плечо.

Я потерялся в ощущениях из-за  Кэтрин.  В ее запахе, в том,  как чувствовалась ее

плоть под давлением моих рук,  как мог чувствовать  ее ускорившийся  пульс  напротив

моих губ, когда целовал ее шею.

Я  проскользнул  одним   пальцем  под   платье,  медленно  потянув   его   вниз,   чтобы

раздеть Кэтрин. Наблюдал, как ткань скользила по верхней части ее груди.

Одним пальцем провел по внешнему краю лифа, дразня ее плоть.

— Когда я сказал, что ты получишь лучший секс своей жизни, ты подумала, что это

были просто слова?

Она следила за тем, что делал мой палец.

— Я хочу верить тебе.

В этом было какое-то сомнение. Отлично.

— Это вызов, Кэтрин?

Она прикусила нижнюю губу.

— Может быть.

Я наклонил голову и улыбнулся.

— Не хорошая идея.

У нее не было никакого способа узнать это. Пожалуй, это был лучший вызов мне за

очень   долгое   время.  Может   быть,  за   всю   мою  жизнь.   Мы   многое   создали  в   течение

последних   шести  месяцев.  Если   она  бросала  мне  вызов, у  меня  было гораздо  больше

оснований, чтобы трахнуть ее, как никогда раньше.

Я  расстегнул  бюстгальтер и  смотрел, как впервые  мне открылся внешний край  ее

сосков.  Смотрел  внимательно,   запоминая   каждую   картинку,   каждую  миллисекунду.

Потянул платье дальше вниз, раскрывая всю ее грудь, которая уже была возбуждена.

Там.

Ожидая.

Для меня.

Моя.

Я посмотрел  в лицо Кэтрин  и поймал  ее взгляд  на своей руке.  Она  ждала  моего

следующего шага. Скорее всего, ждала, что я сожму ее сосок, может быть, начну сосать

его.

Она представляла этот момент. И я собирался сделать все вещи, которые были у нее

в голове. Но сделал бы так, как мне вздумается и когда вздумается.

Мои  руки  перемещаются   вниз  по   спине  и  по  ее   заднице.  Я  поднимаю  подол  ее

платья выше. Она была одета в стринги, плотно заправленные между ее ягодиц. Упругих.

Округлых.

Я позволяю своему пальцу исследовать мою любимую часть женской задницы, где

та встречается с верхней частью бедра. У Кэтрин там был идеальный изгиб.

— Я куплю тебе новую пару, если случайно сорву их. Я могу, — сказал, не отрывая

своего пальца от тонкой ткани, которая обтягивала ее бедра.

Когда посмотрел на ее лицо, она подняла брови. Кэтрин не проронила ни слова, но

выражение ее лица сказало мне, что она согласна.

Я перевел свое внимание обратно к груди.

Больше, чем небольшой холмик, все, как мне нравится. Я обхватил ее и сжал, в то же

время с помощью своего пальца дразнил ее сосок, делая его еще тверже. Взяв его в рот,

сосал, вытягивая и дразня, и почувствовал, как ее пальцы скользнули в мои волосы.

Я должен был поцеловать ее снова. Почувствовать ее жадный язык. После того как

мой  язык  вторгся в ее рот, я перевел  свою руку к ее ногам, раздвигая их, и скользнул

своим средним пальцем под ткань ее трусиков.

Я потянул ткань, дразня обещанием сорвать их с ее тела. Но вместо этого просунул

кончик пальца под них и нашел клитор.

— Ты такая мокрая. Это для меня?

Она кивнула.  Ее веки  опустились, и было  очевидно, что она в  состоянии полного

возбуждения. Кэтрин сделает все, что я хотел, чтобы она сделала, и собирался раздвинуть

границы.

— Скажи мне,— потребовал я.

—  Это  для  тебя.  Ты  делаешь   меня  такой   влажной.  —  Прошло  всего  мгновение,

прежде чем она продолжила: — Никогда раньше.

Ее  слова   прозвучали  хриплым  шепотом,  и  я   не   был   уверен,   что  правильно

расслышал.

— Что? — Я сделал медленный круг вокруг ее клитора.

— Это никогда не было... вот так.

— Ты имеешь в виду, когда ты касалась своей киски, читая мои электронные письма

и думая обо мне?

— Да.

Она ответила с почти незаметным придыханием.

Я снова поцеловал ее, радуясь, что девушка была уже на краю, и понимая, что был

серьезен, обещая дать ей чертовски хороший секс за всю жизнь.

Ее руки были закинуты на мои плечи. Было самое время, чтобы найти им хорошее

применение, так что я взял ее запястья и направил ее руки вниз, на край моих брюк.

—  Раздень  меня   и  дотронься   до   НЕГО.  Я   хочу,   чтобы   ты   его   почувствовала.

Исследуй его руками прежде, чем я окажусь внутри тебя.

Она нашла молнию, опустила ее и за несколько секунд освободила мой член, затем

схватила его.

— Сильнее,— велел я. — Обеими руками.

Она,   не   смущаясь,   сделала,   как   я  сказал.  Теперь   она  взяла   моего  друга   обеими

руками, сжимая его.

— Опиши мне, что ты чувствуешь.

