочет меня убить! – говорю я ему. – Эрик, вызови полицию, пожалуйста!

– Она спит с моим Генри! – кричит та, вертя головой в разные стороны. – Она спит с моим Генри!

– Дона! Дона! Помогите! – взывает её муж из ямы.

Через двадцать минут у этой самой ямы собирается человек сорок. Все они в пижамах и домашних халатах в ужасе наблюдают за истерикой Доны Джонс, которая всё это время пряталась где-то на острове и пасла своего супруга. На «Либерти» прилетели полицейские и медперсонал. И пока они все пытаются совладать с буйным поведением обозленной на всех и всё женщины, Валери, что стоит справа от меня, говорит:

– До чего же странная и жуткая ночь. Я никогда бы не подумала, что Дона способна на такое… У меня прям мурашки по коже!

– Ей явно потребуется помощь психиатра, – добавляет Лорен.

– А мистер Джонс теперь не скоро вернется к нашим занятиям, – говорю я. – У бедняги перелом ноги и ушибы.

Вижу, как Эрик пожимает руку одному из полицейских и медленно пятится назад. Я наблюдаю за ним уже несколько минут и всё жду, когда же он, наконец, соберется домой.

– Пойду поблагодарю своего спасителя, – говорю я быстро и направляюсь к Эрику.

Слышу за спиной ахи и охи Лорен, которая явно восхищается героическим поступком Эрика. Собственно, как и им самим.

– Эрик, погоди!

Он останавливается и кладет свою руку на мое плечо.

– Ты точно в порядке, грязнуля?

С улыбкой фыркаю и оглядываю свою испачканную одежду.

– Да, благодаря тебе. Спасибо, Эрик.

– Если бы я не оставил тебя и проводил до дома, то ничего этого не случилось бы.

– Ну да! Тогда, мы бы оба провалились в эту жуткую яму, которую выкопала эта…ненормальная женщина.

– Не буду спорить, – улыбается мне Эрик. – Рад, что с тобой всё хорошо.

– Удалось поймать того пса? – интересуюсь я, не желая расставаться с ним.

– Как и всегда.

Мы молчим. Я понимаю, что выгляжу хуже некуда, но почему-то собственный внешний вид волнует меня сейчас меньше всего. Сначала собака, потом падение в яму и под конец – истерика Доны… Нет! Эта ночь обязана завершиться иначе! Я столько всего натерпелась!

– Ты устала, – говорит мне Эрик. – Пойдем, я, наконец-таки, проведу тебя! Чтобы ты ещё куда-нибудь не провалилась. Кстати, хочу поинтересоваться…

Посылаю ему вопросительный взгляд и медленно направляюсь к дому Валери.

– Ты и Генри Джонс точно не…

– Очень смешно, – буркаю я.

Эрик смеется и ободряюще хлопает по моему плечу.

– Ладно тебе, я всего лишь шучу.

– Его сумасшедшая жена чуть не убила меня, а тебе весело.

– Она просто охраняет свое, как цербер. Любви там уже давно нет, просто Генри её и всё тут. Властная женщина.

– Тебе такие нравятся?

– Мне нравятся женственные и нежные. Но непременно с остренькой дерзинкой.

– А, так ты про меня говоришь? Тогда, добавь ещё «страстную»!

– «Подозрительную».

– «Осторожную», – поднимаю я бровь.

– «Неугомонную».

– «Справедливую»!

– «Вредную», – говорит Эрик и останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза и я понимаю, что вот-вот эта долгая ночь, наконец, завершится так, как и должна. Поцелуем!

– Поужинаем завтра?

– Поплывем на соседний остров в ресторан? – предполагаю я.

– Ты же говорила, что больше в жизни со мной никуда не поплывешь!

– Так и есть. Просто, если предложение прозвучит именно так, то я откажусь.

Эрик деланно задумывается.

– Тогда, поужинаем у меня? Я люблю готовить и уверен, что тебе понравится.

– Ещё никто не жаловался? – улыбаюсь я.

Но мой намек на свидания с другими девушками, которым Эрик мог демонстрировать свои кулинарные способности, он нарочно не замечает. И, наконец, делает то, чего я, черт возьми, жду целую ночь и несомненно заслужила.

– Какие у тебя мягкие губы, – напевает он тихо-тихо спустя несколько секунд. – Как губки для мытья посуды.

– С ума сойти как романтично. Тогда твои, словно скрипучий пенопласт.

– До чего же ты добра. Мы идеально подходим друг другу, не находишь?

– Я ещё не поняла, – пожимаю плечами и мы снова целуемся. А потом, в моей голове вновь всплывает одна очень неприятная мысль, что как противное жужжащее насекомое раздражает слух и мешает ночью заснуть. – Эрик?