Зять (неожиданно вступая в разговор; Фергиналю): Да, сударь. Каждому индивиду следует в первую очередь сообразовывать свои поступки с общим благом, традициями и установлениями властей. (Волнуясь). Это слова Цицерона, с вашего позволения.

Фергиналь (несколько сбит с толку, Дон Гуану): Что такое?

Дон Гуан (цедит сквозь зубы): Очень рекомендую. Мой зять. Весьма начитанный молодой человек.


Фергиналь и Зять холодно раскланиваются. Пауза.


Клеопатра (подходя к отцу; негромко, без выражения): Ты должен отказаться от этой ужасной затеи, папа.

Дон Гуан: Боюсь, это уже невозможно, дочка.

Клеопатра (по-прежнему спокойно и без выражения): Но почему? Тебе уже заплатили? Мы заплатим больше. Газеты напечатают опровержение и через неделю все забудут о тебе. Ты переедешь к нам, можешь жить в угловой комнате на втором этаже. Перевезешь свои книги. Будешь давать Мигелю уроки фехтования. Ты ведь знаешь, как он тебя любит.


Дон Гуан молчит. Короткая пауза.


(Тем же спокойным голосом): Ведь ты не хочешь, чтобы наша жизнь стала невыносимой? Чтобы репортеры сторожили нас каждый день у входа, а фотографы ломали деревья в нашем саду? Чтобы нас провожали любопытными взглядами и показывали в нашу сторону пальцами? Чтобы мы слышали за спинами смех и шушуканье? Чтобы твоему внуку не давали прохода в школе? Ты ведь не хочешь этого, папа?

Дон Гуан (устало): Перестань.

Клеопатра: Господи, как же я несчастна! (Кричит, швырнув на пол газеты). Ну, посмотри, посмотри на себя! Открой пошире глаза! Никому, – ты слышишь, – никому, на самом деле, нет дела до воспоминаний выжившего из ума старика! Для них ты только повод для зубоскальства, еще одна причина для скандала и ничего больше! Неужели ты думаешь, что они испугаются твоих разоблачений? (Издевательски смеется). Да, они не дадут тебе и рта раскрыть, стоит им почувствовать, что ты им мешаешь! Плевать они хотели!

Дон Гуан (холодно): Я не фокусник, дочурка, и разоблачениями никогда не занимался.

Клеопатра (кричит): А кто же ты тогда? Доживающий свой век, всеми забытый и никому не нужный старик?.. Стоит только посмотреть вокруг! (С отвращением оглядываясь). Эти пыльные окна, немытая лестница, вечные долги зеленщику и портному… А это! Это!.. (Показывает на стоящие у стены портреты). Кто эти женщины?.. Ну, конечно… Как же это гадко и отвратительно! Сидеть, перебирая свои грязные воспоминания о своих грязных похождениях с этими грязными потаскушками!

Дон Гуан (похоже, что он задет): Поосторожнее, дочурка. Любая из них могла бы оказаться твоей матерью. В некотором смысле, ты должна относиться к ним по-родственному…

Клеопатра (кричит): Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! (Рухнув в кресло, рыдает, закрыв лицо руками).

Зять (подбежав, обмахивает Клеопатру платком, суетливо): Это все нервы. (Фергиналю). Нервы.


Пожав плечами, Фергиналь отходит в сторону.


Дон Гуан: Принесите воды… Лепорелло! Воды!

Зять: Я сам. (Убегает).

Дон Гуан (Подойдя к Клеопатре и положив ей на плечо руку): Ну, ну, довольно, дочурка. Успокойся. В конце концов, все как-нибудь образуется.


Клеопатра всхлипывает. Фергиналь с сочувствием смотрит на Дон Гуан а. Короткая пауза.


Клеопатра (доставая платок): Тебе легко говорить. Образуется. Ты ведь не знаешь, что это такое – быть дочерью Дон Гуана. (Вытирая глаза). Всю жизнь скрывать, кто твой отец. Лгать. Притворяться. Придумывать. А когда все-таки это выходит наружу, выслушивать глупые сочувствия, слышать какие-то нелепые намеки, шепот, грязные шутки, видеть двусмысленные улыбки… Если бы ты только знал, сколько раз у меня выпытывали, правда ли, что ты был любовником герцогини или кого-то там еще, или пытались рассказать историю о какой-то дурацкой статуе, которая утащила тебя под землю! Если хочешь знать, я даже замуж вышла только потому, что хотела, наконец, избавиться от твоей фамилии!

Дон Гуан: Вот тут ты, дочка, немного поторопилась.

Клеопатра (с горькой иронией): О, да! Было бы, наверное, лучше, если бы я осталась нищей, старой девой, ожидающей принца…Слава Богу, что мама уговорила меня не отказываться от этой партии.