Власть была в ее руках.  Она обвила  пальцами  мой член и двигала руками вверх и

вниз по всему стволу.

— Твердый, — сказала она. — Теплый.

— Хочешь его?

— Да, — прошептала она снова.

— Скажи мне. Скажи, что ты хочешь мой член.

Она резко вдохнула.

— Я хочу его.

— Скажи это слово.

— Я хочу твой член.

Моя   рука  снова  у   нее   между   ног,   я   дразню  ее  клитор  указательным   и   средним

пальцем.  Она  была теплой и скользкой,  готовой  для меня,  но я хотел бы  растянуть это,

пока  могу.  Поцеловал  ее  снова,  а затем  отстранился, чтобы  посмотреть  выражение  ее

лица, когда впервые проникну в нее.

Мой  средний   палец  скользнул  в   нее,   и   она  закрыла  глаза,   принимая  это   резкое

движение, быстро вдыхая.

На секунду Кэтрин убрала свои руки с моего члена, но  потом вернула их обратно,

твердо сжав. Идеально.

Она постанывала, пока дразнил ее пальцем.

— В постель, — сказал я, положив вторую руку ей на бедро и направляя ее, держа

палец другой руки внутри нее. Она упала на матрас, теряя хватку на моей эрекции, но с

нетерпением снова потянулась к ней. Я завис над ней, опуская голову вниз, чтобы взять ее

сосок в рот.

— Уоттс — это твое имя?

Я замер, оторвался от ее груди и посмотрел на нее. Она смотрела в потолок.

— Я просто хочу знать, — сказала Кэтрин, перемещая взгляд навстречу моему.

— После, — сказал я, хотя был уверен, что не позволю этому случиться.

—   Это   просто...   Я   хочу   знать   твое   настоящее   имя,   —   сказала   она   с   грустью   и

надеждой в голосе, протягивая руку ко мне. Я поднял голову от ее груди, чтобы лучше

видеть ее лицо. Оно было пустым. Вид того, что она в экстазе улетучивался с ее лица.

— Скажи что-нибудь? — произнесла она, умоляющим тоном.

— Мы говорили об этом.

— Я знаю, знаю. Твой личный кодекс. Но ты можешь доверять мне. Независимо от

причины, я в порядке. Я просто... Мне нужно знать, кто ты.

Я испустил невольный вздох, когда отошел от нее, положив свой член обратно в

штаны, предварительно сжав.

— Это должно было быть фантазией.

— Так и есть.

Она перевернулась, подняв руки, чтобы прикрыть грудь.

— Но мы не можем быть ближе? Я имею в виду, не одной из твоих анонимных

связей на единственную ночь. Можем ли мы, по крайней мере, поговорить?

Мне не нравилось, как развивались события. Худшая часть всего этого в том, что не

было  никакого   способа,   с  помощью   которого   я   мог   бы   объяснить   ей,  почему   должен

оставаться практически анонимным. Не мог сказать даже маленькой части этого. Ничего о

том,   что   может  скомпрометировать   меня.  Так   же,   как  и  о   том,   что   может

скомпрометировать кого-то еще.

Ее...

Я стоял.

— Мне очень жаль.

Я сделал шаг к двери.

— Подожди! — сказала она. — Я сожалею. Мне не следовало этого делать. Вернись.

Я обернулся и увидел, что она стоит на коленях на кровати, и тянет переднюю часть

платья вверх, чтобы прикрыть себя.

—  Поверь мне, —  сказал я. — Тебе  лучше  держаться от меня подальше.  Этого  не

должно было случиться.

Я   шагнул  к   двери,   схватил  ручку,  обернулся   к   ней  еще   раз   и  не   выдержал  ее

грустного, просящего вида, практически умоляющего.

Но это к лучшему.

— Я ухожу. Ты должна покинуть это место довольно скоро, — сказал я.

Выбравшись   в коридор,  я  закрыл  за  собой  дверь,  и  на   мгновение   замер.  Сделал

глубокий вдох.

Успокойся. У тебя не было выбора. Она сломала сделку. Она все испортила. Да, ты

пропустил великий трах, но выбора не было. Оставить ее — это правильно.

У меня не было  никакого желания  подвергать  кого-либо опасности,  и менее всего

Кэтрин,   которая,   как  она  правильно   сказала,   не   имела  ничего   общего   с  анонимными

женщинами, которых имел до этого.

Немного моей вины все же есть. Черт, она даже не знает, что большинство историй о

тех женщинах, тоже были частью моей ложной личности.

У меня были  анонимные подружки на  одну ночь, но большинство из  того, что я

писал Кэтрин, было фантазией. Фикцией. Выдумкой. Все было написано именно для нее.

Потому что, давайте смотреть правде в глаза, Кэтрин и я тоже были фантазией.

Теперь,   когда  мы   вытащили   это  в   реальный   мир,   мои  худшие   опасения

подтвердились. Она нарушила кодекс, пытаясь сдвинуть мои границы, и сгубила то, что, я

уверен, стало бы одним из чертовски-удивительных вечеров.

Дерьмо.

Глава 9

Кэтрин

Я потеряла дар речи, когда он  вышел из комнаты.  Мне оставалось лишь умолять.

Или, по крайней  мере, я  так  думала.  Наверное, я походила на  невероятно  отчаявшуюся