Вергилий (застегнув последнюю пуговицу, ко всем): Что ж… Счастливо оставаться, господа. До скорого свидания.

Отец: До скорой встречи, господин Вергилий.

Первая Эриния: До скорой встречи, господин Вергилий.

Вторая Эриния: Счастливого пути, господин Вергилий.

Первое Правило: До свидания, господин Вергилий.

Второе Правило: Будьте здоровы, господин Вергилий.

Остальные: Будьте здоровы, господин Вергилий… Счастливого пути… Будьте здоровы…


Остановившись на пороге, Вергилий приветливо машет рукой остающимся.


Профессор: До скорой встречи, господин Вергилий.

Вергилий: До скорой встречи, господа. (Исчезает).


Короткая пауза.


Профессор (негромко): Ну, вот и все… Вот и все. (Громко, присутствующим). Пожалуйста, за работу, господа. Время к рассвету. (Уходит к себе).


Правила уносят стол, часы и кресло Рейхсканцлера, вешают на стены картины, приносят легкие столы и стулья. Одна из Эриний уходит и возвращается со стопкой свернутых скатертей и, один за другим, накрывает столы. Остальные уходят в посудомоечную. Оттуда доносится звон и шум воды. Кто-то из Правил появляется с веником и начинает мести пол, насвистывая мелодию «Лили Марлен». Долгая пауза. Свет медленно гаснет, чтобы спустя несколько мгновений вновь загореться в эпилоге.

Эпилог


Из тьмы медленно проступают декорации начала пьесы – небольшой зал кафе. Утро. Жалюзи подняты и с улицы в кафе льется яркий солнечный свет.

Столики заняты двумя или тремя ранними посетителями, среди которых, за отдельным столиком, сидит Орфей. Его шинель висит на вешалке у входа. Чемоданчик стоит на соседнем стуле.

За стойкой бара, читая газету, стоит Хозяин пансиона.

Из своей комнаты появляется Эвридика. Закрыв дверь на ключ, она медленно спускается по лестнице и подходит к стойке бара.


Эвридика: Доброе утро, мсье.

Хозяин (убирая газету): А, доброе утро, доброе утро, мадемуазель… Что прикажите?

Эвридика: Как обычно, пожалуйста.

Хозяин: Черный, без сахара и с лимоном.

Эвридика: Да, мсье. (Искоса смотрит на сидящего Орфея).

Хозяин (наливая кофе): Прекрасное утро.

Эвридика (продолжая смотреть на Орфея): Да, мсье.

Хозяин: Не то, что вчера. (Подвигая к ней чашку). Что-нибудь еще?

Эвридика: Нет, мсье. (Взяв чашку, на мгновенье задерживается, обводя зал глазами, затем идет к столику, за которым сидит Орфей. Негромко, Орфею). Вы позволите, мсье?

Орфей (рассеяно): Пожалуйста, здесь свободно.


Эвридика садится напротив Орфея.


Эвридика (с немного извиняющейся улыбкой): Не знаю, но я почему-то всегда сажусь за этот столик, даже если остальные свободны.

Орфей: Конечно, мадемуазель.

Эвридика: Просто глупая привычка. (Пьет кофе).

Орфей (наконец смотрит на Эвридику): Я понимаю.


Хозяин вновь возвращается к газете. Пауза, в продолжение которой с балкона по левой лестнице медленно спускается Фрау Дитрих.


Хозяин (заслышав шаги): А, а вот и наша фрау Дитрих… Как вам спалось, мадам?

Фрау Дитрих (опускаясь на стул, хозяину): Можете себе представить? Мне приснилось, что я девочка. Маленькая девочка в коротеньком платьице. (Смеется мелким дребезжащим смехом). Подумать только! Я сидела в какой-то песочнице и лепила из песка совсем маленькие пирожки. (Смеется).

Хозяин (наливая кофе): Но это прекрасный сон, мадам… Не каждую ночь можно вернуться в свое детство.

Фрау Дитрих: А мне почему-то вдруг стало так грустно, что я проснулась. (Эвридике). Здравствуйте, милочка.

Эвридика: Доброе утро, фрау.


В продолжение этой сцены Орфей сначала искоса, а потом прямо, не отводя глаз, смотрит на Эвридику.


Хозяин (подходя и ставя перед фрау Дитрих кофе): Ваш кофе, мадам… В конце концов, это всего только сон, мадам. Бывает, что сны приносят нам радость или заставляют плакать, но, в конце концов, они все равно остаются только снами.

Фрау Дитрих (шутливо грозя хозяину пальцем): О, я давно заметила, что вы на все склонны смотреть слишком философски.