Дон Гуан: К несчастью, твоя мать никогда не видела дальше своего носа. В противном случае, трудно понять, почему ей взбрело в голову назвать тебя Клеопатрой.


Со стаканом воды появляется Зять. Торопливо подходит к Клеопатре. В дверях появляется Сганарелль.


Клеопатра (мужу, который протягивает ей воду): Спасибо. Уже не надо. (Поднимаясь с кресла). Наверно, я ужасно выгляжу. (В сторону Фергиналя). Прошу меня извинить.

Фергиналь (неожиданно и серьезно): Вы само очарование, сударыня.

Клеопатра (улыбаясь немного жалкой улыбкой): Вы, конечно, говорите неправду. Но мне все равно приятно. (Дон Гуану). Пойду, приведу себя в порядок.

Дон Гуан: Конечно, дочка… (Сганареллю). Проводи, Сганарелль.


Сганарелль молча приглашает Клеопатру следовать за ним.


Клеопатра: Спасибо, но я лучше сама. (Идет к двери).

Зять (который по-прежнему стоит со стаканом воды): Это все нервы. Нервы.

Клеопатра (вдруг повернувшись к отцу, серьезно): Подумай, пожалуйста, над моими словами, папа.


Дон Гуан виновато разводит руками. В то же мгновение все находящиеся на сцене замирают. Свет вспыхивает и гаснет. Сцена погружается во мрак. Освещенными остаются только Дон Гуан и ведущая в дальние покои левая дверь. Из нее выходит и медленно идет по сцене недавняя гостья в маске. Мы будем называть ее Тенью, – во-первых, потому что так она называет себя сама, а, во-вторых, потому что она действительно чем-то напоминает тень, – вечно ускользающую, неуловимую и таинственную.


Тень (негромко зовет): Дон Гуан… Господин Гуан…

Дон Гуан: Какой приятный голос… (Обернувшись, видит гостью, не скрывая удивления). Боже мой, кто это?

Тень (приседая, немного кокетливо): Прекрасная незнакомка, с вашего позволения.


Короткая пауза.


Дон Гуан (подходя ближе): Пусть меня повесят, если я слышал, как вы появились… (Какое-то время молча смотрит на гостью, негромко). Впрочем, мой дом всегда открыт для всех прекрасных незнакомок, сударыня. И для тех, кто появляется неожиданно, и даже для тех, кто скрывает свою красоту под маской. (С поклоном). Добро пожаловать!

Тень: Вы очень любезны благородный дон. (Приседая). Надеюсь, вы не станете сердиться на вашу незваную гостью и позволите ей принести вам свои самые искренние поздравления?.. Если вы не против, я бы охотно сделала это прямо сейчас.

Дон Гуан (удивлен): Поздравить? Меня?.. Да, но с чем?

Тень: С тем, что к вам, наконец, вернулось зрение, и вы можете видеть. (Не сразу и не без кокетства). Разве это не повод для поздравлений?

Дон Гуан (немного задет): Боюсь, сударыня, тут какая-то ошибка. Видит Бог, я никогда в жизни не жаловался на зрение. (Усмехаясь). Напротив. Всегда находился кто-нибудь, кто жаловался на то, что у меня слишком зоркие глаза.

Тень: Нет, нет, не сердитесь, это не ошибка. (Подходит ближе, негромко). Взгляните… Разве вы не видите меня?

Дон Гуан (укоризненно): Сударыня… Я вас прекрасно вижу.

Тень: Но ведь прежде вы меня не видели, хотя я всегда была рядом. Надеюсь, благородный дон не станет отрицать этого? (Медленно идет по сцене, в пол-оборота глядя на Дон Гуана).


Короткая пауза. На лице Дон Гуана на мгновение мелькает растерянное выражение.


Дон Гуан (вполголоса): Как же хорошо вы это сказали… (Весело перебивая себя). Так значит, я был слеп, как новорожденный котенок?.. Ей-Богу, вы заставите меня покраснеть, словно пятнадцатилетнего мальчишку! (Театрально кланяясь). О, благодарю вас, донна! Если бы не вы, то, чего доброго, я бы так и оставался слеп, как крот, а что может быть смешнее?


В ответ, Тень, остановившись, приседает, впрочем, тоже несколько театрально. Короткая пауза.


(Подходя к Тени, негромко). Но как же такое могло случиться?.. Вы были где-то здесь, совсем рядом, и я вас не видел?.. Нет, это просто непостижимо… Как же благородной донне удалось так долго прятаться от меня?

Тень: Пусть лучше благородный дон спросит у себя, как ему удавалось так долго оставаться слепым?


Негромко смеются, глядя друг на друга. Короткая пауза. Дон Гуан подходит ближе.


(Тихо). Вы ведь меня хорошо видите?