Хозяин (отходя): Да, мадам. Но же поделаешь? Такова жизнь, мадам.


Орфей продолжает смотреть на Эвридику.


Эвридика (негромко): Если вы будете так на меня смотреть, господин солдат, то я обожгусь или разолью свой кофе.

Орфей: Простите, мадемуазель…

Эвридика: Ах, нет, смотрите, пожалуйста, на здоровье, сколько хотите, но только не так пристально, если можно. А то мне уже стало казаться, что меня разглядывают в микроскоп.

Орфей: Простите, мадемуазель… Но мне вдруг показалось, что я вас где-то уже видел. Нет, наверное, я ошибся.

Эвридика: Совершенно необязательно, господин солдат. На рынке, или на почте, или в рыбной лавке, – мало ли есть мест, где люди могут встречаться каждый день и, при этом, ни один раз?

Орфей: Нет, нет, дело совсем не в этом.

Эвридика (лукаво): Ах, ну, конечно же, не в этом, господин солдат.

Орфей: Вы действительно так думаете?

Эвридика: А вы, вероятно, думаете по-другому?

Орфей (негромко): Нет, мадемуазель.


Небольшая пауза.


(Решительно). А знаете, что? Я подумал, что если вы не против, то мы могли бы с вами куда-нибудь сходить сегодня. Хотите пойти со мной в кино?

Эвридика: Боже мой! (Смеясь). Вот так вот сразу?

Орфей: А почему бы и нет?

Эвридика: Действительно, почему бы и нет?.. Пойти в кино с совершенно незнакомым человеком, с которым не успела сказать и двух слов… (Насмешливо). О, да вы, оказывается, опасный сосед, господин солдат.

Орфей: Но я не имел в виду ничего плохого, мадемуазель.

Эвридика: Конечно, господин солдат. (Негромко). Впрочем, я так и знала, что вы скажете мне что-нибудь в этом роде, еще когда садилась за ваш столик.

Орфей: Неправда, мадемуазель. Мне это пришло в голову только что.

Эвридика: И тем не менее, господин солдат.

Орфей: Может быть, мадемуазель еще и предсказываете будущее?

Эвридика: Иногда, мсье. Будущее и кой-какие другие мелочи… Не знаю почему, но мне кажется, например, что я знаю, что находится в вашем чемоданчике. (Вытянув в сторону стоящего на соседнем стуле чемодана руку, закрыв глаза, негромко). Пара теплых носков, электрический фонарик, тетрадь с какими-то записями, похоже на дневник, пардон, пакет с грязным бельем…

Орфей: Черт возьми!.. Я, кажется, сейчас покраснею.

Эвридика: Теплый свитер, записная книжка, чистая нотная тетрадь, планшет с ручками и карандашами, несколько писем, мыло, зубная щетка, фотография какой-то блондинки… Может быть, вы скажите мне, что это за блондинка, господин солдат?

Орфей (глухо): Не знаю… (Почти сердито). Простите меня, мадемуазель, но вы, видимо, просто ведьма!

Эвридика: О, да, еще какая, господин солдат… Я забыла сказать, что между свитером и, планшетом, находится флейта.

Орфей: Неправда. Никакой флейты у меня нет.

Эвридика: Неужели?.. Хотите сказать, что я ошиблась?.. (Спохватившись). Ах, Боже мой! Ну, конечно же, это не флейта, а всего только губная гармошка. Но если подумать, то разница не так уж и велика…


Короткая пауза. Орфей смотрит на Эвридику.


Орфей (негромко): Мне кажется, что я начинаю раскаиваться в том, что затеял этот разговор.

Эвридика: Как! Вы уже хотите взять свои слова назад?.. (С насмешливым укором). Ах, господин солдат, господин солдат…

Орфей (помедлив): Но, мадемуазель, я ведь не сказал, что хочу взять их назад.

Эвридика (насмешливо глядя на Орфея): Значит, вы все-таки намерены пойти с ведьмой в кино?.. А вы, оказывается, отважный человек, господин солдат. Разве вы не знаете, что с ведьмами шутки плохи?.. О, господин солдат, они заговаривают молоко, вызывают град и даже летают, позабыв всякие приличия, на метле… Знаете, что? Лучше поиграйте мне немного на вашей флейте. Ведь вы же, наверное, недаром таскаете ее в своем чемоданчике?

Орфей: Прямо здесь?

Эвридика: Уверяю вас, никто не будет против… Ну, пожалуйста, господин флейтист.


Из посудомоечной появляется Официантка. Она принимается не спеша убирать грязную посуду, сметает крошки, ставит в стаканчики салфетки.